всех апостолов записаны в одной книге. Для «достопочтенного Феофила» Лука собрал отдельные события, происходившие в его присутствии, что ясно из того, что он опускает мученичество Петра, а также отъезд Павла из города [Рима], когда он отправился в Испанию. Что касается посланий Павла, они сами объясняют всем, кто хочет понять, откуда они, кому принадлежат или по какому поводу направлены. Во-первых, к Коринфянам, запрещающее их еретический раскол; следующее, к Галатам, против обрезания; затем к Римлянам, где он подробно объяснил порядок (или схему) Писания, а также то, что основа (или главная тема) их Христос. Нам необходимо одно за другим их обсудить, поскольку благословенный апостол Павел сам, следуя примеру своего предшественника Иоанна, по именам обращается только к семи церквам в следующей последовательности: к Коринфянам первое, к Ефесянам второе, к Филиппийцам третье, к Колоссянам четвертое, к Галатам пятое, к Фессалоникийцам шестое, к Римлянам седьмое. Правда то, что еще раз писал к Коринфянам и Фессалоникийцам для увещания, но все же ясно видно, что есть одна Церковь, рассеянная по всей земле. Ибо Иоанн еще и в Апокалипсисе, хотя и пишет к семи церквам, тем не менее обращается ко всем. [Павел также написал] из расположения и любви одно к Филимону, одно к Титу и два к Тимофею; и все они признаны священными по оценке вселенской Церкви для регулирования церковной дисциплины. Ходит еще [послание] к Лаодикийцам, [и] другое — к Александрийцам, [оба] ложно приписаны Павлу для [распространения] ереси Маркиона, и еще несколько других, которые не могут быть приняты вселенской Церковью, ибо негоже желчь смешивать с медом. Кроме этого еще и Послание Иуды и два вышеупомянутого (или, носящие имя) Иоанна считаются (или используются) во вселенской [Церкви]».

Существует перечень Евангелий, принятых Церковью, и у Оригена (ок. 185–254). Он пишет в первой книге своих Комментариев на Евангелие от Матфея, защищая канон Церкви:

«Среди четырех Евангелий, которые только безоговорочно и принимаются в Церкви Божьей, находящейся под небом, как я узнал из предания, первое было написано по Матфею, который некогда был сборщиком податей, а впоследствии апостолом Иисуса Христа, который опубликовал для тех, кто обратился к вере из иудейства, составил его, как оно и существовало, на еврейском языке. Второе, от Марка, который составил его в соответствии с наставлениями Петра, который в соборном послании называет его сыном: «Приветствует вас, избранная подобно вам, Церковь в Вавилоне, и Марк, сын мой» (1 Пет. 5:13). Третье — от Луки, Евангелие, которое одобряет Павел (ср. 2 Кор. 8:18), и составленное для тех, кто от язычества [пришел к вере]. После всех них идет Евангелие от Иоанна».

Писалось это более чем за три четверти века до I-го Вселенского собора в Никее (325 г.). Ни о каких 80 «евангелиях», которые якобы отклонил св. Константин, не говорится. Все четыре канонические Евангелия во времена Оригена признавались Священным Писанием. Около 332 г. св. император Константин, стремясь к тому, чтобы в каждом столичном храме было Священное Писание, поручил епископу Евсевию Памфилу при участии опытных писцов составить 50 экземпляров Священного Писания на хорошо обработанном пергаменте. Но этот факт не соответствует тому утверждению автора «Кода да Винчи», которое мы цитировали, ибо:

1. Состав священных книг сложился до времени правления императора Константина.

2. Это не было установлением канона священных Библейских книг. Первый Вселенский собор в Никее канон Библии не установил. Это было сделано только на Карфагенском соборе (который начался в 393 г., а закончился в 419 г.): Постановлено также: да не читается ничто в церкви под именем Божественных Писаний, кроме Писаний канонических. Канонические же Писания суть сии: Бытие, Исход. Левит… Апокалипсис Иоанна книга одн правило 33). Приведенный в 33-м правиле список священных книг полностью соответствует нашему нынешнему библейскому канону.

Еще одним пунктом дезинформации читателя в детективе «Код да Винчи» является оценка гностиков как «истинных» последователей Иисуса Христа. Учение гностических сект представляло собой соединение языческих верований с элементами христианства. Общими для всех гностиков являются идеи дуализма, докетизма и трихотомии. Они утверждали, что тело Иисуса Христа было призрачным, кажущимся (dokeo — казаться). Это утверждение есть прямое следствие их воззрения на материю, как на носительницу зла. По их учению, пневматическому существу, каким был Христос, нельзя было стать в непосредственную близость к злой материи (сиро-халдейские гностики даже представляли материю в виде живого злого существа). Земную жизнь Христа гностики толковали с точки зрения своего учения: 30 лет земной жизни Христа ставятся в связь с 30 идеями тридцати эонов. Словом эоны гностики называли посредствующие существа между Божеством и человеком. Поэтому, когда автор антихристианского детектива пытается отрицать Божество Иисуса Христа и сделать Его причастным к обычной человеческой жизни, то он занимает позицию противоположную той, какая была у гностиков. Следовательно, совершенно ложна мысль, что отвержением гностических «евангелий» было установлено в Церкви почитание Иисуса Христа как Бога (Сына Божия) и установлен «патриархат». Среди всех тварных существ выше всех (и людей и ангелов) стоит Приснодева Мария-Царица Небесная. А у гностиков — как раз презрение к женскому началу. В гностическом «Евангелии от Фомы» читаем:

«Симон Петр сказал им: пусть Мария уйдет от нас, ибо женщины недостойны жизни. Иисус сказал: Смотрите, я направлю ее, дабы сделать ее мужчиной, чтобы она также стала духом живым, подобным вам, мужчинам. Ибо всякая женщина, которая станет мужчиной, войдет в царствие небесное»

(118).

Такова точка зрения гностиков, которых автор «Кода да Винчи» считает носителями истины. Как видим, и здесь обнаруживается ложь. И вновь мы стоим перед дилеммой, разрешить которую трудно: автор либо никогда не читал гностические тексты, на которые ссылается, либо сознательно в очередной раз обманывает читателя.

И еще одна ложь — утверждение, что равноапостольный Константин Великий был язычником и был крещен насильственно на смертном одре. Это клевета на святого. Епископ Евсевий Памфил в книге Жизнь блаженного Василевса Константина описывает крещение царя в Никомидии:

«Пришло то желанное время, которого я давно жажду и о котором молюсь, как о времени спасения в Боге. Пора и нам принять печать бессмертия, приобщиться спасительной благодати. Я думал сделать это в водах реки Иордан, где во образ нам, как повествуется, принял крещение сам Спаситель, но Бог, ведающий полезное, удостаивает меня этого здесь»

(Книга 4, глава 62. Константин упрашивает епископов преподать ему Крещение)