– Шэй, как ты думаешь, Ханни действительно собиралась остаться в Лондоне у папы насовсем? – спрашиваю я темноту.

– Возможно, – отвечает темнота. – Видимо, это часть того шантажа, о котором она как-то упоминала, способ заставить Шарлотту выбирать между ней и Пэдди.

– И её план провалился. Понятно, почему она так психует.

Шэй хмурится.

– Раньше, во время наших разговоров наедине, Ханни повторяла, что всё рухнуло, что она всё потеряла, в том числе и отца.

– Бедная Ханни, – вздыхаю я.

– Да уж, – соглашается Шэй. – Мне жаль её, Черри, но я больше не могу притворяться, что хочу быть с ней, потому что это не так. Я не могу продолжать отношения. Все считали нас идеальной парой, а мы попросту проводили время вместе, так, от скуки. Даже не знаю, почему она выбрала именно меня. Может, потому, что мы старые знакомые и я нравился её подругам… Девчонки вообще-то считают меня красавчиком.

– Эй, от скромности ты явно не умрёшь, – поддразниваю я, ткнув Шэя локтем в бок. – А в зеркало давно смотрелся? Лично мне вспоминается словосочетание «мокрый как мышь».

– На тебя моё знаменитое обаяние никогда не действовало, верно? – смеётся Шэй. – Кстати, это и привлекло меня в тебе в первую очередь. Твоя честность…

От удивления я широко распахиваю глаза. Это что, шутка?

– Я серьёзно, – говорит он. – Мне кажется, я хорошо тебя знаю; знаю о событиях, которые произошли в твоей жизни, знаю о твоих мечтах и надеждах. Ханни не такая. Она очень замкнутая, никогда не раскрывается, даже на самую чуточку. Видимо, до сих пор переживает из-за отца, в этом всё дело. Боюсь, скоро она совсем съедет с катушек, и не хочу «склеивать разбитую чашку». У меня больше нет на это ни сил, ни желания. Я стискиваю пальцы Шэя.

– Черри, тот человек, с которым я хочу быть, – это ты. Я понял это в тот момент, когда впервые увидел тебя, и с тех пор ничего не могу с собой поделать.

Я молча улыбаюсь. Я ведь давно это знала?..

– Как только мы выберемся отсюда, я поговорю с Ханни, всё объясню ей. Надеюсь, она поймёт и не будет тебя винить.

Моя улыбка меркнет. Нет, Ханни никогда этого не поймёт и не простит. У нас с Шэем нет будущего. Для меня вообще нет будущего в Танглвуде, и никакие фантазии тут не спасут.

Когда я просыпаюсь, в пещеру пробиваются лучи рассветного солнца, золотистые с розовым оттенком. Руки Шэя обвивают меня, он спит, уронив голову мне на плечо, мы оба кутаемся в кусачий серый кафтан, который одолжили у пирата. Манекен сердито таращит глаза, угрожающе наставив на нас бутафорский пистолет.

Заслышав в отдалении рокот лодочного мотора, я расталкиваю Шэя.

– Просыпайся, кажется, за нами приехали! Шэй подскакивает, заставляя вскочить на ноги и меня, мы выбегаем из пещеры. При дневном свете мы похожи на призраков, беженцев или потерпевших кораблекрушение – собственно, последние – это мы и есть. Одежда наша вымокла и порвалась, руки и ноги – в синяках и ссадинах, под глазами – тёмные круги.

– Привет, мисс Робинзон Крузо, – устало улыбается Шэй.

– Привет, Пятница, – улыбаюсь я в ответ. Вдалеке на серебристых волнах подпрыгивает маленькая моторная лодка. Мы с Шэем начинаем размахивать руками и вопим до хрипоты. Ура, нас заметили! Судёнышко направляется к берегу, из него вылезают и шлёпают к нам по мелководью отец Шэя, чьё лицо темнее тучи, и мой папа.

В следующую секунду папа подхватывает меня на руки и кружит, кружит на песке.

– Больше никогда так не делай, слышишь? – шепчет он мне в волосы. – Черри, я не вынесу, если с тобой что-то случится. Я потерял твою маму и не переживу, если потеряю ещё и тебя.

– Этого не будет, папочка, – горячо заверяю я. Папа сажает меня в лодку, я оглядываюсь на Шэя и от изумления открываю рот: мистер Флетчер крепко сжимает сына в объятьях – этот большой, грубый, угрюмый человек обнимает худенького упрямого мальчишку, гладит по спине, а когда отстраняется – я это вижу! – вытирает глаза и шумно вздыхает.

Шэй забирается в лодку, бросает мне в руки спасательный жилет и надевает такой же на себя. Лицо у него серое, измученное, пшеничная чёлка висит мокрыми крысиными хвостиками, зато чёрная шапочка на месте и, как обычно, сдвинута на макушку.

Папа пересаживается на корму и делает несколько звонков: в полицию, береговую охрану и Шарлотте. Мистер Флетчер заводит мотор. Катерок покидает залив, осторожно лавируя между длинными цепочками чёрных камней, на которые мы напоролись вчера ночью. Мне страшно даже глядеть на них.

– Надеюсь, вам не надо объяснять, какую глупость вы совершили? – рявкает отец Шэя. – Сами видите, да? А знаете, сколько судов разбилось в этой бухте в старые времена, сколько людей погибло в попытках обойти камни в темноте? Шэй понуро опускает голову.

– Это всё из-за меня, – еле слышно говорю я. Шэй берёт меня за руку и крепко её сжимает.

– Слава богу, теперь вы в безопасности, – ворчит мистер Флетчер, поворачиваясь обратно к штурвалу, – и это главное.

Шэй украдкой косится на меня из-под чёлки.

– Не верю своим ушам, – шепчет он. – Кто этот человек и что он сделал с моим отцом?

– Он любит тебя, – говорю я.

На этот раз Шэй не находит, что возразить.

– Они нашли перевёрнутую байдарку, – сообщает он, – неподалёку от Китнора, – и, наверное, подумали…

Представить жутко, что они подумали.

– Мы перепугались до смерти, – признаётся папа. – К тому времени, как мы обнаружили, что вас нет, уже стемнело. Мы прочесали все окрестности, потом кто-то вспомнил про байдарку, мы побежали на пляж и не нашли её…

– Шэй тут ни при чём, – перебиваю я, – вина только моя. Я была расстроена, думала, всё рухнуло…

– Ничего не рухнуло, – утешает меня папа. – Только не теперь, когда вы спасены. Правда, ночка вчера выдалась беспокойная. Девочки рассказали, что произошло на пляже и в чём Ханни тебя обвиняла. – Папа вопросительно переводит взгляд с меня на Шэя.

– Это вышло не нарочно, – вступается Шэй. – Мы никому не хотели вреда.

Я лишь обхватываю себя за плечи, ёжусь и пристыжённо молчу.

Папа тяжело вздыхает.

– Помимо того, что происходит – или не происходит – между вами, была и другая причина, по которой Ханни сорвалась. Ей позвонил Грег.

– Да-да, знаю, – говорит Шэй, – мистер Танберри опять отменил встречу, и Ханни восприняла это очень болезненно. Поэтому она и позвонила мне и попросила прийти.

Папино лицо остаётся напряженным.

– Кажется, Ханни планировала остаться в Лондоне насовсем, – нерешительно говорю я, – или, по крайней мере, на какое-то время. Она из-за этого так распсиховалась?

– Да, она упоминала об этом, но есть ещё кое-что, – папа хмурит брови. – Грегу предложили работу в Австралии. Конечно, такое известие у любого ребёнка вызовет шок, особенно если его сообщить по телефону, но, как я понял, это обычный стиль Грега. Он всегда выбирает путь наименьшего сопротивления.