Внезапно метрах в ста по курсу судна из-под воды появился блестящий шлем, а потом и вся верхняя половина морского дядьки.

Прижав ко рту жестяной рупор, Их зычно крикнул:

– Стой! Кто плывёт? Что везёт?

– Начинается! – буркнул пират. – Хоть бы что-нибудь новенькое придумал! Нет же – всегда одно и то же, акулий тебе хвост на завтрак!

Пошарив под своей скамьёй, он достал точно такой же, как у дядьки, рупор:

– Капитан Сильвер! Ничего запрещённого не везу!

– Почему на борту узники? – донеслось с дядькиной стороны.

– Это, – рявкнул капитанский рупор, – следователь по особым делам с помощницей.

– Сильвер, – пророкотал дядька, – ты с ума сошёл! Всё, доигрался! Сейчас же освободи следственную группу и немедленно её высади!

Пират рассмеялся и обратился к Алёше с Марусей:

– Во даёт! Как вам понравится, если я подчинюсь приказу и посреди моря высажу вас немедленно?

Кошка, в ужасе забыв человеческую речь, слабо мяукнула.

Лёша взял из рук Сильвера переговорное устройство и прокричал в него:

– Говорит Алексей Попов! Мы не узники! Совершаем морскую прогулку! Отбой тревоги!

– Тогда что ж, плавайте себе на здоровье! – успокоился дядька.

– Как там тридцать первый? – поинтересовался следователь.

– Порядок! – отозвался Их. – Доброволец! Уже поставлен на довольствие!

– До свидания! – крикнул Алёша.

– Ага! – гаркнул дядька. – Но будьте осторожны: приближается шквал! Буря! Скоро грянет буря!

Шлюпка продолжила своё размеренное скольжение. Алёша с Марусей молча наслаждались плаванием, а Сильвер раздражённо бурчал:

– Тоже мне, морской волк! Буревестник! Вы только посмотрите, что за погода: солнышко, благодать, нигде ни облачка. А он про какой-то шквал. И втемяшится же такая дурь в голову!

Капитан оказался не прав. Вдалеке появилась небольшая тучка. Постепенно разрастаясь и набухая, она неумолимо приближалась, меняя окраску, словно след от недавнего ушиба: зловеще-багровая под косыми лучами солнца; тёмно-жёлтая; мрачно-синяя; чёрная как смоль. Лёгкий бриз сменился резкими порывами пронзительного ветра. Вздыбились волны. Шлюпка с опасно раздувшимся парусом неслась по ним резкими скачками.

– Двадцать девять морских чертей! – выругался сквозь зубы капитан.

– Почему двадцать девять? – переспросила сквозь грохот шквала не потерявшая бдительности Маруся.

– Потому что все сто ещё впереди, – процедил капитан.

На этот раз он был прав. Ураган закружил шлюпку в своих объятьях. Танцуя на волнах, она совершала опасные пируэты и самые неожиданные па. Парус оторвался от мачты и, как ненужная тряпка, сгинул в ураганном гудящем просторе. Положение становилось угрожающим.

Вдруг, взбираясь на высокий вал, судёнышко так сильно накренилось, что Маруся, не удержавшись на носовой скамье, с жалобным воплем полетела назад и вниз. Изо всех сил вцепившись правой рукой в борт, Алёша исхитрился левой поймать кошку и крепко прижал её к себе. При этом хладнокровный следователь ещё и пошутил:

– Все сто морских чертей на месте и при деле, об этом можно не беспокоиться.

Мелко дрожащая Маруся никак на шутку не отреагировала.

Буря стихла столь же внезапно, как и началась. Тучи развеялись. Вздыбленные волны сменились лёгкой, спокойной рябью.

– Выкарабкались, – облегчённо вздохнул Сильвер. – Глянь-ка: прямо по курсу остров Буян!

Взявшись за вёсла, он ловко причалил к невысокому берегу.

Уселись на прибрежной траве, отходя от недавних волнений. Молчали. Что уж тут рассусоливать: можно сказать, второй раз родились.

– Хорошо сидим, – прервала затянувшуюся тишину Маруся.

– Сидим, как говорится, на дорожку, – уточнил Сильвер. – Мне пора. Я предупреждал. Важная назначена встреча, а добираться не пять минут. Так что пока.

– Ладно, капитан, – Алёша сжал протянутую ладонь. – Спасибо вам. Вы хоть и пират, но.

– Пустяки, – прервал его Сильвер. – Не бывает так, чтобы я старым знакомым не помог. Такой уж у меня характер.

Припадая на деревянную ногу, пират забрался в шлюпку, и вскоре она уже покачивалась вдали, как маленькая чёрная точка.

Алёша и кошка снова погрузились в молчание. Наконец Маруся спросила:

– А чего, собственно говоря, мы ждём?

– Бури, – ответил следователь.

– Буря уже была, – покачала головой помощница, – теперь когда ещё новая разразится.

– Значит, придётся потерпеть до этого самого «когда ещё».

– Знать бы, с какой целью, – вздохнула Маруся.

– Цель у нас ясная и понятная. Но достичь её при безветрии невозможно, так я думаю.

– Почему? Объясни же наконец!

Алёша взглянул на усатую помощницу с искренним удивлением:

– Неужели непонятно? В свете есть иное диво: море вздуется бурливо, закипит, подымет вой, хлынет на берег пустой.

– Поразительно, как на тебя в этот раз Лукоморье подействовало! – перебила его Маруся. – Чуть что, начинаешь в рифму разговаривать. Может, на тебя здесь кто порчу навёл? Честное слово, утомил со своими стихами.

– Они не мои. Ты что, книжек совсем не читаешь? – снова удивился следователь.

Кошка отвела глаза и обиженно засопела.

– Нехорошо с твоей стороны, Алексей Степанович. Я в нашей квартире не то что читать – разговаривать не могу. А ты – книжки.

– Извини, – спохватился Лёша. – Виноват, запамятовал. Обещаю: когда вернёмся, буду каждый день устраивать тебе чтение вслух. Странички по две-три, когда никого дома не будет, чтобы родителей зря не удивлять. А то смеяться станут. Вы только поглядите, скажут, умный мальчик новую игру придумал: кошке – книжки. Договорились?

– Договорились, – забыла обиду Маруся. – Ну, значит, хлынет оно на берег пустой, и что дальше?

– Разольётся в шумном беге, – продолжил декламацию следователь по особым делам, – и очутятся на бреге.