Дыббакс снова закатил глаза, поднял с пола небольшой кожаный походный чемоданчик цвета морской волны и подал матери. Миссис Сахерторт извлекла из его недр три глиняных сосуда.

— Это наш джинн-тоник, — сказала она. — Так тонизирует, прямо к небесам возносит. Вулканическая вода из горячего источника на моем курорте «Путь к совершенству» в Палм-Спрингс. — Она вручила одну бутылку Джону и одну Филиппе, а третью протянула миссис Гонт. — Это тебе, Лейла, — сказала она не терпящим возражений тоном. — Мой левитатор тебе тоже не повредит. — Тут она подмигнула близнецам. — Левитатор — это такое ученое слово у джинн-докторов, означает «поднимающий вверх». Короче, наш добрый джинн-тоник.

— Там внутри горячо, — сказала Филиппа, погладив бок бутылки. — И словно что-то шевелится, прямо как живое. Или закипает. Как вода в чайнике.

— Теперь пейте все до дна, пока не остыло, — сказала миссис Сахерторт.

Увидев, что мама выпила свой левитатор без колебаний, близнецы сделали то же самое. Оказалось вкусно. Но самое главное — они мгновенно почувствовали себя лучше. Однако миссис Сахерторт на этом не успокоилась. Она достала из кожаного чемоданчика два плоских гладких камня, круглых, величиной с блюдце, и вручила их близнецам.

— Ой, — воскликнул Джон — Они тоже горячие.

— Это — саламандровы камни, — сказала миссис Сахерторт. — Они исторгнуты из самого центра Земли и никогда не утратят своего тепла. Ну, по крайней мере, в течение лет шестидесяти-семидесяти точно будут горячими. Держите камень в кармане, когда гуляете по городу, а ночью кладите в кровать. Вместо грелки. Вялости и квелости — как не бывало. Вы всегда будете бодры и энергичны.

— Спасибо, Дженни, — сказала миссис Гонт, нежно обнимая миссис Сахерторт.

— Не за что, Лейла. Я рада, что смогла помочь.

Миссис Гонт посмотрела на близнецов.

— Дети, — сказала она, — нам с доктором надо обсудить кучу новостей. Сходите-ка с Дыббаксом на кухню и попросите миссис Трамп сделать вам всем по бутерброду.

— Пусть миссис Трамп не кладет Дыббакс даже крошки соли, — вставила миссис Сахерторт и поглядела на Филиппу. — Проследи, пожалуйста. Соль вредна для его нервной системы, верно, Дыббакс?

Дыббакс опять закатил глаза и последовал за близнецами на кухню.

Они нашли миссис Трамп в плохом настроении. В последнее время она часто бывала ворчлива, и близнецы прекрасно знали почему. Часть своего выигрыша в нью-йоркской лотерее миссис Трамп потратила на покупку квартиры в знаменитом здании «Дакота» на Семьдесят второй улице. Туда она наняла уборщицу по имени мисс Пикинс, которая работала очень мало, а получала очень много. Самой миссис Трамп весь день дома не было, поскольку она вела хозяйство в доме Гонгов, а мисс Пикинс тем временем с утра до вечера смотрела телевизор и пила кофе в ее квартире. Миссис Трамп давно бы уволила ленивицу, но она знала, что мисс Пикинс подала в суд на своих предыдущих хозяев за якобы несправедливое увольнение — и выиграла дело. Бедная миссис Трамп так боялась оказаться в суде, что ее нерадивая уборщица жила припеваючи.

Джон намеревался разобраться с мисс Пикинс первым делом, как только в Нью-Йорк вернется тепло, а с ним и его джинн-сила. Вторая проблема, которую ему пришлось отложить до весны, была связана с его одноклассником, мерзким типом по имени Гордон Бородавчинс, который постоянно издевался над Джоном в школе. Джон неотступно размышлял: что бы такое с ним сотворить? Конечно, если у человека такая фамилия, сам бог велел превратить его в бородавочника, но Джон не надеялся, что миссис Гонт на это согласится. Порой Джону казалось, что ему жутко не повезло родиться в клане добрых джинн. Будь он ифритцем, то есть злейшим из злейших джинн, этот Бородавчинс уже давно глотал бы термитов и валялся в грязи посреди африканской саванны, как и подобает свинье с огромными бородавками.

Перекусив, Джон и Филиппа повели Дыббакса наверх, показать свои комнаты. Среди немногих знакомых им джинн пока не попадалось ровесников, и Дыббакс очень интересовал близнецов. Во всяком случае, больше, чем они его. Он-то, как выяснилось, вообще плевал на них с высокой башни.

— Что за бред несла ваша мать? — спросил он. — Вы чего, правда не пользуетесь своей джинн-силой из-за какого-то дурацкого обещания?

Джон ощетинился:

— Ну, я бы так не сказал…

— Обещание мы действительно дали, — твердо сказала Филиппа.

Дыббакс расхохотался:

— Ну, чуваки, вы даете!

— Но на улице-то все равно мороз, — сказал Джон. — Даже если бы мы захотели нарушить обещание, все равно ничего не выйдет.

— Во салага! — хмыкнул Дыббакс. — Предкам удобно, чтобы ты в это верил. На самом деле силу вернуть — без проблем. Ходы надо знать. — Гость вальяжно откинулся в кресле Джона.

— Ты хочешь сказать, что даже сейчас, в холод, ты можешь использовать свою джинн-силу? — уточнила Филиппа.

— Ну… не совсем. Но со мной — особый случай. На меня мать заклятие наложила. Я вообще не могу пользоваться джинн-силой, пока она не убедится, что я, как она выражается, нахожусь в здравом уме и твердой памяти.

— А почему она это сделала, Дыббакс? — поинтересовался Джон.

Гость поморщился:

— Называй меня просто Бакс, ладно? Ненавижу свое полное имя. Меня один парень в школе доставал из-за имени с утра до вечера. Мол, ведьмак я с Лысой горы. Ну, я не выдержал и превратил его в таракана. Ненадолго. Но моя мать так рассердилась — страшное дело. За это и еще за учителя математики. Ему от меня тоже досталось.

— Здорово! — выдохнул Джон. Он пребывал в совершеннейшем восхищении, поскольку и сам давно мечтал примерно наказать свою математичку. — А что ты с ним сделал?

Дыббакс ухмыльнулся. Ему нравилось купаться в лучах собственной славы.

— Этот учитель, мистер Стрихнин, ко мне все время вязался. За то, что я не разбираюсь в его квадратных уравнениях и прочей ерунде. Ну, я и решил: пусть почувствует, каково мне на его уроках. Когда ни в зуб ногой. И вот целых два дня этот болван даже два плюс два сложить не мог, не говоря уж о квадратных уравнениях. Он совсем загоревал, решил, что спятил.

— Потрясающе, — прошептал Джон.

— Но тут мать возьми да и спроси, чего это нам по математике ничего не задают. Я и выболтал ей все как есть. И очень зря. Потому что она наложила на меня заклятие, чтоб джинн-силой пользоваться не мог. Не навсегда, конечно…

— А как оно действует, такое заклятие? — спросила Филиппа.

— Очень просто. Она заставила меня забыть мое слово-фокус.

— А ты не мог другое придумать? — удивился Джон.

Дыббакс покачал головой и откинул волосы со лба.

— Все не так просто, салабон. Слово-фокус для джинн — все равно что пароль для компьютера. Сменить пароль можно, но только — зная старый.