Тимофей Евгеньевич действительно выпил только сто граммов, закусил голубцами. И, вручив молодоженам конверт с деньгами, ушел.

– И как ты ко всему этому относишься? – спросила Оксана.

– Положительно, – сказал Антон.

– Я не о том… Несерьезно все как-то… Где свадьба? Где гости?

– Какие гости? Мы в этом мире одни.

– Ты прав. Не нужна свадьба, не нужны гости… Теперь я твоя жена.

– И должна меня любить.

– Я люблю. Но… Ты должен знать, что еще сильней я люблю другого Сергея. Настоящего…

– Ты любишь память о нем. Я не ревную…

– Память… Я любила его так, как никого никогда не полюблю… Он был настоящим мужчиной… Он отдал им все свои деньги. Тогда они сказали ему, чтобы отдал меня. А он не отдал. Они убить его хотели, а он все равно не отдал… Они собирались его убить, а я должна была его спасти, – криком души вырвалось у Оксаны.

– Как? – заинтригованно и с подозрением посмотрел на девушку Антон.

– Не важно, – опомнившись, мотнула она головой.

Сама потянулась к бутылке, до краев наполнила себе рюмку. И как будто в забытьи залпом выпила.

– Горько? – спросил он.

– Сладко… С ним было сладко… – кивнула девушка.

И, повернувшись к Антону, обвила руками его шею. Их губы слились в долгом поцелуе.

– С тобой тоже сладко, – зачарованно улыбнулась она. И снова потянулась к бутылке.

Рюмка за рюмкой, бутылка за бутылкой… Оксана набралась так, что едва добралась до постели. Она была как чумная. Так была погружена в свои мысли, что, казалось, не соображает, где находится.

– А как же первая брачная ночь? – спросил Антон.

Он всерьез подозревал, что девушка уснет сразу, едва положит голову на подушку.

Оксана мутно посмотрела на него, с пренебрежением усмехнулась:

– А мне что? Раскинула ноги, лежи себе…

Закрыв лицо руками, она заплакала. Но слезы очень быстро иссякли.

– Я должна была его спасти, – сказала она, затуманенным взором глядя вдаль прошлого. – Или ложись, или убьем… Я легла… Сначала один, потом второй… Все трое… И все через меня… А Сергея все равно убили… Я взяла ружье и всех, одного за другим… Теперь сам решай, нужна я тебе такая или нет, – с горечью хмыкнула она.

– Какая такая?

– Ты что, не понимаешь?.. Я ходила по рукам… Не по своей воле, но… Как же я всех этих сволочей ненавижу!

Оксана хлестко закрыла лицо руками. Но не расплакалась. Рухнула боком на кровать и мгновенно заснула.

Антон отправился в гостиную. Выпил рюмку водки, ушел на кухню. В тяжком раздумье закурил.

Он помнил, как Рая спасала его. Денис собирался его убить, а она за счет своего тела сохранила ему жизнь… А он осудил за это девушку. Нагрубил ей. Решил, что она больше его не любит… А если бы Денис действительно его убил? Ведь убили же Сергея – даже несмотря на то, что Оксана выполнила грязные условия бандитов… Что, если Рая любила его тогда и любит сейчас? А то, что она живет с бандитским авторитетом… Так и Оксана живет с Антоном. Хотя любит покойного Сергея… Ведь и Антон для Раи – тоже покойник…

Любит – не любит… Одно Антон знал точно – сегодня его ненависть к уголовникам возросла как минимум вдвое. Ведь сегодня ему стало известно, что произошло с Оксаной в прошлом…

1

Рая чуть не плакала от обиды. Весь день пропадала в салоне красоты, наводила на себя лоск. А какое платье в бутике купила – розовый шелк, стильный покрой, смелый вырез декольте, открытая спина. За своей фигурой она следила ревностно, поэтому платье сидело на ней идеально. Кирилл должен был упасть, увидев ее в таком наряде.

Он действительно чуть не упал. Но вовсе не от восхищения. Он был настолько пьян, что едва держался на ногах… А ведь сегодня они должны были отправиться на вечер, который устраивал Кучков, первый заместитель городского главы. Там собирался весь цвет общества, а Кирилл стенку рукой подпирает. А время еще «детское» – половина седьмого вечера. Когда он успел нажраться?

– Ну и как это называется? – срывающимся на истерику голосом спросила Рая.

– А у Пахомыча настроение было хорошее…

Кирилл едва ворочал языком, но Рая смогла разобрать его лепет. В структуре бизнеса, которым он занимался, Пахомыч был первым человеком – после него. Такой же бывший бандит, но с высшим образованием – чуть-чуть, как он говорил, не законченное. Настроение у мужика всегда было хорошее, но иногда его мажорное отношение к жизни выливалось в грандиозную попойку – совершенно без повода и с самого утра. Как правило, заканчивалась она в какой-нибудь сауне, где, как подозревала Рая, без женщин не обходилось.

– А у твоего Пахомыча все шиворот-навыворот!

– Ты на Пахомыча бочку не кати! – набычился Кирилл. – Он такие дела делает, тебе и не снилось!

– Я, между прочим, институт в следующем году оканчиваю! И ты знаешь, какой факультет!

Она неспроста намекала на свое образование. Кирилл серьезно занимался бизнесом. Овладел контрольным пакетом акций крупного химического завода и продавал за рубеж минеральные удобрения. Дела шли настолько хорошо, что он почти отошел от своих бандитских дел. И еще всерьез подумывал о том, чтобы перебраться в Москву на постоянное жительство и открыть там офис. Рая могла бы работать у него в фирме, но он об этом даже не заикался.

– Экономический факультет, – оскалился он. – Флаг тебе в руки! И ботинок навстречу!

Кирилл грузно опустился на пуфик в прихожей, вытянул ногу в полусапожке с рифленой подошвой.

– Ну, чего стоишь? Снимай!

За два года, что Рая прожила с ним, она узнала, где находится грань, перед которой она могла послать его хоть к дьяволу. Но за которую переступать боялась, потому что могла нарваться на грубость. Пьяный Кирилл в гневе мог и ударить. Поэтому она не стала сопротивляться. Присела перед ним на одно колено, расстегнула «молнию», стянула полусапожек. И тут же его рука оказалась за вырезом ее лифа, провел пальцами по обнаженному соску.

– Какая ты!.. Давай!

– А ничего не треснет? – поднимаясь, спросила девушка.

– Ух-ух-ух! Какие мы строгие! – развеселился Кирилл. И, нахмурившись, выставил вторую ногу. – Покажи класс, родимая!

Рая сняла с него и второй полусапожек. Он снова попытался облапать ее, но девушка увернулась, быстро поднялась.

– Не, ну смотри, какая недотрога!.. Как другим давать – так ноги на ширине плеч!

– Кому давать?! – взвилась Рая.

Покушение на свое честное имя она обычно пресекала жестко. Она ни разу не изменила Кириллу, и он прекрасно об этом знал. Хотя и спьяну нет-нет и позволял себе провокационные выпады.