его именно таковым и считают, на пушечный выстрел не подойдет к центральной базе противника, не говоря уж о том, чтобы проникнуть в нее.

Но на вражеской территории и пища, и средства передвижения беглецу все-таки необходимы. А все это как раз имелось там, внизу. Поэтому, покинув свое укрытие, Йенсен стал осторожно спускаться с холма.

На краю лагеря он не заметил никакого ограждения или устройств для обнаружения неприятеля. Двигаясь бесшумно, словно охотясь на лесную дичь, Йенсен обошел вокруг лагеря и остановился возле дороги, напротив посадочной площадки, резко пригнулся и замер, когда очередной экипаж вышел из палатки и направился к длинному сооружению, служившему казармой. С максимальной осторожностью, стараясь охватить взглядом сразу все вокруг, он приблизился к одной из палаток и заглянул внутрь. Это было чье-то жилище, но хозяин в данное время отсутствовал. Похоже палатка принадлежала одному из офицеров, а значит, решил Йенсен, здесь должно быть и запасное офицерское обмундирование. Еще раз глянув по сторонам, он нырнул в палатку.

Ожидания его оправдались, и несколько минут спустя он уже вылезал наружу, облаченный в серо-зеленую форму. Йенсен невольно подумал, что случись подобное в былые времена, он бы чувствовал себя буквально оскверненным, надев хотя бы перчатку, принадлежащую людям, с которыми столько лет приходилось бороться. Но в нынешнем положении Йенсену было не до амбиций.

Форма оказалась почти впору и лишь немного давила под мышками.

Правда, она плохо сочеталась с его седеющей шевелюрой и обветренным лицом, а уж походный, чисто спецназовский рюкзак, висевший на плече, явно не входил в стандартную экипировку колли.

Стоя в тени палатки, Йенсен сосредоточенно обдумывал свой следующий шаг. Слева от него стояло несколько палаток и казарма, справа – еще три палатки, командный пункт и палатка поменьше. Йенсен внимательно осмотрел территорию лагеря. Жесткая трава или очень низкорослый кустарник тут же распрямлялся, если кто-то шел по нему, и следов не оставалось. Однако к последней палатке за командным пунктом вела основательно протоптанная тропинка.

Сделав глубокий вдох и стараясь ступать как можно тише, он направился по тропинке с видом полноправного хозяина. Пройдя мимо командного пункта, он заглянул в следующую палатку.

Внутри оказалось настоящее сокровище. До самого потолка возвышались ряды пластиковых ящиков с пакетами индивидуальных походных пайков.

Опустившись на одно колено, Йенсен принялся набивать ими свой рюкзак.

Когда он снова выглянул наружу, в лагере по-прежнему никого не было видно. Еще не до конца веря такому везению, он вылез из палатки. Йенсен решил обойти командный пункт, но, сделав несколько шагов, нос к носу столкнулся с вышедшими из леса людьми в форме СБ. От неожиданности у него перехватило дыхание. Даже если бы серо-зеленые еще не заметили Йенсена, прятаться было уже поздно. В очередной раз на помощь ему пришло отточенное годами самообладание и профессионализм. Не медля ни секунды, спецназовец продолжал идти вперед.

Двое вышедших из леса солдат, видимо изрядно побегав по горам, не подавали никаких признаков беспокойства, видя пока еще только знакомую форму. Они прошли еще несколько шагов, пока один из них не взглянул в лицо Йенсену. В глазах его сразу же промелькнуло недоумение, и он остановился как вкопанный. Не совсем еще понимая, что происходит, солдат дернул своего товарища за рукав, другой рукой потихоньку расстегивая кобуру. Но не успел он коснуться рукоятки, как в шею ему вонзился cурикен. Второй солдат, еще не осознав, что происходит, издал отчаянный вопль, но следующий cурикен оборвал его крик.

Яростно чертыхаясь, Йенсен опустился у тел на колено и вытащил звезды. «Медленно, слишком медленно», – ругал он себя, и, кроме того, такая неряшливость в работе может не пройти даром. Весь лагерь, наверняка, слышал крик и незаметно уйти уже не удастся. И, действительно, оглянувшись через плечо, он увидел, как из казармы выбежали семь человек с бластерами в руках.

Йенсен, мгновенно оценив ситуацию, махнул рукой и закричал:

– Все сюда! Быстро!

Его все равно уже заметили, и чем дольше и эффективнее он сможет пользоваться своей маскировкой, тем лучше.

Сидя на корточках в пол-оборота к лагерю, он краем глаза наблюдал за бежавшими людьми. Кажется, они попались на его уловку. Пятеро направлялись к нему, а двое, видимо, вернулись за аптечкой.

Рюкзак лежал рядом на земле, и Йенсен незаметно вытащил из него нунчаки. Доставать огнестрельное оружие времени уже не оставалось, и он надеялся обойтись тем, что успел схватить и несколькими cурикенами, спрятанными в кармане. Он выпрямился, стоя спиной к лагерю, и прижал к груди свое оружие.

– О Господи! – услышал он сзади голос запыхавшегося солдата. – Что с ними случилось?

– Не знаю, – ответил Йенсен. – Я услышал крик и увидел, как они падают.

– Они… – снова заговорил солдат, опускаясь на колено рядом с трупами.

Но спецназовец не дал ему продолжить, коротко и резко ударив его сложенными в руке нунчаками чуть ниже затылка. Солдат мгновенно грохнулся лицом вниз рядом со своими мертвыми товарищами. Второй, подбежавший сзади, не успел отскочить и получил два молниеносных удара – локтем в солнечное сплетение и на разгибе, тыльной стороной кулака в переносицу. Одновременно Йенсен выбросил другую руку в сторону и угодил кантонами сложенных нунчак в горло еще одному подоспевшему. Двое последних солдат, сообразив, что происходит, резко остановились, выхватывая оружие, но тут же попали в мельницу вращавшегося на полную мощность оружия Йенсена.

Видя, что его атака завершилась успешно, Йенсен подхватил рюкзак и помчался к командному пункту. Схватка произошла метрах в пятидесяти от главной палатки, и находившиеся внутри, наверняка, уже поняли, что происходит. Он несся изо всех сил, боясь, что не успеет предотвратить подачу сигнала общей тревоги.

Уже подбегая к палатке, Йенсен почти лоб в лоб столкнулся с выскочившим откуда-то солдатом. Тот, отскочив, выстрелил ему прямо в грудь из парализатора, и Йенсен, уже присев, почувствовал, как отрикошетили от бронекостюма иголки. Он резко крутанулся вокруг своей оси и пяткой подсек ноги стрелявшего, одновременно, на развороте, обрушив ему на голову нунчаки. Через долю секунды он уже снова мчался к командному пункту, на ходу засовывая за пояс нунчаки и вынимая из кармана пригоршню черных звездочек. Брезентовый клапан, служивший палатке дверью, оказался поднят, и Йенсен, не раздумывая, с разбега прыгнул внутрь, сразу же откатываясь в сторону от входа.

Командирская палатка представляла из себя довольно просторное помещение, и трое поджидавших его офицеров сгрудились возле дальней стены с оружием на изготовку.

Иголки, тучей выпущенные ими в сторону входа, застрекотали о брезент и осыпали ноги катившегося в сторону спецназовца. Не останавливаясь, он швырнул наугад два cурикена. Звезды тоже не достигли цели, но ответная атака заставила офицеров увертываться и поменять положение, так что следующий залп они дали вразнобой и стреляли куда попало. Это позволило Йенсену вскочить на ноги и метнуть cурикены уже прицельно.