– А вы не считаете, что это рискованно, сэр? Стоять вокруг этого города до рассвета?

Хеммер медленно повернулся к нему и сказал, тщательно подбирая каждое слово:

– Да, Акер, я считаю, что это рискованно. Но еще более рискованно оставлять дыры в периметре, в то время как бойцы будут бродить в темноте и искать их. Если они выберутся, то приведут других, и как только они увидят, что произошло с городом, то быстро во всем разберутся и объявят остальные два грузовика в розыск по всей территории страны. Мы потеряем газ. Мы потеряем фактор внезапности. Мы проиграем войну, Акер.

Акер в смущении отвел глаза и опустил голову.

– Да, сэр. Извините, что спросил, сэр.

Тон полковника с сурового сменился на великодушный, почти отеческий:

– Все нормально, Акер. Никто из нас не ожидал, что нам придется выполнять подобное задание. Мы здесь все на самом краю.

– А как быть с ежечасным патрулированием, сэр? – робко спросил Акер.

– Отменить патрулирование. Отозвать все патрули. Пусть этим бабам достанется весь город, если он им так нужен. Пусть владеют им до рассвета.

Не вставая с сиденья, помощник шерифа Дуглас Ли выгнул спину и поморщился от резкой боли в пояснице. «Ничего удивительного», – подумал он. Сегодня ему достался для патрулирования пустынный участок на севере округа, а когда курсируешь по северным маршрутам, то обычно вылезаешь из-за баранки только для того, чтобы опорожнить мочевой пузырь.

За восьмичасовую смену он выписал всего две квитанции: одну за неисправный задний фонарь у пикапа пятьдесят шестого года выпуска, вторую за превышение скорости – у Овражьего озера, где ограничение скорости до двадцати пяти миль в час, ржавый, знавший лучшие времена гоночный автомобиль разогнался до сорока. Неудивительно, что про висконсинских копов все думают, что они только тем и занимаются, что выписывают штрафы за всякие мелочи. И не так уж они не правы. Для представителей закона это, слава богу, тихие места, если только не работаешь в дорожной полиции и не патрулируешь крупную автомагистраль.

Когда в живот ему врезался ремень безопасности, он откинулся обратно на сиденье и, подумав, что еще недавно ничего похожего не наблюдалось, похлопал себя по растущему на глазах брюшку: пухнет, словно замешенное Полой тесто, с прошлого года – с тех самых пор, как он на ней женился. Надо бы опять начать качать пресс на ночь, хоть немного убрать лишний жир – иначе скоро придется поступиться гордостью и заказать форму большего размера.

Он зевнул и потер подбородок, поросший черной щетиной. Интересно, что Пола сегодня приготовила на ужин? Кто бы мог подумать, что «фи-бета-каппа»,[4]которую с руками бы оторвал любой медицинский колледж или университет, станет записным шеф-поваром? И если уж на то пошло, кто бы поверил, что сногсшибательная красавица с таким будущим притормозит все на год или два, выйдет замуж за деревенского копа, у которого рубашка сорок восьмого размера, а шляпа – шестого, и станет заниматься домашним хозяйством? Дуглас Ли по праву считал себя одним из самых удачливых мужчин на земле.

На пересечении с шоссе «П» он сбросил скорость и затем, в последнюю секунду, решил повернуть на юг. На перекрестке он машинально посмотрел по сторонам, хотя движение на этой дороге было слабым, как стебель одуванчика. Она шла по краю государственного леса, то углубляясь в него, то несколько отдаляясь, и в общем-то, в какую сторону ни поедешь, никуда не вела. Патруль редко показывался на таких тихих дорогах – на несколько сотен миль дорожного полотна в их смене было всего четыре машины, – но сейчас Ли нужна была именно тихая дорога, так как он уже семь минут как был не на смене и меньше всего хотел из-за чего-нибудь останавливаться на пути домой.

«Двадцать миль до объятий Полы», – улыбаясь, подумал он. Ему приходилось следить за собой, чтобы не слишком сильно жать на педаль акселератора и не спускать глаз с границы освещаемого фарами отрезка дороги – чем дальше на север, тем больше оленей, и все они думают, что дороги построены специально для них.

Жаль, что он не нашел «ренджровер». Ну, вообще-то это не было официальным распоряжением – просто беспокойная Дороти, диспетчер, сегодня вечером от нечего делать прослушивала частоту дорожной полиции, а там передавали запрос какого-то бедняги, который потерял машину с богатыми дамочками – еще бы не богатыми, ведь «ровер» из Миннеаполиса, новый и дорогой. Ли любил останавливать приезжих из Миннесоты – на крутых тачках, с городскими замашками. Может, он всего-навсего помощник окружного шерифа и живет среди зверья, но у него есть власть и книжечка с квитанциями, и это, хотя и не слишком достойным способом, повышало его самоуважение.

Он отпустил педаль газа и нахмурился. Впереди, слева от дороги, сквозь деревья мигали желтые огоньки, а в мире не было такой причины, по которой они могли там оказаться.

Фары выхватили из темноты черно-желтый знак перекрестка. Беспокойство Ли усилилось, когда он, подъехав ближе, увидел заградительный барьер, блокирующий уходящую влево узкую асфальтовую полосу.

В этой глуши и днем-то трудно встретить ремонтные бригады – наибольший износ здешние дороги терпят от пересекающих их оленей, – но чтобы дорога была перекрыта на ночь, особенно такая, как эта, – не имеющего никакого значения сельская дорога, проходящая через Фор-Корнерс, – это было что-то из области фантастики. Черт, да он, наверное, сам бы за день ее перемостил, вооружившись чайной ложкой и ведром для асфальта.

Выехав на перекресток, он сбросил скорость почти до нуля и посмотрел в боковое окно. Перед ремонтируемой частью дороги ставится знак объезда, и ребята из службы технического обслуживания окружных дорог это отлично знают. Он озадаченно покачал головой, прищелкнул языком и повернул руль налево. Заграждение было выкрашено светоотражающей краской, и он чуть не ослеп, когда фары осветили его. Не доехав нескольких футов до мигающих желтых огней, он остановился и выключил фары.

Передвинув рычаг переключения скоростей в нейтральное положение, но не выключая мотор, он старался разглядеть, что там за заграждением. Он не видел ни ремонтного оборудования, ни знаков, объясняющих причину, почему поставлен этот барьер. Да и сам барьер не был похож на те, которые обычно используются для дорожных работ, – те выглядят как небольшие заборчики, а здесь стоят просто крашеные козлы с кое-как прилепленными поверху фонариками, работающими от батарей, загородившие всю дорогу так, что нельзя проехать даже по обочине, что в общем-то не по правилам.

Он оперся о рулевое колесо запястьями и ссутулился на сиденье, гадая, как лучше поступить. Наконец он решил, что, когда вернется домой, позвонит Дороти и спросит, знает ли она, что тут происходит, и взял с пассажирского сиденья планшет, чтобы сделать пометку на память.