в баре, много пила, стараясь забыться. А что еще делать в Питере? Конечно, пить. Как в песне поется. О творящейся чертовщине Саша никому не рассказывала.

На выходе из поезда Саша сразу же набрала Олесю и попросила заехать к ней в квартиру.

— Мы, наверное, с тобой эти бидоны не поднимем, давай, может, сразу Олега позовем? — предложила Саша.

Олег написал, что сможет появиться только через пару часов. Заходить в квартиру без него отчего было страшно даже Саше. Непривычное чувство, учитывая ее упрямое неверие в мистику и тому подобное. Также не оставляли мысли, что Олег и Олеся сговорились, каким-то образом получили доступ к квартире и теперь хотят ее выжить. А вдруг они в доле с бывшими хозяевами? Сашу понесло в конспирологию, хотя раньше она за собой такого не замечала, во всем искала логику и обоснование.

Саша оказалась у своего подъезда раньше Олеси. У лифта она встретила соседку по лестничной клетке:

— Ах, вот вы где. А я стучу, стучу, никто не открывает. У вас там кошка что ли сдохла в квартире, вонь ужасная стоит.

— Это, — Саша помешкала с ответом, — это цветы мне подарили, экзотические. Знаете, есть такие, которые тухлым мясом воняют. Но я их выкину, не беспокойтесь, они мне тоже не нравятся.

— Будьте так любезны, а то придется на собрании дома вопрос решать.

"А соседи все-таки вежливые", — подумала Саша. — "Даже жаль, что, скорее всего, придется прощаться с квартирой, надо только разобраться со всем окончательно. Буду сдавать ее каким-нибудь веганам, а сама поселюсь в нормальном месте, пока ипотеку не выплачу, а потом продам. Жить в этом дурдоме я больше не смогу".

Дурное предчувствие не обмануло Сашу. Помимо смрада от испорченного черной плесенью молока, пропитавшего каждый угол квартиры, в спальне, где стояли бидоны, творилась катастрофа. Почти вся одежда Саши валялась на полу, порезанная на тонкие лоскуты. Над кроватью, прямо напротив портрета с тропической нимфой, во всю стену была наклеена новая мозаика. В мрачных сине-черных тонах, картина приводила в ступор, так, что вошедшие в комнату девушки забыли про неприятный запах и застыли напротив изображения. Светлым пятном на картине выделялась светловолосая голова покойницы, которая лежала в гробу где-то не то в темном склепе, не то под землей. Лицом умершая очень походила на обнаженной и весело гуляющей по тропикам героиню уже знакомой мозаики. Картины теперь смотрели друг на друга, как жизнь и смерть. Техника исполнения доказывала, что автор у обоих произведений один и тот же. Но кто именно?

Снова на ум к Саше стали приходить подозрения. Может, так случилось, что дочь бывших хозяев жива? Подстроила свою смерть, сговорилась с Олегом, чтобы выгнать родителей и жить с ним. А как же тогда пропавшее молоко? И остальные продукты. Продавцы в магазине тоже в сговоре, получается? И доставщики этих бидонов, и производители, и даже баристы в ближайшей кофейне. Нет, если это не мистика, то явная паранойя.

— Смотри, видишь? Она что-то держит в руках. — первой от наваждения очнулась Олеся.

— А? что? Прости, я задумалась.

Приглядевшись, подруги увидели бутылку с белой жидкостью. Поначалу, казалось, что это ткань платья или какой-то сверток. Но умершая девушка на мозаике точно держала на груди бутылку с молоком. Саша заметила, что для белого цвета таинственный художник использовал дорогое Сашино белье.

— Трусы на бутылку, как иронично, — пошутила Саша, хотя было не до шуток. — Когда Олег придет? У меня голова от этого всего кружится. Ай, черт возьми! Что ж мы бидоны эти смрадные сразу не закрыли?

Черная жидкость, в которую превратилось молоко, загустела и как будто стала подниматься. Еще бы чуть-чуть и содержимое пролилось бы на пол. И тогда разборок с соседями точно не избежать.

В домофон позвонил Олег. Девушки ждали его в гостиной, распахнув окна во всей квартире и разбрызгав по периметру весь флакон освежителя воздуха. Олег вошел в дверь, поморщившись.

— Нам нужно вылить бидоны с испорченным молоком в унитаз. Мы сами их не поднимем, поможете? — спросила Саша.

— Вы меня только за этим вызвали? — иронично поинтересовался Олег.

— Нет. Есть еще кое-что, посмотрите сами. Если можно, мы тут посидим, в спальне вонь ужасная.

— Ничего, я привык.

Подруги вопросительно переглянулись.

Олег исследовал комнату с самопроявившейся картиной недолго. Он чуть ли не прыжками добежал до кухни, встревоженный. Саша наконец-то разглядела цвет его глаз, бледно-голубой.

— Нужно срочно связаться с родственниками умершей.

— Связаться-то можно, — неохотно ответила Саша, — вот только захотят ли они говорить, я не ручаюсь. Я пыталась вчера с ними лично побеседовать. Они даже требовали удалить их номер и больше не звонить.

— Дайте мне телефон, я попробую.

Олег, решительно протянув руку.

Недолго полистав адресную книгу, Саша передала телефон экстрасенсу со словами:

— Таисия Игоревна. Мать умершей, по всей видимости.

Набрав номер, Олег направился в спальню. Девушки последовали за ним. Неприятный запах почти выветрился, но изображение над кроватью как будто стало еще более мрачным и угнетающим.

— Включите громкую связь, пожалуйста, — попросила Саша.

— Алло, я слушаю? — послышался хрипловатый голос Таисии Игоревны.

— Здравствуйте, Таисия Игоревна. Вам удобно говорить? Я звоню по поводу вашей дочери.

— Кто это? Что вам нужно? Моя дочь умерла. Оставьте нас в покое!

— Пожалуйста, не бросайте трубку. Ваша дочь в опасности.

На другом конце линии несколько секунд не отвечали.

— Что вы имеете в виду? Вы кто?

— Меня зовут Олег. Я знаком с вашей дочерью.

Саша вскинула брови. Ее догадки были не напрасны.

— Как вы могли быть знакомы? Она пять лет после школы почти не выходила из квартиры. Вы ее одноклассник?

— Нет. Таисия Игоревна, у вас есть Ватсап или электронная почта. Ваша дочь, как бы сказать, нарисовала новую картину, мозаику из кусочков ткани.

— Я не понимаю, зачем вы над нами издеваетесь? Наша дочь богу душу отдала.

В трубке послышались всхлипывания.

— Таисия Игоревна, вы верующий человек, — голос Олега становился елейно-ласковым. Саша даже не подозревала, что он способен подбирать такие интонации. Тот еще манипулятор.

— Я знаю, вы верующий человек, я тоже верующий. Ваша дочь обратилась ко мне. Ее душа нуждается в помощи, она не может успокоиться и отправиться, как вы говорите, к богу.

На заднем плане послышался голос Лаврентия Михайловича. Он пытался уговорить супругу повесить трубку.

— Хорошо. Запишите мой имэйль, — всхлипывая, пробормотала женщина.

— Перезвоните по этому номеру, как получите файл. Я