отойти в сторону, но я заставил его стоять смирно, не позволил вырвать крюк.

– Уезжай отсюда, – словно разъяренная змея прошипел Сетт. – Ты хотел знать, где остальные Первые Клинки. Где Вторые Клинки. Они все на стенах, ждут возможности утыкать твою спину стрелами, если ты меня не послушаешь. Так что первый раз в жизни послушай, Рах. Скачи на север – и быстро. И не оглядывайся.

Он рывком вытащил крюк, и я задохнулся. Двор вокруг меня закружился. Горячая кровь пропитала штаны и капала на землю, Дзиньзо попятился, учуяв ее. Прежде чем я успел успокоить коня, шлепок по крупу отправил его в галоп. Копыта загрохотали по камням двора, и мне оставалось лишь крепко держаться, чтобы не упасть.

Ворота пролетели мимо, мы набирали скорость, и держаться ногами с каждым шагом становилось все больнее. Я быстро терял кровь. Рану требовалось перевязать, зашить, но я не обладал навыками Йитти, а он… Сколько моих Клинков желали моей смерти?

Скачи быстро. И не оглядывайся.

Мы проскочили Мейлян в дымке мерцающих огней и тени. В отличие от дворца, город жил, и люди отскакивали с дороги, их крики смешивались со стуком копыт.

Дорога от дворца к северным воротам была прямая и широкая, и Дзиньзо скакал по ней навстречу собирающейся буре, молнии подражали копьям боли, сверкавшим у меня перед глазами. Я скакал мимо сгоревших остовов некогда великолепных зданий, мимо фонтанов, святилищ и груд мертвых тел, мимо баррикад и громадных деревьев, похожих на руки, тянущиеся к небу. Впереди показались стены Мейляна, ворота были открыты.

Дзиньзо не сбавлял ход. Кровь заполняла сапог, мне нужно было перевязать ногу, но на стене мелькали огни, и я не мог остановиться. Пока нет. Умереть ради долга почетно. А быть убитым в седле своим собственным народом – нет.

Низко пригнув голову с развевающейся гривой, Дзиньзо пролетел сквозь ворота в ночь. Нас поглотила тьма, но мы не замедлили ход. Каждый удар копыт по дороге, казалось, выкачивал кровь из моей раны, но я сжал зубы в ожидании стрел. Спину покалывало от уверенности в том, что в любой момент может ударить беззвучная смерть. С каждым шагом страх уступал место надежде, пока наконец я не решился оглянуться. Цепочка мерцающих факелов на стене походила на следящие за нами глаза – глаза всех левантийцев, что я привел в это проклятое место. Всех левантийцев, что я должен забрать домой.

– Давай-ка сначала не истечем кровью до смерти и…

Все закружилось, когда я обернулся. Дорога наклонилась, и, не в силах больше держаться, я повалился на нее головой вперед.

Глава 2

Дишива

Итагай тряс головой, пока я расчесывала спутавшуюся за день гриву. Он не любил этого, и я медленно и осторожно распутывала каждый колтун. Прекрасный повод заставить императора ждать.

Конюшенный двор заполняли другие левантийцы, сидевшие рядом со своими лошадьми или о чем-то беседовавшие маленькими группами. Никто за весь вечер не подошел ко мне, даже мои Клинки. Теперь, когда первый огонь победы угас, никто толком не знал, что говорить. Мы победили. Мы захватили город. Перебили врагов, этих ужасных людей, мучивших нас и моривших голодом, но… Ликование отступало, и закрадывались сомнения. Победа ничего не вернула назад, она сделала все лишь запутаннее.

– Не думаю, что мы им нравимся, – донесся голос от соседнего стойла. Конюшни. Домики для лошадей, как будто им непривычен дождь над головой.

– Вот и прекрасно, потому что мне они тоже не нравятся, – последовал тихий ответ. – Когда заканчивается твое изгнание?

– Через половину цикла, а твое?

– Примерно так же.

Дальше вопросов не последовало, но я сомневалась, что причиной стала лишь преданность нашему гуртовщику. В последнее время множество языков сковывал страх.

– Капитан Дишива э’Яровен?

Я повернулась, забыв щетку в гриве Итагая. В дверях стоял широкоплечий левантиец, мощные руки сполна компенсировали недостаток роста. Он был не из моих Клинков и незнаком мне, но это и неудивительно, учитывая, сколько нас собралось в одном месте.

– Да?

– Гуртовщик… Император Гидеон желает поговорить с тобой.

– Я знаю, но кони сами себя не вычистят.

Человек расслабленно прислонился к дверному косяку, мышцы на сложенных на груди руках выпирали еще сильнее.

– Да, но они и не бесятся, если заставлять их ждать.

Я вздохнула.

– Остальной гриве придется подождать, – сказала я, положив руку на шею Итагая. – Но не думай, что так легко отделался. Неприлично ходить с запекшейся кровью и колтунами, знаешь ли.

Левантиец усмехнулся, став похожим на зеленого седельного мальчишку.

– Ну, не знаю, он выглядит довольно лихо, – сказал он, но, когда я обернулась, оказалось, что он смотрит на меня.

– Как тебя зовут?

– Ясс эн’Окча, капитан, – ответил он, сложив кулаки в приветствии.

– Ты очень занят, Ясс эн’Окча?

Его брови поднялись к короткой поросли волос, уголок рта дрогнул.

– Капитан рода Яровен нуждается во мне?

Я сунула ему щетку.

– Его зовут Итагай. Если тянуть слишком сильно, он укусит. Я скоро вернусь.

– Итагай?

Я закатила глаза.

– Моя мать любила истории путешественников и почти каждый вечер рассказывала мне о драконе Итагае. Это не так уж странно.

Ясс рассмеялся, и я позавидовала его беспечному смеху.

– Как скажешь, капитан.

– И ты останешься здесь, пока я не вернусь?

Он ухмыльнулся еще шире.

– Это я могу.

Он смотрел мне прямо в глаза, пока я не прошмыгнула мимо него в темноту. Дверь конюшни закрылась, но я будто утащила за собой его часть, его присутствие ощущалось физически. Всего лишь мускулистая фигура и заинтересованная улыбка, и вот я уже хочу заставить Гидеона подождать еще дольше. Но я все же ушла, не оглядываясь.

Левантийцы во дворе понижали голос, когда я проходила мимо, огибая группы сидевших на камнях мужчин и женщин. Они тоже следили за мной глазами, и мне казалось, что они могут читать мои мысли, видеть рваные, кровоточащие края моей души.

По пути к особняку я миновала обломки какого-то осадного орудия, состоявшего из блоков, веревок и растрескавшихся рычагов. Рассыпанные повсюду останки войны напоминали не только о том, как далеко мы зашли, но и о том, сколько еще предстоит пройти.

Поместье, в котором мы остановились на ночь, вероятно, принадлежало какому-то кисианскому вельможе. В нем были конюшни, сады, толстые стены и возделанные поля, и так много комнат в доме, что он напоминал лабиринт. Всем капитанам выделили комнаты внутри, но я сбежала из душных коридоров, как только смогла, предпочитая открытое небо толстым черным балкам. Они выглядели тяжелыми, как и черепичная крыша. Достаточно тяжелыми, чтобы раздавить меня, если упадут.

Я прошла мимо двух Клинков Намалака, стоявших на лестнице. Алый шелк поверх доспехов будто покрывал их кровью.

– Капитан Дишива, – поприветствовал меня один из них.

Я кивнула, не рискуя заговорить, поскольку вряд ли они разделяли мое мнение об их новом наряде.

Внутри меня встретил длинный, залитый светом ламп коридор, где с каждой стены таращились портреты спесивых кисианцев. Мне хотелось вырвать им глаза, но Гидеон много раз говорил, что кисианцы не чета чилтейцам и нам не враги. Они теперь наш народ, наши подданные, и их следует уважать. Конечно, до тех пор, пока они преданы своему новому императору. Как и всегда, он был прав. Мне просто это не нравилось.

На пути к комнатам Гидеона я проходила мимо других левантийцев, одетых как кисианские гвардейцы. Я превосходила рангом их всех, но ни один не поприветствовал меня. Там не было ни других капитанов, ни их заместителей, ни охотников, ни конюхов, ни целителей, только жадные до славы и привилегий Клинки, и я злобно зыркала на каждого. Двое у резных дверей покоев Гидеона даже заступили мне путь, скрестив на груди руки.

– Кто желает получить аудиенцию его величества?

Я выпрямилась.

– Я капитан Дишива э’Яровен, а вы убирайтесь с дороги.

– Мы тебе не подчиняемся.

– Кто вы? Кто