Он ощущал себя подавленным и невероятно усталым. Его мысли хаотически перескакивали от Никол к незнакомой женщине по имени Лилли и ее таинственной судьбе. Всматриваясь в кромешную тьму за окном, Пирс заклинал себя не забыть своих обещаний, данных Люси. Как только она отважится на окончательный разрыв со своим темным бизнесом, он обязан быть рядом и помочь ей. И это нужно не столько Люси, сколько ему самому. И кто знает, подумал Пирс, может, это будет самое лучшее, что от него останется в этом мире.

В тот момент, когда он смотрел из окна на прибрежный парк, огни на колесе обозрения погасли. Пирсу показалось это символичным, и он вернулся в гостиную. Сидя на диване, он снова взял телефон и перед тем, как лечь спать, прослушал записанное сообщение Люси.

У Пирса еще не было ни простыней, ни одеял, ни подушек, поэтому он просто бросил на новый матрас спальный мешок и залез в него. Тут он вдруг вспомнил, что за день ни крошки не брал в рот. И также впервые сообразил, что почти целый день провел вне стен лаборатории. Засыпая, он продолжал составлять план своих действий на завтра — вернее, уже на сегодня, — когда проснется.

Вскоре Пирс видел во сне темный коридор, по обеим сторонам которого располагались комнаты с распахнутыми дверьми. Проходя по коридору, он по очереди заглядывал в каждую. Все они напоминали стандартные номера в отеле — с кроватью, тумбочкой и телевизором. Все комнаты были кем-то заняты. Большая часть обитателей была Пирсу незнакома, но никто не обращал на него внимания. В основном это были семейные пары, которые обсуждали что-то, занимались любовью или плакали. За одной дверью он увидел своих родителей, хотя здесь они были старше, чем когда уже развелись. Они как раз одевались, собираясь на какую-то вечеринку.

Пройдя дальше по коридору, Пирс заглянул в следующую комнату, где увидел детектива Реннера. Тот в одиночестве бродил вокруг кровати. Простыни и покрывала с постели были сброшены на пол, а на матрасе виднелось засохшее кровавое пятно.

Пирс двинулся дальше и в следующей комнате обнаружил Лилли Куинлан, которая лежала на кровати неподвижно, словно манекен. В спальне было темно. Со своего места Пирс не мог рассмотреть телевизионное изображение, он лишь видел голубые блики на мертвом лице Лилли. Он сделал шаг, чтобы войти в комнату, как вдруг Лилли повернула голову и взглянула на него. Потом улыбнулась, Пирс улыбнулся ей в ответ и обернулся, чтобы закрыть за собой дверь, но заметил, что никакой двери не было. А когда снова посмотрел на Лилли, чтобы получить объяснение, ее там уже не было. Лишь в темноте холодно мерцал пустой экран телевизора.

В воскресенье ровно в полдень Пирса разбудил телефонный звонок. Мужской голос прохрипел в трубку:

— Поговорить о Лилли еще не очень рано?

— Наоборот, приятель, слишком поздно, — ответил Пирс, повесил трубку и взглянул на часы.

Он подумал про сон, который видел этой ночью, попытался, расшифровать его, но тут же тяжело вздохнул, припомнив реальные события вчерашнего вечера. И этот чертов звонок, которым он разбудил Никол после полуночи. Выбравшись из спального мешка, Пирс для начала принял горячий душ, продолжая размышлять, не позвонить ли ему бывшей подруге и не извиниться ли перед ней. Даже обжигающие водяные струи не избавили его от неловкости. Пирс решил, что лучше все оставить как есть и не пытаться еще раз объясниться. И он постарался выкинуть эту неприятную мысль из головы.

Пока он одевался, его желудок громко заявил о своей потребности в еде, но на кухне ничего не оказалось. Наличных у Пирса не было, а по карточке в банкомате деньги можно теперь получить только в понедельник. Он прикинул, что можно было бы сходить в ресторан или гастроном и расплатиться там по кредитной карте, но это отняло бы слишком много времени. Постепенно Пирс избавился от воспоминаний о неудачном звонке Никол, а горячий душ заглушил желание копаться в судьбе Лилли Куинлан, и он решил предоставить это дело полиции.

Пора было вплотную заняться работой. Пирс понимал, что дальнейшая отсрочка намеченных планов может поставить под удар все предыдущие достижения «Амедео текнолоджиз».

В час дня Пирс уже входил в офис «Амедео текнолоджиз». Холодно кивнув охраннику у входа, он не обратился к нему по имени. Этот сотрудник, которого недавно нанял Клайд Вернон, вел себя по отношению к Пирсу подчеркнуто официально, и тот был рад ответить тем же.

На столе у Пирса стоял бумажный стаканчик из-под кофе, в который он сбрасывал лишнюю мелочь. Всякий раз перед началом работы он оставлял рюкзак на столе, брал стакан с монетами и спускался по лестнице на второй этаж, где в буфете работал автомат по продаже безалкогольных напитков и легких закусок. Пирс почти опустошил стакан, купив две банки кока-колы, пару пакетов с чипсами и пачку печенья. Потом открыл стоявший рядом холодильник, чтобы проверить, не осталось ли там чего съестного. Но поживиться было нечем. Как правило, накануне выходных бригада уборщиц освобождала и мыла холодильник.

Один пакет с чипсами Пирс прикончил еще по дороге в кабинет. Он тут же открыл следующий, откупорил банку с колой и сел за стол. Потом вытащил из сейфа под столом пачку заявок на патентование. Джейкоб Кац был классным юристом по вопросам патентования, однако всегда требовал, чтобы кто-то из ученых перечитал подготовленные им введения и аннотации. Последним свою подпись на проверенных документах всегда ставил Пирс.

Все патенты, полученные Пирсом и «Амедео текнолоджиз» за последние шесть лет, касались разработок сложных молекулярно-биологических композиций с заданными свойствами. Ключ к будущим нанотехнологиям лежал в получении наноструктур, которые могли с абсолютной точностью копировать и воспроизводить подобные информационно-молекулярные схемы. Именно таким с самого начала Пирсу виделся путь «Амедео» к созданию молекулярных компьютеров.

В стенах этой лаборатории Пирс и члены его команды спроектировали и создали широкий спектр сложноструктурных молекулярных переключателей, которые благодаря точно найденным механизмам взаимодействия успешно выполняли функции логических фильтров, обязательных элементов любого компьютера. Большая часть их изобретений касалась либо этой ключевой области, либо создания ОЗУ. Остальные же патенты относились к методам получения мостиковых молекул, молекулярно-кристаллических углеродных проводников, которые должны были в один прекрасный день связать между собой сотни тысяч нанопереключателей и элементов памяти в единую компьютерную схему размером с маленькую монетку, которая по мощности превзойдет любую из современных ЭВМ на кремниевых микросхемах.

Перед тем как начать просмотр новой серии патентных заявок, Пирс откинулся на спинку стула и взглянул на стену позади монитора. Там висел шутливый рисунок, изображавший его с микроскопом в руках. Лошадиный хвост у него на голове развевался, а глаза были удивленно выпучены, словно он только что совершил фантастическое открытие. Подпись под карикатурой гласила: «Хортон слышит вас!»

Это был подарок от Никол. Она заказала рисунок уличному художнику на набережной после того, как Пирс поведал ей об одной из своих любимых историй, которые им с сестрой в детстве рассказывал отец. Еще когда родители не развелись, а отец не перебрался в Портленд, где у него появилась новая семья. И когда с Изабелл было все в порядке.