Более нудного человека, чем Петр Овсянников, Ник в своей жизни не встречал. Ухудшало положение то, что именно он был руководителем курьерской службы и главным начальником стажера Ника Соболева.

Петру на вид было лет шестьдесят, не больше. Он обладал мощной комплекцией, что, правда, ничуть не сказывалось на быстроте его реакции. В этом Ник неоднократно убеждался в спаррингах по суб-бою. В общем, Петр Овсянников был, что называется, мужчина в расцвете сил. Да и его послужной список впечатлял. И если бы не это непроходимое занудство, то служить под его началом было бы весьма престижно. Петр в молодости работал с самим Альберто Старджони, участвовал в знаменитой Третьей экспедиции к Черному пульсару. Тогда их экипажу впервые за все исследование космоса удалось осуществить захват изначальной кварковой материи, что экспериментально подтвердило теорию синтеза протонов из кварков древней Вселенной.

До перевода в курьерскую службу на базу «Тау Кита-1» Петр проходил службу в группе быстрого реагирования и снискал славу бесстрашного и опытного пилота. Рассказывали, как он с риском для жизни совершил посадку на ближайший спутник загадочной планеты Призрак и успел вывезти с гибнущей исследовательской базы восьмерых ученых. Потом вернулся обратно, чтобы забрать и ценнейшие пробы грунта. Героический по сути человек. Но занудой был каких еще поискать надо!

Каждый раз перед очередным вылетом одно и то же!

– Стажер Ник Соболев, назовите параграф 174, пункт 8 инструкции по технике безопасности межзвездных полетов на кораблях типа «А»!

«Какие такие, черт побери, полеты? Да меня на звездолет типа "А" и на пушечный выстрел не подпустят. Знает же, что мой максимальный допуск на челноки типа "Д". И то второй месяц только пошел, как к самостоятельному пилотированию допустили».

– Какие ваши действия, курсант, в случае попадания метеорита в отсек жизнеобеспечения?

«Таких случаев, после повсеместного внедрения анти метеоритной локационной системы "ОКО", уже лет двести, как не случалось».

И так далее и тому подобное…

В общем, изгалялся так каждый раз перед очередным вылетом, а их уже за сотню, поди, перевалило. Ник поначалу думал, что Петр одного его так полюбил. А нет, всем доставалось.

– Настоящий космолетчик должен всегда быть готовым к непредвиденным, нештатным ситуациям! – любил повторять Овсянников. А потом, с тяжелым вздохом, чуть понизив голос, добавлял: – А они, стажеры, рано или поздно имеют такое свойство случаться. И скажу я вам, как раз в самый неподходящий момент.

После этого Нику почему-то становилось немного жалко Петра. Ему казалось, что именно с Овсянниковым как раз эти неприятности и происходят. И, по меньшей мере, пару раз на дню.

В этот раз обошлось без нотаций. Петр был как всегда угрюм. Он кивком ответил на приветствие и, не оборачиваясь, направился к ангару. Ник также молча последовал за ним, высматривая глазами легендарный челнок. Когда же Овсянников наконец остановился перед одной из многочисленных летных машин, ничем не отличавшихся от других, Ник едва сумел скрыть свое разочарование. Шеф был прав, «Валькирия» ничем не отличалась от стоявших рядами вдоль пусковых шахт «Берсеркеров». Нику нравились стремительные и даже хищные формы этих челноков, но от «Валькирии» он подспудно ожидал чего-то большего.

– Твоя задача в этот раз предельно проста – доставить груз. Получатель – лично руководитель исследовательской базы Кротов. Проверка на идентификаторе обязательна. – Петр нежно погладил матовые амортизаторы «Валькирии». Зачем-то слегка похлопав ладонью по шероховатому корпусу, длинно вздохнул и закончил: – И вернуться обратно целым и невредимым.

Нику сразу стало понятно, кого именно он сейчас имел в виду.

– Задача ясна?

– Так точно! Доставить груз. Получатель Кротов. Обязательная проверка на идентификаторе.

– Вот и хорошо, теперь давай-ка сюда свои пальчики, – Овсянников уже доставал из нагрудного кармана портативный идентификатор.

Ник послушно протянул правую руку и положил ладонь в пятипалое углубление. Прибор чуть слышно загудел, и через секунду зажглась зеленая лампочка. Овсянников внимательно вгляделся в показатели, потом еще раз с каким-то сомнением посмотрел на Ника и только потом обронил: «Все в порядке» – в его голосе явственно просквозило разочарование.

– А что вы там, позвольте полюбопытствовать, ожидали увидеть? – не смог удержаться от вопроса Ник.

Петр пропустил его реплику мимо ушей и продолжил как ни в чем не бывало:

– Координаты точек выхода уже загружены в центральный компьютер борта 103. Тебе, по сути, ничего не надо будет делать, единственно – идентифицировать получателя, передать груз и вернуться на базу.

Затем Овсянников, по своему обыкновению, сделал паузу, понизил голос и добавил:

– И никакой самодеятельности, – после этого, естественно, последовал фирменный овсянниковский тяжелый вздох, но на этот раз Ник испытал одно лишь раздражение.

«Точно все с ума тут посходили с этой секретностью». Около двух месяцев назад на базе появились идентификаторы – приборы, как предполагал Ник, определяющие личность того или иного человека, а может, и еще что-нибудь, и теперь каждый по два-три раза в день подвергался такой вот проверке. И главное, никто из руководства толком ничего не объяснил, ссылаясь на инструкцию Центра. Кто-то возмущался по этому поводу, кто-то иронизировал, кто-то принял это как должное: надо значит надо – Центру виднее…

Ник привычно отсалютовал и встал на подъемник.

– Черт с ними со всеми и их секретностью! Через пару недель буду уже на Земле, в нормальном мире среди нормальных людей, без параноидальной шпионской мании.

Оказавшись в рубке управления, он совсем уже успокоился. Когда «Валькирия» плавно вышла из шлюзовой шахты в открытый космос и медленно начала удаляться от базы, и вовсе выбросил этот разговор из головы.

Каждый раз во время от стыковки его охватывал внутренний трепет, вперемежку с необъяснимым детским страхом. Вот и сейчас он специально включил боковой обзор и, откинувшись в кресле пилота, наблюдал, как «Валькирия» бесшумно отшвартовывается от материнской базы. Сначала она была везде, заполняя все экраны, как бы нависая над ним всей громадой, а потом по мере удаления принимала свое гантелевидное очертание, вокруг которого, словно рой пчел, сновали туда-сюда огоньки кораблей – одни побольше, другие поменьше, создавая ложное впечатление некоего хаотичного движения.

«Валькирия» четко следовала по направляющему ее с базы лучу с заданным ускорением. У Ника было примерно около трех часов свободного времени, пока челнок не удалится на заданное расстояние, когда ему придется взять управление на себя. Хотя это, наверно, громко сказано, «взять управление на себя». По сути, программа не давала свободного выбора.

«То ли дело раньше, – подумалось сейчас Нику, – когда существовала ГСП[4]. Прошел трехмесячные курсы летной и навигационной подготовки, бери корабль класса "Д" и лети куда глаза глядят. На свой страх и риск, разумеется. Вот раньше были времена! Но почему-то программа была закрыта с формулировками «нецелесообразность, большие ресурсозатраты и неоправданные человеческие смерти».