Опыт успешного лечения алкогольной и наркотической зависимости может оказаться полезным. Поскольку тема духовного кризиса сравнительно нова для нашей культуры, есть не так много данных, полученных при изучении разных видов лечения. Однако многие программы по лечению химической зависимости включают в себя духовное измерение. Мир алкоголизма и наркотической зависимости способен предложить модели, которые можно было бы адаптировать для людей в процессе духовного самораскрытия, а также для тех, кто им помогает. Товарищества самопомощи, наподобие организации «Анонимные алкоголики», наряду с хорошими лечебными центрами и программами лечения химической зависимости предоставляют в нашей культуре те немногие убежища, где люди могут проходить через изменяющий их жизнь ритуал перехода в обстановке любви, понимания и поддержки. Нам бы хотелось, чтобы такие же возможности стали доступны и тем, кто переживает спонтанный духовный кризис. Подобные «убежища на полпути», оказывающие помощь и поддержку алкоголикам и наркоманам в их возвращении обратно в общество, могут служить примером для тех, кто работает с людьми, переживающими кризис преобразования личности.

Есть двоякая взаимосвязь между духовными кризисами и химической зависимостью, которую мы обнаружили в наших неформальных наблюдениях; мы надеемся, что наши мысли помогут дальнейшему пониманию проблем зависимости и духовного кризиса.

У некоторых людей алкоголизм, наркомания или другие зависимости развиваются во время духовного кризиса. Мы все чаще встречаем людей, которые в ходе преобразующего процесса обращаются к наркотическим веществам в попытке облегчить стресс этого напряженного периода. Алкоголь или наркотики могут давать временное избавление от напряжения, боли и хаоса во внутреннем мире и от того отчуждения, которое человек ощущает во внешнем мире. Ситуация может еще более осложняться, если в состоянии смятения человек ищет помощи у сочувствующего, но неосведомленного психиатра, который прописывает лечение транквилизаторами, вызывающими привыкание. Хотя умеренное использование транквилизаторов может быть показано в некоторых ситуациях, их частое употребление для подавления процесса препятствует полному самовыражению, которое необходимо при духовном кризисе. И у многих людей — в особенности у предрасположенных к зависимости — подобное лечение легко превращается в злоупотребление.

Кроме того, одним из основных проявлений таких переживаний, как пробуждение Кундалини, является ощущение громадной энергии. Значительная часть этой энергии, особенно в перевозбужденных состояниях, находит выражение в физических движениях и в эмоциональных излияниях, зачастую истощая физические ресурсы человека. После этого индивид чувствует тягу к сладкому для возмещения израсходованных запасов углеводов. А от сладостей всего один небольшой шаг до алкогольных напитков, в особенности, портвейна, в котором много сахара.

Многие люди с алкогольной или какой-либо другой зависимостью обладают высоко развитой восприимчивостью, интуицией или мистической натурой, которые, хотя и ценятся в других культурах, в современном мире причиняют им неприятности и способствуют развитию или усилению их зависимости. Это стало очевидным, когда мы поняли, что выздоравливающие люди очень часто говорят: «Я всегда чувствовал себя изгоем, не таким как все. Но когда я впервые выпил вина (или принял наркотик), болезненная отделенность внезапно исчезла и я почувствовал свою принадлежность к другим». Как мы уже упоминали, у многих людей это чувство связи может быть жалкой пародией на состояние мистического единства, кажущимся удовлетворением страстного стремления к более широкому ощущению собственного «Я». Но может быть и еще одна причина для такого поведения, которая также связана с врожденным человеческим побуждением к духовному раскрытию.

Значительное число людей, которые становятся алкоголиками или наркоманами, выросли в неблагополучных семьях, нередко в обстановке эмоциональных, физических или сексуальных оскорблений и у родителей, которые сами страдали той или иной формой химической зависимости. Ясновидящая Энн Армстронг рассказывала в своих лекциях о царившем в ее семье эмоциональном насилии, которое заставило ее развить в себе чрезвычайно острую интуицию и полагаться на нее как на средство выживания. Там где не помогали обычные механизмы приспособления, она могла с помощью своей все более усиливающейся интуицией перехитрить тех, кто ей угрожал.

По-видимому, так дело обстоит с многими людьми, которые выросли в подобной атмосфере: не имея возможности добиваться успеха, прямо обращаясь к членам своей семьи, они развивали восприимчивость и природные парапсихические наклонности. Дети пьяниц и злобных родителей быстро находили инстинктивные способы позаботиться о самих себе; может быть, они учились понимать настроение и жесты своих родителей или предвидеть их поступки посредством интуитивных впечатлений.

Такие дети часто укрываются в своем внутреннем мире для обретения комфорта, защиты и ощущения, что они не одиноки; они могут убегать в свои мечты, создавая воображаемых друзей и приключения, или часами читать. Они могут проводить большую часть времени на природе или занимаясь спортом, либо начать посещать местную церковь. У них развивается прочная взаимосвязь с их творческой и мистической природой и при этом возникают подлинно духовные переживания. У таких людей духовное самораскрытие может начаться в детстве, будучи вызвано, как и многие другие преобразующие процессы, крайним физическим или эмоциональным стрессом.

Затем, после многих лет совершенствования своей интуиции и творческих способностей, они входят в мир нашей культуры — идут в школу, вступают в те или иные взаимоотношения со сверстниками и потом находят себе работу. Здесь они вынуждены каждый день жить в обществе, в котором принято действовать на основе рациональности, а интуиция считается слабостью или чудачеством. Пытаясь как-то приспособиться к миру, построенному на принципах логики и здравого смысла, они испытывают сильные страдания и постоянно чувствуют себя отверженными.

Они также могут чувствовать неосознанное желание вернуться во внутренние сферы, которые давали им утешение, безопасность и взаимосвязь с чем-то за пределами их индивидуального страдания. Когда они впервые употребляют алкоголь или наркотик, им кажется, что все проблемы решены. Их страдание ослабевает, и чувство отличия от других рассеивается по мере того, как их индивидуальные границы, казалось бы, тают, и они движутся к состоянию псевдоединства. В компании собутыльников они становятся более раскрепощенными, поскольку принимают участие в социально терпимой и даже поощряемой деятельности. И если у них есть предрасположенность к алкоголизму или наркомании, возможно, унаследованная от родителей, они за короткое время могут стать полностью зависимыми.

Эти наблюдения, касающиеся сложных взаимосвязей между алкоголизмом, наркоманией или другими видами зависимости и духовным кризисом, — всего лишь первый шаг; со временем, вероятно, появятся и другие, которые также могли бы стать предметом серьезного исследования. Нам представляется крайне важным, чтобы как при лечении химической зависимости, так и при оказании помощи в духовном кризисе сам человек, переживающий кризис, равно как и окружающие его люди, ясно осознавали взаимосвязь между этими областями. В случае духовного кризиса необходимо обращать внимание на возможное злоупотребление алкоголем или наркотиками; а если у человека проблемы с химической зависимостью, может быть полезно поискать другие признаки духовного кризиса. Важно, чтобы специалисты, работающие в области лечения алкоголизма или другой наркотической зависимости, признавали и поощряли интуитивные, творческие и духовные измерения у своих пациентов и предлагали им такие программы реабилитации, в которых эти аспекты могут получить дальнейшее развитие.