– Но мы же… не откажемся?

– Нет. Не откажемся. Я планирую закрыть вопрос со своей женитьбой раз и навсегда.

Никита улыбается. В его зеленых глазах мелькают озорные смешинки, и мне становится чуточку легче.

– Согласны ли вы, Никита Викторович…

– Да…

– Согласны ли вы, Анна Андреевна…

– Да…

Кажется, я слишком волнуюсь. Кольцо никак не хочет надеваться на палец моего мужа.

– Дай сюда, – передергивая плечами, рычит он, и под общий смех натягивает его сам.

– Поцелуйте невесту…

И только после первого поцелуя с души, будто упал камень. Все! Мы через это прошли! Мы справились!

Торжество в глазах у Никиты подтверждает мое ликование. Он с нежностью прижимает меня к себе, и мы танцуем на яхте свой первый танец жениха и невесты. Или мужа и жены? Хоть убей, не помню, как это называется.

Хлопают пробки от бутылок шампанского. Аплодисменты и поздравления – все смешалось в одно счастливое событие. Пушка палит в воздух, оповещая город о том, что только что в мире появилась еще одна семейная пара.

Краем глаза я замечаю, что Леночка стоит слишком близко к Владимиру, и он довольно неоднозначно сжимает ее руку своей. Кажется, негласно у нас образовалась еще одна парочка?

Яхта пришвартовывается у незнакомой пристани, и нас ведут в ресторан, где ждут еще гости. Нет, я никого из них не знаю. Это все знакомые дедушки Никиты. Судя по слегка растерянному выражению лица моего мужа, он тоже ни с кем из них не знаком.

Я подлавливаю себя на мысли, что дедушка празднует нашу свадьбу активнее нас самих. Ведь ему удалось женить одного из двух бездельников, которые отравляли его существование своим нежеланием вступать в брак и создавать семью.

– Горько! Горько! – кричат веселые подружки дедушки у входа в ресторан и посыпают нас какой-то мишурой. Кажется, монетками, купюрами денег и…конфетами?

Мы озадаченно переглядываемся.

– Да поцелуйтесь уже! – не выдерживает одна из подруг. – Немедленно! – и бросает в нас еще одной порцией денег и конфет.

Никита притягивает меня к себе и улыбается.

– Зачем они сыплют на нас всякую дрянь? – шепотом интересуюсь я.

– Не знаю, наверное, так принято, – пожимает плечами он и нежно целует меня в губы.

А дальше мы, кажется, ни о чем не думаем. Просто расслабляемся и наслаждаемся близостью друг друга. Как бы там ни было, самое главное уже случилось – мы женаты. Паниковать поздно.

– Слушай, Ник, я тут подумала, может, мы все же подождем немного с детьми? – в миг, когда нам удалось ускользнуть от назойливых родственников и друзей дедушки на веранду, робко предложила я. – Хотя бы до тех пор, пока Асада точно не посадят. Или не отправят обратно в его Стамбул.

– Поддерживаю твое предложение.

Никита разливает шампанское в бокалы и протягивает мне один из них.

– Ведь дети – это ответственность. А нам с тобой еще предстоит пережить бурю у меня дома.

– Ты не сказал родителям, что женишься? – вдруг осознаю я.

– Не сказал, – качает головой он. – Вчера попытался сообщить маме, но она даже слушать меня не стала. Она никогда меня не слушает.

– Ой…

Я отпиваю глоток шампанского и с ужасом представляю разъяренное лицо мамочки, у которой внезапно появилась невестка. Мне становится по-настоящему страшно.

– Не пугайся. В любом случае, я буду рядом, – ободряюще сжимает мою руку Никита. – В конце концов, у меня есть процент от семейной компании, так что нам будет, на что жить. К тому же, возможно, дед расщедрится. Кстати, он подарил нам с тобой чек на очень приличную сумму. Подумаем потом, куда ее пристроить. Может, нам даже хватит, чтобы разменять мою квартиру…

Я улыбаюсь и прижимаюсь к нему. Мне нравится рассуждать о нашем совместном будущем. Мысли о разъяренных родителях Никиты понемногу отступают на задний план.

К ночи, наслушавшись вдоволь советов про будущую семейную жизнь, мы снова возвращаемся на яхту, с которой смотрим свадебный салют в честь нашего союза.

Свою первую брачную ночь по плану мы тоже должны провести в просторной каюте, подготовленной для такого радостного события.

Яхта причаливает к берегу, высаживает всех гостей, а мы с Никитой остаемся на ней до утра.

– Здесь же не опасно оставаться? – прижимаясь к мужу, спрашиваю я.

– Нет, повсюду охрана. Со вчерашнего дня дед ее усилил, – успокаивает меня он. – Так что, провожаем их всех отсюда поскорее, и займемся чем-нибудь приятным.

Я улыбаюсь. При мысли о том, что мы, наконец, сможем насладиться близостью, по коже бегут сладкие мурашки.

Дед окончательно захмелел от шампанского и уж очень откровенно тискает сотрудницу загса, которая проводила нашу церемонию. Похоже, у нас образовалось уже три парочки.

Выслушав кучу инструкций, как провести остаток первой брачной ночи, мы выталкиваем назойливых родственников чуть ли не за борт.

– Леночка! – спохватываюсь я. – Букет! Лови!

Подруга резко оборачивается, но поймать букет ей не удается – он летит прямиком в лицо Владимиру. И тот автоматически хватает его своей ручищей.

– Виват, Гардемарины! – пьяно хохочет дед.

– Э-э…это что, шутка такая? – очень испуганно оборачивается к нам Владимир.

– Я бросала букет подруге. Кто виноват, что его поймали вы? – едва сдерживая смех, пожимаю плечами я.

– Держи, Леночка, – тут же всовывает ей букет непоколебимый в вопросах брака дядюшка Никиты. – Тебе он нужнее.

– Я бы на твоем месте так легкомысленно не расставался с трофеем, – бурчит дед. – Иначе доживать тебе век в моей московской квартире.

– Да вы сойдете, наконец?! – не выдерживает мой муж. – У нас брачная ночь скоро закончится, а вы все болтаете! Вопросы, связанные с наследством, можно обсудить в доме!

– Поверь, у тебя впереди еще целая жизнь, – поучительно поднимает палец вверх дед, но встретившись с разъяренным взглядом внука, желающего остаться со мной наедине, тут же его опускает. – Ну, совет да любовь. Шампанское в каюте.

Веселая компания быстро ретируется на берег, и мы с Никитой остаемся одни.

– Неужели они ушли? – притягивает меня к себе мой муж.

– Даже не верится…

Я улыбаюсь, заглядываю в его глаза, и, кажется, тону в изумрудном омуте.

Никита дарит мне короткий поцелуй, и вдруг резко подхватывает на руки.

– Пора испробовать на прочность наше брачное ложе, дорогая женушка, – жарко выдыхает мне в шею он. – Больше не отвертишься от своих обязанностей…