Что и говорить о том, что не осталось и следа от той нерешительности, которую он проявил вначале. Он преодолел свой страх, преодолел, как всегда, – загнал его в самый дальний угол, где тот тихо поскуливал, но никак не проявлялся. Теперь Андрей был готов рвать зубами любого: злоба просто переполняла его.

Люди молча поднялись и выскользнули из помещения. Когда за последним прикрылась дверь, у Андрея мелькнула было шальная мысль проявить благородство, отпустить наемников и отправить вместе с ними своих людей, а самому остаться и в одиночку задержать орков настолько, насколько это получится. Славная героическая смерть, но абсолютно бесполезная, так как он был способен нанести ощутимые потери, но задержать орков никак не сумел бы, а именно это сейчас было главным. Да, он хотел бы сберечь своих людей, но у всех у них был долг, и они клялись исполнить его до конца. Да главное было даже не в этом. Отправь он людей еще вчера – и сегодня этот вопрос просто не стоял бы, они отступили бы, а с наемниками разобрались бы и после, на то есть закон. Но сейчас опасности подвергались их семьи, и в первую очередь они должны были позаботиться о них. А наемники? Он не хотел доверяться в этом никому, он хотел увидеть, как восторжествует справедливость, сам, своими глазами. Сейчас.

Андрей подошел к большому сундуку, в котором хранил свой небольшой арсенал. Сначала он хотел воспользоваться автоматом, но потом отказался от этой затеи. Его люди были непривычны к весьма громкому оружию, и их руки могли чисто инстинктивно дрогнуть, а сейчас мазать нельзя: каждый выстрел должен бить в цель, сотня закаленных в боях наемников – это вам не фунт изюма. Новак выбрал уже не раз испытанный пневматический карабин, оружие привычное и понятное всем, на пояс повесил кобуру со «стечкиным», а в карманы рассовал четыре эргэдэшки.

Вооружившись таким образом, он вышел во двор, где сейчас суетились заканчивающие сборы наемники. Подойдя к лестнице, он легко взбежал по ней на крышу казармы и обернулся в сторону двора. Как-то сразу на глаза попался Вольф. Германец, позабыв о суете, внимательно смотрел на Андрея, затем обежал взглядом стены вокруг, вновь бросил взгляд на барона Кроусмарша и, вдруг все поняв, уже приготовился отдать команду, но не успел.

Привычным движением Андрей вскинул карабин и, практически не целясь, спустил курок. В воцарившемся хаосе хлопок выстрела остался практически неслышным, и стоящие рядом со своим капитаном наемники только удивились тому, что он ни с того ни с сего вдруг, слегка обернувшись вокруг своей оси, рухнул в пыль.

Сразу после выстрела Андрея хлопки послышались со всех сторон, и двор наполнился криками боли, предсмертными стонами, проклятиями, командами быстро сориентировавшихся десятников. Выстрелы слились в одну нескончаемую автоматную очередь, иногда они накладывались один на другой, но разрывов между ними практически не было. Опытные бойцы, ветераны, прошедшие не одну схватку, мгновенно выцеливали тех, кто пытался оказать сопротивление или отдавать команды, и в первую очередь били именно в них.

Вот один из наемников, стремясь найти укрытие, спрятался за повозку, но тут же обнаружил, что прячущийся рядом с ним и уже наложивший в арбалет болт наемник вдруг ткнулся лбом в колесо, прохрипев проклятье: пуля настигла его в спину. Нет, здесь не укрыться. Наемник лихорадочно осмотрелся в поисках укрытия, и его взгляд задержался на двери казармы. Короткий бросок через двор. Дверная ручка. Рывок. Заперто? Он быстро осматривает дверь и видит, что дверь заклинена внизу деревянным клином, но выбить клин уже не успевает: острая боль пронзает его спину, а в следующее мгновение он начинает заваливаться на бок. Он даже не может издать стон – кровь мгновенно забивает легкие и идет горлом, в глазах все темнеет.

Все закончилось за минуту. Всего лишь минута – и от сотни наемников, только что представлявших собой весьма грозную силу, остались только трупы. Нет, есть еще и раненые, время от времени раздаются хлопки выстрелов – это бойцы Андрея выбивают тех, кто еще шевелится.

Новак осмотрел двор, заваленный трупами. Практически все лежат в центре двора, но есть и те, кто пытался добраться до различных помещений, стремясь найти защиту. Он смотрит на двух воинов, оказавшихся рядом с ним, и в их взглядах не видит ничего, кроме мрачного удовлетворения. Андрей вспоминает, что оба женаты, у одного только год назад родилась дочь, а супруга и сейчас беременна, у второго трое детей, три пацаненка, все они сейчас поспешно собираются, чтобы уйти, и никогда им больше не увидеться. Глядя в их лица, он лишний раз убеждается в том, что все сделал правильно. Может, Господь его и осудит, но сейчас все по душе.

– Провести контроль, – словно из далекого далека слышит он свой голос и автоматически отмечает, что тот не дрожит, а звучит сильно и ровно. – Передвигаться по трое.

– Милорд, трое с арбалетами засели в вашей комнате! – это Рон.

– Держать дверь под прицелом! Никому не маячить!

Андрей быстро сбегает вниз, стараясь не попадать в сектор обстрела. Мельком бросает взгляд на свое жилище. Умей наемники обращаться с автоматическим оружием – всем пришлось бы несладко, впрочем, отметать мысль о том, что кто-то может сообразить, как использовать это оружие, тоже не следовало. В том, что они найдут арсенал, он не сомневался: сундук был практически на виду, вот только там не было ни одного снаряженного магазина. И все равно времени не было. Новак замечает, что бычий пузырь на окне разорван – вероятно, наемники приготовились стрелять, – и действительно послышался хлопок и из окошка вылетает болт, который ударяет в стену, едва не попав в залегшего на крыше конюшни бойца. В ответ слышится сразу несколько хлопков, и рой свинцовых ос устремляется к окошку, некоторые попадают в бревна, выбивая труху и щепки.

Низко пригнувшись, Андрей вынимает из кармана одну гранату, дергает кольцо – и вот она уже полетела в окно, предварительно издав сильный хлопок. Андрей до того отвык от этого, что сначала даже слегка вздрогнул: прямо как на занятиях по огневой в училище, когда они в первый раз метали боевые гранаты. Но длится это доли секунды – в следующее мгновение он уже, выхватив пистолет, подскочил к двери и схватился за ручку. За дверью раздался взрыв гранаты, и в окошко выметнулся дым и клуб пыли. Андрей дергает за ручку… И ничего не происходит. Крепкая дубовая дверь заперта изнутри на засов. Глупо было бы ожидать другого. Разумеется, наемники заперли ее.

– В сторону, милорд!

Андрей едва успел отклониться, как в дверь как раз напротив того места, где был засов, ударил большой кузнечный молот, направляемый твердой рукой маленького квадрата по имени Тэд. Этот низкорослый крепыш и впрямь обладал большой физической силой. Дверь буквально отлетела в сторону, только жалобно скрипнув петлями.

Едва преграда была устранена, Новак вбежал в полутемное помещение. Светильник погас, но от взрыва загорелась солома, устилавшая пол, а потому в неясном сете он увидел всех троих: двое как ошалелые мотали головами, третий, скорчившись в позе эмбриона, оглашал помещение стонами, полными боли. Три быстрых выстрела – и три трупа с простреленными головами.