– Мы не в подвале!

– Знаю, – кивнул Джона. – Чудесно.

– Так где же мы?

– В прекрасном где-то там.

– Задний двор. Мы должны быть на заднем дворе. Правда же? – Но двор у нас крошечный. И там всего два дерева. Два тощих деревца. А не тысячи огромных деревьев.

– Нет, мы точно не во дворе, – покачал головой Джона.

– Может, ночью он выглядит по-другому?

– Нет. Наверное, мы в лесу.

– Мы не можем быть в лесу! Это невозможно!

– А может, невозможное возможно?

Он невозможен. Я протёрла глаза.

– Бессмыслица какая-то. Погоди. А если это сон?

– Наш общий? – с недоверием спросил Джона.

– Ладно, мой. Может, я сплю?

Он ущипнул меня.

– Ай!

– Не спишь, – заявил Джона, подпрыгивая на месте. – Это всё наяву, мы не спим, мы в лесу. Эй, я голодный! У тебя есть чипсы?

– Чипсы? – взвизгнула я. – Нас телепортировало из подвала в лес глубокой ночью, а ты думаешь о чипсах?!

Он почесал живот.

– Зеркало проголодалось и скушало нас. Теперь проголодался я и не отказался бы от остреньких чипсов. С кетчупом.

– Отвратительно, – заметила я. Джона всё окунает в кетчуп. Даже сладкие французские тосты.

– И сейчас не глубокая ночь, – продолжил он. – Посмотри.

Я задрала голову. Сквозь верхушки деревьев просвечивало голубое небо. Ещё недавно была ночь. А теперь – день.

Не понимаю, что происходит! Я топнула ногой как двухлетний ребёнок. Ой! Какая-то ветка оцарапала пятку, потому что – да, точно – перед тем как съесть меня, зеркало сожрало мои тапочки.

Но сейчас я здесь, так где же мои мягкие полосатые тапочки? Сперва я отыщу тапочки. А потом придумаю, как вернуться в наш подвал.

Таков мой план. Планы меня успокаивают.

Пункт первый: найти обувь.

Я вытянула шею и осмотрелась. Кроме меня и брата, в нескольких футах от нас лежало на боку наше подвальное кресло, в траве валялись родительские книжки и… мои тапочки!

– Ура! – обрадовалась я. Подбежала к тапочкам и надела их. Ах! В пушистых полосатых тапочках всегда чувствуешь себя намного лучше. Я повернулась к Джоне.

– Нашёл свои кроссовки?

– Да, – он указал на них.

– Тогда надень их и в этот раз завяжи шнурки. – Я подождала. – Завязал? – Знаю, что он умеет их завязывать, потому что сама его научила. И научила завязывать правильно, а не по-детски – с двумя бантиками.

Джона вздохнул и затянул шнурки изо всех сил.

Отлично. Пункт первый выполнен. Пункт второй: вернуться в подвал. М-да. Это посложнее, но я справлюсь.

Думаю, будет полезно выяснить, где мы находимся.

Мы точно недалеко от дома – весь путь занял не больше минуты. Наверное, случился торнадо или даже землетрясение. Конечно, землетрясение! Оно отбросило нас на милю от дома! Конечно! Мы упали, ударились головой и уснули. Вот почему сейчас день!

Осталось найти путь домой. Надо сосредоточиться.

Р-р-р-р.

Что это было? Тихо. Наверное, мне показалось.

Хруст.

– Ты слышала? – прошептал Джона.

– М-м, нет?

Р-р-р-р-р.

У меня сердце ушло в пятки.

– Это не у тебя в животе урчит от голода? – спросила я брата.

– Может, это живот какого-нибудь зверя. Голодного зверя. – Джона придвинулся ко мне поближе.

Р-р-р-р-р, хруст.

– Зверя-людоеда, – добавил Джона как-то слишком возбужденно, и это меня не обрадовало.

Хруст, р-р-р-р-р.

Чёрт! И как я могу сосредоточиться на втором пункте плана со всеми этими пугающими звуками животов голодных животных!

– Надо уйти, – сказала я.

– Куда?

Р-р-р, хруст, р-р-р, хруст, р-р-р, хруст, хруст!

– Куда-нибудь подальше отсюда!

Я схватила Джону за руку, и мы побежали.

Я и не знала, что умею так быстро бегать.

Если бы я играла в салочки – в правильные салочки – в школе, меня бы никто не поймал.

Это хорошие новости о нашей бешеной гонке. Плохие состоят в том, что я понятия не имею, в какой стороне находится наш дом или в какой именно части Смитвилля мы очутились.

Ещё я не знаю, кто за нами гонится. Но похоже, наши резвые ноги оказались быстрее, потому что я не слышу за нами никакого рычания. Конечно, это может быть из-за моего тяжёлого дыхания, которое перекрывает все другие звуки.

Я ощутила резкую боль в боку и остановилась.

– Хочу… воды! – проговорил Джона, задыхаясь. – Хочу… еды! Забудь про чипсы. Я съем что угодно! Только не брокколи!

Я наклонилась и попыталась отдышаться.

– Не знаю, как ты, а я всё ещё не заметила здесь ресторанов. Только деревья, деревья и ещё раз деревья.

– Смотри, – сказал Джона чуть тише. Он показал на что-то впереди нас.

Я посмотрела, и у меня дрогнуло сердце. Человек! Взрослая женщина!

– Ура! – воскликнула я и побежала к ней. – Здравствуйте!

Она проскользнула между деревьев. Не услышала?..

– Простите! – закричала я. – Подождите! Стойте!

Наконец она повернулась. Старая, как бабуля, но без ярко-розовой помады, которой красится моя бабушка, она была одета в чёрный плащ и держала в руке корзинку.

Я улыбнулась и помахала ей.

Она бросила на меня грозный взгляд и пошла дальше.

Как грубо! Взрослым не полагается быть грубыми. Моя бабуля никогда бы так не поступила.

И что теперь делать?

– Простите! – заорал Джона. – Простите, простите, простите, простите, простите, ПРОСТИТЕ!

Дама остановилась и снова повернулась к нам.

– Что?! – рявкнула она.

Молодец, Джона! Иногда твоя настойчивость помогает.

– Вы не знаете, где мы? – спросил Джона.

– Мы слегка заблудились, – добавила я. – Мы зашли в наш подвал и постучали по зеркалу, точнее, мой глупый братец по нему постучал, и… – Я решила не вдаваться в детали. – Ну, не важно. Помогите нам, пожалуйста. – Я улыбнулась как можно очаровательнее и ткнула Джону локтем, намекая, что он тоже должен улыбнуться.

Старушка нахмурилась и пошла дальше.

Моя бабушка никогда бы не проигнорировала двух детей, потерявшихся в лесу, даже если бы это были не мы. Она бы проводила их до дома, велела надеть шапки и накормила куриным супом.