В титрах было написано, что фильм снят по просьбе лётчиков-фронтовиков.

Сюжет фильма такой. Девушка с рыжими волосами учится в школе и одновременно в аэроклубе. Её все зовут Рыжиком. Знакомится на выпускном с красавцем летчиком. А потом началась война и они расстались. Когда пришли гитлеровцы, она находит на лесной поляне самолёт У-2 с умершим от ран пилотом. Хоронит лётчика и летит на самолёте через линию фронта. Там просится в армию и воюет. А потом её переводят в СЭС. И вот однажды она забирает сбитого пилота из-за линии фронта. Бегут немцы, собаки. Пилот отстреливается. Тут приземляется она и под огнем вывозит его. И уже на аэродроме они узнают друг друга… Это тот её лейтенант…

Душевный фильм… Всем очень понравился.

А на следующий день продолжилась работа… Снова полёты, писанина, отчёты…

Снег уже стал рыхлым. На солнце подтаивает…

К нам пришло пополнение. Моя бывшая почти одноклассница. Настя Кадышева… Ещё одна знаменитая фамилия…

Училась в параллельном классе с Машей. Когда я первый раз приехала в отпуск, она тоже захотела стать пилотом. После окончания школы и поступила. Отучилась и стала пытаться попасть именно ко мне. Вот и добилась… И что я теперь должна делать?

А ничего не буду. Пусть как и все летает. Тем более я её не знаю. Даже с другой улицы она… Будет пока летать по нашу сторону фронта. Пока не научится…

Опять потеря у нас… Оксана Онищенко. Из Киева девушка. Красивая была… Мессер её прихватил… Самолёт развалился прямо в воздухе…

Девчонки плакали все.

Но мы им отомстили! Красная армия вышла к границе! Освободила Одессу! И движется вперёд на всех фронтах!

К Первому мая много своей территории уже освободили. Особенно на юге.

Праздник мы уже встречали на новом месте. Население местное к нам относится странно. Некоторые откровенно не любят нас… Неужели немцы для них лучше были? Или это бандеровцы? Чёрт их знает… Мутные они какие-то все…

Я своих всех предупредила, чтобы не особо доверяли местным. Не совсем они советские…

Потом приезжал ещё и представитель СМЕРШа. Тоже предупредил и рассказал про случаи убийств и пропаж наших военнослужащих… Некоторых из них сильно пытали перед смертью.

Все наши прониклись… Расходились потом хмурые.

А тем временем освободили Крым и Севастополь. И взяли там кучу пленных. Это вам не сорок первый! Это сорок четвертый! Теперь не фрицы, а мы идём вперёд и окружаем врага! Отливаются им наши слезы! Ещё и не то будет!..

Лечу в предгорья Карпат. Там сбили наш истребитель. Летчик выпрыгнул, но внизу сплошной лес. Вот я и лечу. Может как нибудь получится забрать? Посмотрю на месте.

Нашла место падения самолёта. Летаю кругами, может увижу пилота или он меня заметит…

Вдруг снизу пулемётная очередь! Прямо напротив меня в стекле появляется дырка от пули. И движок как-то по другому заработал…

Твою мать! Фрицы!!! Надо уходить…

Вызываю своих и докладываю о ситуации. А ситуация хреновая, если честно… За самолётом тянется шлейф. Падает давление масла в системе. Пуля где-то масляную систему повредила…

Забираюсь повыше, пока ещё движок тянет. Но это ненадолго. Скоро его заклинит без масла. А внизу лес подо мной… Но пока ещё самолёт управляется и высота потихоньку растет…

В двигателе скрежет уже, он дёргается, но пока еще тянет…

Удар, хруст… И тишина… Лопасть винта торчит, как поднятая рука… Всё, сдался мотор. Заклинило его…

Высота больше километра, буду планировать, сколько смогу или пока площадку подходящую не увижу для посадки. Ну или придется прыгать, если не найду…

Наши выслали самолёт за мной…

Вот нахрена, спрашивается? Если я гробанусь в лесу, как она сесть сможет? Зря послали…

Планирую. Внизу медленно проплывает небольшая горушка, или холм, вся заросшая лесом. Я лечу…

Появляется шторьх вдалеке. Вызывает меня. Алиса это летит… Ну не ругаться же теперь с ней? Спрашиваю её, не видела ли где поле или хотя бы полянку подходящую, чтоб я сесть могла.

Она обнадёживает, что да, есть такое. Надо чуть левее довернуть. Доворачиваю. Планирую дальше. Скорость километров шестьдесят держу. Ползу, можно сказать. Высота постепенно падает.

Алиса летает надо мной кругами. Направляет меня и ещё воздух контролирует. Мне не до контроля пока.

А вот и поле! Кажется, должна дотянуть. Точно дотяну… Впритык конечно, но точно дотягиваю…

Вот и край леса… И тут порыв ветра бросает меня прямо на последние деревья… Я цепляю колесами за ветки и рушусь вниз…

Треск, земля над головой, в стекле появляется ветка, удар…хруст…

Живая? Неужели живая? Нихрена я приземлилась… Пи…дец как красиво…

Вишу на ремнях вниз головой. Вид непривычный… Надо бы выбираться, а то бензином воняет… Как бы не загорелось… Бля, как бы отцепиться? Ворочаюсь, кое-как достаю до замка ремней.

Валюсь вниз… Прямо на голову…

Меня качает… На лицо падают капли… Дождь идёт?

Нет, это не дождь… Это Алиса плачет надо мной… Чего плакать? Живая я…

— Не ссы, Алиска, я живая.

Та, услышав меня, начинает реветь ещё сильнее. Прижимает к себе и ревёт…

— Да успокойся ты, всё нормально… Ну побилась немного. Терпимо… Я ещё на твоей свадьбе плясать буду после войны…

— Не ну-ужен мне никто-о-о! Я тебя-я люблю-у-у! Машенька, любимая, только ты не умира-ай бо-ольше-э-э!

Алиса, продолжая реветь, начинает суетиться и тащить меня к стоящему с работающим мотором шторьху…

Летим домой. У меня болит голова и почему-то ещё и нога… Ушибла? И я думаю… Кто из нас ударился головой? Я или Алиса? Или мне всё причудилось?

— Но товарищ доктор, она же не дышала, совсем не дышала… И сердце не билось… Я же слушала, — в который раз уже Алиса пыталась убедить госпитального эскулапа, что мне очень плохо и меня срочно нужно спасать.

Доктор так же уже несколько раз пытался её убедить, что моей жизни уже ничего не угрожает, и кроме ссадин, шишки на голове и огромного синяка на бедре, у меня больше ничего плохого нет. Ни переломов, ни контузий.

— Все, Алиса, прекрати немедленно! Я приказываю! — мне все это надоело и я решила прекратить этот балаган. Да и сидеть в одних трусах тоже не очень комфортно…

— Доктор, я могу быть свободна?

— Ну в госпитале Вам делать нечего конечно, но на недельку от полетов я Вас отстраню. Ну а через неделю видно будет.

На этом всё и разрешилось. Я оделась, и ведомая надувшейся Алисой, похромала на выход.

Возле самолёта, я остановилась и требовательно уставилась на Алису.