— Да, — кивнул Зорор. — Почему-то когда-то у тебя была подчищена память. И все-таки, когда я упоминаю название, данное этому народу в прошлом, ты, похоже, все понимаешь…

Фарри отрицательно покачал головой.

— Нет, я не могу вспомнить. Но… я слышал это название… ну конечно же, я его слышал! Но в Приграничье, куда прибывают, а потом улетают все космоплаватели, я слышал обрывки очень многих рассказов и как хвалились своими приключениями.

— И тем не менее, — произнес Зорор, дружески взирая на Фарри, — это одно из наименее известных названий тех людей, которых, по правде говоря, никогда и не существовало. Что ж, получается, Фарри, что мне следует предостеречь тебя. Майлин и Крип доставили тебя сюда в ночи, путешествуя на своей воздушной машине. Очень немногие видели тебя, и это замечательно, что ты способен складывать их… — он указал на крылья, — делая их до изумления маленькими. На расстоянии и при ослабленном освещении их можно принять за скрученный на спине плащ. Тем не менее, при свете дня очень острого зрения вполне достаточно, чтобы заметить разницу. А значит… малыш, ты не в безопасности!

— Гильдия? — Ведь действительно, он вполне достаточно насолил им, сорвав операцию одного из их боссов. Но был ли он в списке врагов достаточно высоко, чтобы привлечь их внимание? Если это так…

Он нахмурился. Майлин и Крип Ворланд были его друзьями. И благодаря их усилиям он выбрался из нищеты Приграничья. Он был с ними и участвовал в их делах, когда с ним произошло чудо — у него обнаружились крылья. И если он настолько приметен, то, оставаясь с этими двумя, которые столько для него сделали, он их тоже подстерегает опасности.

— Нет, — отчетливо прочитал его мысли Зорор. Фарри не пытался закрывать их — настолько он был рассеян относительно того, что казалось несчастливым открытием. — Разумеется, у Гильдии нет причин любить любого из вас. — Из горла закатанина вырвался хрипловатый смешок. — Вы все трое доставили им немало неприятностей, кроме того, навлекли на них позор, о котором многие говорят. Но я полагаю, что вы достаточно осмотрительны, чтобы не распространяться о том, что наделали. Лучше бы вам задуматься над тем, что будет дальше. Однако среди множества других отвратительных услуг, оказываемых Гильдией, существует некая форма работорговли, которую они позволяют себе при любой благоприятной возможности. У них есть список клиентов (многие из которых смогли бы купить целую планету ради своего удовольствия), которые желают всякой новизны. Безусловно, ты и есть подобное новшество и за тебя отвалят целую кучу денег на некоторых планетах, где всем правит удовольствие. И еще. Гильдия обладает своими источниками информации, которые, возможно, не равноценны нашим, но лучше, чем, скажем, пленки с информацией, изучаемые Патрулем. Вполне вероятно, что они имеют сведения о Маленьких Людях — особенно ввиду случившегося на Мингре. Одна из наиболее часто упоминаемых задач крылатой расы, согласно легендам, — это собирание и охрана сокровищ. Если предположить, что Гильдия знает о том, что ты принадлежишь к этой загадочной расе, а значит, ты можешь привести их к сокровищам… Ага, вижу, ты меня понял. Поэтому в значительной степени для твоего же блага, я прошу тебя принять все меры предосторожности, чтобы тебя не заметили.

Голова Фарри дернулась на плечах. Он едва не перевернул табурет, с которого только что поднялся. Слова Зорора жужжали в его голове, как рой насекомых, ибо голова Фарри тотчас же отяжелела, а его ноздри расширились неимоверно, словно он вдохнул слишком много воздуха. Он почувствовал запах плесени, пыли и времени в этой комнатушке. И вот повеяло совсем иным запахом. Словно бы страх обуял его, точно так же, когда он просматривал записи, хотя сейчас до него доносился приятный аромат. Он наполнил им легкие, и, пошатываясь, направился к двери. Все цветы, которые он когда-либо нюхал, все виды кустарников — пряный запах вод в сухой земле, вот что он ощущал теперь. Он доплелся до стола, и его крылья поднялись и раскрылись. Воздух… он должен лететь…

Панель ушла в сторону, и перед ним стояли Майлин и Крип. Но где же еще один? Он не прятался позади этих двух, ибо Фарри тогда смог бы увидеть окончания или верхнюю часть крыльев. А ведь…

Но где же она?

— Кого ты ищешь, мой маленький собрат? — осведомился Крип. Когда он внимательно изучал Фарри, в его голосе чувствовался намек на беспокойство.

— Одну… грациозную — ту, которая парит в красоте! Где она, мой брат и моя сестра! Неужели вы скрываете ее? — Внезапно он вспомнил предостережение закатанина, которое тот сделал его всего лишь несколько мгновений ранее. — Она на корабле? Безусловно, она не с Градала! Поскольку нас не видели раньше такими… — Фарри показал пальцем, — как мне рассказывали.

Ему хотелось громко закричать… запеть… чтобы торжествующе лететь вверх и вверх — чтобы встретить ее наверху в облаках, куда вела доступная только им дорога. Однако он не заметил, чтобы его друзья улыбались. Скорее, мысли Майлин проникли прямо в него, ослабляя обуревавшее его возбуждение.

«С нами никого нет… ни на корабле, ни еще где, мой маленький собрат. Почему ты решил?..»

Фарри подошел к ней с распростертыми объятьями, а потом озноб сменил его внезапную радость, которую он ощутил впервые за свою тяжелую и никчемную жизнь. Этот запах… нет, он не мог так ошибиться! А он исходил от…

Он выбросил вперед руку и вырвал это из ладони Майлин, и обнаружил что-то завернутое в лист бумаги из великолепной шерсти, такой, в какую заворачивают нечто хрупкое после покупки. Лист бумаги откинулся в сторону, позволяя ему увидеть нечто мерцающее смешанными оттенками: розовым, белым, как перламутр, и еще он увидел теплую серость первых сумерек.

Фарри продолжал пристально смотреть, пока аромат окутывал его облаком запаха, наполняющим каждый вдох. Она… она…

Издав хриплый вопль, он бросился на ближайшую к нему стопку бесполезных пленок, являющих собой дивную вещь, однако часть их содержала грубую жестокость: такую пытку, что она стирала все чувства и оставляла вместо них ощущение нестерпимой боли. Из этой боли появился гнев, неистовый, наполняющий его до такой степени, что он, взмахнув рукой, смел на пол стопки с пленками; его губы были поджаты с такой силой, что он даже прикусил их, а его лицо походило на морду свирепого зверя, неспособного дать выход своему гневу, кроме как выпустить клыки и когти. Другая его рука стремительно потянулась к поясу и вытащила короткий защитный нож, доставшийся ему как бы в наследство от их встречи с Гильдией. Кто смог бы заплатить за это — эту боль, печаль… Смерть!

— Где… — требовательно прорычал он. — Где это было? — Он не осмелился снова коснуться этой многоцветной штуки, которая мучила его даже сейчас, когда он не смотрел на нее.

Майлин осторожно двинулась и подошла к нему сзади. Все тело Фарри вздрагивало, и он страстно желал повернуться к ней, высокой и красивой, чтобы вытрясти из нее знание, которым он должен обладать. Она подняла красивый обрывок, потрясла его так, что он понял, что на это надо посмотреть, вопреки ярости и ужасу; она вытянула поднятое во всю длину, и это оказалось нечто вроде шарфа. Если смотреть на этот кусок материи под углом, то все его цвета переливались.