Он замер, потом почему-то улыбнулся и, тихо посмеявшись, покачал головой:

– Нет. Этим утром, я думаю, окно поживет без нас.

– Но… – попыталась возразить Эвелин, прежде чем в дверь постучали.

– Ну, кто еще там? – ворчливо спросил Пэн.

– Это Дэвид, милорд, – послышался голос из-за двери. – Ваш отец прислал меня узнать, проснулись ли вы. Он сказал, что вам сегодня надо ехать в Рамсфелд смотреть замок.

Вздохнув, Пэн слез с Эвелин.

– Да-да. Уже встал.

– Вам помочь одеться, милорд? – спросил мальчик. Пэн сел на кровати и потянулся к простыням, но, в очередной раз вспомнив про руки, бросил эту затею. Тогда Эвелин, быстро схватив простыни и овчину, накрыла себя и его, но Пэн выскользнул из кровати и встал.

– Ты принес мою одежду? – громко спросил он, подходя к двери. Эвелин с трепетом смотрела на его явное свидетельство возбуждения.

– Да, милорд.

– Тогда входи.

Дверь открылась. С трудом отведя взгляд от мужа, Эвелин натянула простыни до подбородка и смотрела, как вошел Дэвид, неся Пэну одежду, обувь и кольчугу. По всей видимости, Рамсфелд находился достаточно далеко, и могла возникнуть необходимость обороняться от бандитов. Эвелин принялась вспоминать, где же она раньше слышала это слово, и через несколько секунд ее осенило. Она посмотрела на мужа и, стараясь не опускать глаза ниже его пояса, спросила:

– Ваша мать жила в Рамсфелде, верно?

– Да. А как ты узнала?

Обернувшись, Пэн удивленно посмотрел на нее. Дэвид тем временем захлопнул дверь одной ногой и направился с поклажей к креслу у камина.

– Ваша мама говорила об этом на следующий день после того, как мы приехали сюда, – пробормотала Эвелин. – Она сказала, что там умер кастелян.

– Да, Леджер. Он был уже очень стар.

– Так вы едете в Рамсфелд, чтобы назначить нового кастеляна?

Пэн остановился у кресла с одеждой и повернулся к Эвелин с досадой в глазах.

– Ой, я же забыл тебе сказать…

– Что сказать? – спросила Эвелин.

Дэвид развернул шоссы, чтобы Пэн мог залезть в них. Как только с этой частью туалета было покончено, он ответил:

– Отец хочет, чтобы я стал там кастеляном.

– Что? – пораженно воскликнула она. Дэвид в это время забрался на табуретку и через голову надел на Пэна тунику. Затем Пэн взглянул на Эвелин с улыбкой, очевидно, ожидая, что она обрадуется.

– Да. Ему нужен кто-то, кому он доверяет. Кроме того, отец думает, что там я наберусь опыта.

Эвелин в непонимании смотрела на него, и он пояснил:

– Последние несколько лет я почти не вылезал из военных походов. Мне нет равных в бою, но теперь я должен научиться управлять поместьем. – Пэн встал на колени, помогая Дэвиду с кольчугой, затем снова поднялся. – Также отец полагает, что ты сама почувствуешь себя счастливее, если у тебя появится свой собственный дом которым ты сможешь распоряжаться.

Эвелин продолжала безмолвно смотреть на него. Тем временем Пэн спросил у оруженосца, где пояс и меч. Они остались в другой комнате, вспомнил мальчик, и, извинившись, побежал забрать их.

Пэн подошел к кровати, наклонился и, наградив Эвелин недолгим страстным поцелуем, вышел из спальни. Она проводила его взглядом, не произнеся ни звука.

Так. Пэн собирается стать управляющим Рамсфелда. Они переезжают туда. У нее будет свое хозяйство.

Эвелин содрогнулась от ужаса. Неделю назад она бы обрадовалась, узнав, что станет владелицей собственного дома. Однако потом над Эвелин начали сгущаться тучи неудач, и теперь она безумно боялась опростоволоситься. Она уничтожит этот замок.

– Рамсфелд – родной дом леди Кристины, там она выросла. Когда ее родители умерли несколько лет назад, замок перешел к ней по наследству.

– Она единственный ребенок в семье, – вставила леди Хелен, и Диаманда кивнула.

Эвелин шла молча и только слушала, пока они втроем поднимались наверх.

Они только что закончили завтракать и покинули зал. К тому времени, как Эвелин утром спустилась вниз после умывания, Пэн с отцом уже уехали, поэтому за столами сидели только четыре женщины в окружении нескольких сотен слуг и солдат.

Естественно, первое, о чем заговорила леди Джервилл, был Рамсфелд. Судя по тому, как живо Диаманда и леди Хелен вступили в разговор, Эвелин обо всем узнала последней.

Во время завтрака она выяснила, что было принято решение отложить поездку на неделю: у Пэна появится возможность окончательно вылечиться, а Эвелин успеет собрать вещи. Ну, на это много времени не понадобится, подумала она. Нужно было только упаковать одежду, а поскольку ей тут больше ничего не пригодилось, другие ящики стояли нераспакованными.

Леди Джервилл говорила об этом переезде с напускной радостью, и Эвелин показалось, что она тоже чувствовала себя не очень счастливой. Даже Диаманда и леди Хелен приуныли.

Надо было срочно поднять настроение. Эвелин была рада вернуться после завтрака наверх, в гостиную, где она собиралась завершить очередную попытку сшить Пэну шоссы и тунику. К работе она приступила на следующий день после прибытия в Джервилл. Тогда, почти все утро бесцельно прослонявшись по замку, Эвелин решила, что самое время заняться делом и изготовить мужу новый комплект одежды. Несмотря на то что он отыскал замену в комнате покойного брата, наряд Адама сидел на нем не очень хорошо.

– Рамсфелд – замечательное место, тебе понравится, – весело говорила Диаманда по пути в гостиную. – Ты была там? – удивилась Эвелин.

Шедшая перед ними леди Хелен открыла дверь в комнату.

– Да. Мы с семьей были там проездом, когда они в первый раз везли меня сюда заниматься с леди Крис…

Натолкнувшись на тетину спину, Диаманда прервала свою речь и огляделась по сторонам. Леди Хелен почему-то неожиданно остановилась у входа в гостиную, заслонив собой проход и не давая ни одной из девушек войти.

– Тетя Хелен! Что-то случилось? – взволнованно спросила Диаманда.

Не дожидаясь ответа, она протиснулась и заглянула в комнату. Леди Хелен тем временем безуспешно пыталась увести Эвелин.

– Ах, дорогая, почему бы нам не прогуляться во дворе?

– Но там дождь идет, – напомнила ей Эвелин. Увидев в глазах леди Хелен сожаление, она нахмурилась и решительно направилась в комнату, желая посмотреть, что там происходит.

– Милая, я не думаю, что… – Леди Хелен дотронулась до плеча Эвелин, пытаясь остановить ее, но замолчала и с печальным вздохом опустила руку.

Миновав ее и Диаманду, Эвелин прошла внутрь. Поначалу она не заметила ничего необычного. Все вроде осталось на прежних местах. В комнате не было никого, кроме Боудикки и Джуно. Борзые леди Кристины, свернувшись, спали на старых кусках сукна, которые хозяйка специально положила для их удобства.