Мэлди внезапно рассмеялась. Ее смех вызвал легкий шорох за дверью, и девушка подумала, что стражник наверняка с недоумением прислушивается к доносившимся из-за двери звукам, задаваясь вопросом, не сошла ли его пленница с ума. А ведь вполне могла бы и сойти. Ее возлюбленный, мужчина, которого она так безрассудно полюбила, считал ее подлой тварью, помогающей заклятому врагу и готовой без малейшего колебания предать человека, отправив тем самым на лютую смерть. И все же Мэлди осознавала, что в чем-то понимет Балфура. Если это не безумие, то что? И вероятно, лучшее тому подтверждение – принятое Мэлди решение сбежать, спешно добраться до Дублинна и спасти Эрика. Эта шальная мысль снова вызвала у девушки приступ нервного смеха.

Итак, она в неприступной сторожевой башне Донкойла и заперта в спальне, дверь в которую надежно охраняют. Единственное место, куда девушке дозволялось наведываться, – комната Найджела. Если удастся сбежать, то ее отсутствие быстро обнаружат, и у нее на хвосте повиснет и будет следовать за ней повсюду по крайней мере половина клана Мюрреев. В Дублинне же ей придется быть предельно осторожной, поскольку теперь там наверняка опасаются каждого чужака. Так как она намеревалась проделать все в одиночку, ей придется самой разузнать, где Битон держит Эрика и затем освободить его. Наконец, ей нужно будет благополучно вернуться вместе с юношей из Дублинна в Донкойл.

– Что может быть проще? – хмыкнув, пробормотала она, составила кружку на пол и растянулась на кровати.

Выполнить все это почти нереально, и ей не стоило даже думать о чем-то подобном, однако именно этим она и занималась. Это единственный имевшийся у нее план, и его следовало хорошенько обмозговать. Сосредоточиться на предстоящем безумном приключении было намного предпочтительнее, чем бездумно сидеть в спальне один на один с душевной болью.

– Что ты еще задумала, Мэлди Киркэлди? – требовательно спросил Найджел, осторожно опуская свое ноющее тело на постель.

Девушка отвела взгляд от крохотного оконца и, обернувшись, посмотрела на Найджела. За последние три дня он был единственным, с кем она общалась, не считая молчаливого вооруженного стража, сопровождавшего ее в комнату Найджела по замковой галерее. Ни Мэлди, ни Найджел так ни разу и не обмолвились о выдвинутых против нее обвинениях, впрочем, тему ее вынужденного заточения они так же дружно оставили без внимания. Все их совместные усилия были направлены на то, чтобы вернуть Найджелу способность свободно передвигаться, в чем, следует отметить, он немало преуспел. Мэлди даже начала думать, что, кроме этого, Найджела больше ничего не интересовало. Правда, все эти дни она замечала на себе его пристальный взгляд.

– Почему ты думаешь, что я что-то замышляю? – спросила она, приблизившись к кровати, чтобы налить ему кружку сидра.

– Может, из-за того, что мой глупый братец держит тебя взаперти?

– Я-то полагала, что мы решили не придавать значения этому маленькому недоразумению.

– Вовсе нет. Я просто счел, что ты была не расположена говорить об этом, когда пришла ко мне в первый раз после того, как Балфур совершил этот безумный поступок. Ладно, возможно, ты и не желаешь обсуждать это, но лично я не могу так вот запросто пренебречь нанесенным тебе оскорблением.

Мэлди улыбнулась, заметив, как сильно его негодование. Конечно, было бы неплохо иметь хоть кого-то, кто бы доверял ей, но девушка понимала, что чувства Найджела в первую очередь вызваны тем, что он обязан ей жизнью. Возможно, пребывая в праведном гневе за нанесенную ей обиду, он даже почувствовал бы себя обязанным помочь ей сбежать, попроси она его об этом. Но просить Мэлди не собиралась. Это только ее проблема, и она решит ее сама.

– Знаешь, Найджел, мне просто интересно, сколько пройдет времени прежде, чем Балфур осознает свою ошибку.

– Ты говоришь об этом так легко. Разве не понимаешь, какое страшное оскорбление он нанес тебе?

– Почему же, прекрасно понимаю. Порой мне очень тяжело не обращать на это внимания. Но как бы то ни было, у меня вовсе нет желания посадить его за это на кол. – После этих слов Найджел рассмеялся, а девушка грустно усмехнулась в ответ и продолжила: – К тому же у него практически не было выбора.

– Выбор есть всегда.

Мэлди пожала плечами:

– Может и так, но иногда выбор в пользу любого из возможных решений сулит мало радости. Посуди сам: некто сказал Битону, что Малкольм из Мюрреев, чем и приговорил того к смерти. А так как в Дублинне до этого случая ни разу не удалось раскрыть ни одного лазутчика Мюрреев, выходит, либо Битон резко поумнел – во что я, как и все остальные, совершенно не верю, – либо кто-то рассказал ему о Малкольме. Гризель давно мертва, следовательно, это не она. Естественно, Балфуру ничего другого не оставалось, как оглянуться вокруг да пораскинуть мозгами: что же изменилось в Донкойле. И что он увидел? Верно – меня. Так что, по здравом размышлении, я лучше всех подхожу на роль подозреваемой.

– Нет, это не ты, – упрямо мотнув головой, отрезал Найджел.

– Тебе не стоит так уж сурово судить брата, – возразила Мэлди. – Он твой лэрд и отвечает за каждого живущего на его землях. Это порой требует принятия нелегких решений. К тому же вся эта ситуация несколько шире, чем просто обвинение чужака в соглядатайстве. И следует отдать должное Балфуру: он так до конца и не поверил во все это, но в нелегкой схватке с самим собой решил, что слепое доверие тут неуместно. Он ведь действительно давал мне возможность оправдаться.

– И ты ею не воспользовалась? – Найджел нахмурился. – Почему?

– Я слишком разозлилась. Гордость взыграла, – объяснила Мэлди и, взяв у него пустую кружку, поставила на столик подле кровати. – Решила, что одного моего слова будет достаточно. Он задавал вопросы, просил, чтобы я рассказала хоть что-нибудь, чтобы он мог послать своего человека проверить мои слова и таким образом убедиться в моей невиновности. На что я заявила, что, мол, если ему так не терпится выяснить это, то лучшим выходом будет начать действовать и самому приступить к поискам.

Мэлди услышала веселый смех Найджела и с удивлением обнаружила, что и ее губы растянулись в слабой улыбке.

– Гордость могла довести тебя до виселицы, – отсмеявшись, серьезно заявил Найджел, а выражение его лица стало хмурым и ожесточенным, погребя под собой остатки благодушного настроения.

– Нет, – быстро сказала девушка без тени сомнения. – Только не с Балфуром. Для того чтобы приговорить кого-то к смерти, ему необходимы неопровержимые доказательства.

– Тут ты права. Балфур очень милосердный и справедливый человек. И, что огорчает больше всего, он еще и болван. – Мэлди тихо рассмеялась, на что Найджел усмехнулся, но затем внимательно вгляделся в ее вмиг посерьезневшее лицо, стоило ему только сказать: – Но все это не оставляет тебе другого выхода, кроме как бежать из Донкойла.

Девушка испытала чувство гордости за то, что наконец-таки сумела обуздать свои чувства и, хотя от слов Найджела Мэлди охватила внезапная острая вспышка страха, что ее план мог быть раскрыт, черты лица остались безмятежными. Наверняка Найджел даже и не подозревал ни о чем подобном, эта затея казалась безумной даже ей самой. В конце концов, Мюрреи тоже строили замыслы по спасению Эрика, хотя и считали, что для их осуществления, возможно, понадобится целая армия. Никто всерьез даже мысли не допустил бы, что слабая женщина может попытаться сделать это в одиночку. Так что подозрения Найджела насчет того, что она лелеяла мысль о побеге, хотя и не стали для нее открытием, но и не несли никакой угрозы.