— Правда, мне повезло? Она будет матерью моих сыновей!

Рори склонил голову:

— Да, вам очень повезло. И, опять же, примите мои искренние поздравления.

Лизи почувствовала на себе взгляд Тайрела, словно была мышью, на которую он был готов наброситься, — или распутной женщиной, которую он хотел затащить к себе в кровать. Джорджи была в унынии, она заметила странное напряжение в пристальных взглядах Тайрела и Рори, и все это заставляло ее чувствовать себя неуютно.

Рори посмотрел на нее:

— Как ваша мама?

— Лучше, — удалось вымолвить Лизи.

Тайрел теперь сделал шаг вперед:

— У нас в «Адаре» есть замечательный врач. Я отправлю его осмотреть миссис Фицджеральд.

— В этом нет необходимости, — начала Лизи.

— Давайте прогуляемся по саду, — прервал он ее; это прозвучало не как просьба.

Он хотел оказаться с ней наедине. Прежде чем она могла согласиться или отказаться, он решительно взял ее за руку.

— Нет ничего лучше прогулки в прекрасный ирландский туман, — прошептал он.

Лизи не могла говорить — не сейчас, когда его сильная хватка заставила ее прижаться к его твердому, мускулистому телу. Ей удалось кивнуть, и Тайрел вывел ее из комнаты.

Они вышли на улицу. Было прохладно, и на ней не было ничего, кроме хлопкового платья с короткими рукавами; но ей было жарко. Он быстро посмотрел на нее, в его пронзительных глазах было раздумье, когда он вел ее в сад у заднего двора дома.

Внезапно Лизи поняла, что Тайрел тянется к ней. Он обнял ее и припал ко рту горячим поцелуем. И она прильнула к его широкой груди.

Тайрел резко прервал поцелуй. Лизи начала приходить в себя. Она молилась, чтобы он не сумел угадать ее смелые мысли. Тайрел повернулся к ней, его взгляд сосредоточился на ее лице. Лизи с трудом могла говорить.

— Чего вы хотите от меня, милорд?

Его губы искривились.

— Вы знаете, чего я хочу.

Взгляд Тайрела был таким жарким, что было невозможно неправильно его истолковать. Прежде чем Лизи смогла ответить, он улыбнулся ей, очень легко, а затем притянул к себе.

Лизи была поражена. Тайрел прижал ее к груди, накрыв ее рот своим, требуя подчинения. И Лизи полностью подчинилась. Ее губы раздвинулись, когда она вздохнула, и его язык сразу же проник в ее рот. Лизи почувствовала, что умрет, если он не поцелует ее. Она поняла, что никогда толком не мечтала о его поцелуях, о его силе.

Она прижалась к нему, посмев встретить его язык своим. Он всем телом прижал ее спиной к дереву. Его бедро оказалось между ее ног, и жаркое трение угрожало сделать ее безумной от желания. Лизи стонала.

Она почувствовала, что он тоже возбужден — его твердое естество прижималось к ее бедру.

Возбуждение Лизи возросло до невероятных размеров, голод и желание перемешались. Она была готова просить хотя бы об одном прикосновении, об одной ласке между ее бедрами, под одеждой, уверенная, что это снизит мучительное напряжение ее тела. Он оторвал свой рот от ее рта. Лизи широко раскрыла глаза, и их взгляды встретились.

— Пожалуйста, — выдохнула она.

Он обхватил ее лицо ладонями, снова поцеловал и сказал:

— Я ждал этого почти два года.

Лизи почти не слышала его. Она переводила дух.

— Пойдемте на веранду, — почти не дыша, попросила она.

Он застыл в удивлении.

Она поняла, что предложила, и ее глаза расширились.

Способность мыслить возвращалась. Она занималась любовью с Тайрелом де Уоренном в саду позади дома, где любой мог увидеть.

И в доме был Нэд.

Все еще прижимая ее спиной к дереву и держа бедро между ее ног, он вновь посмотрел на нее.

— Я сделаю тебя моей любовницей, — сказал он.

Реакция была запоздалой, но через минуту Лизи поняла, что он сказал.

— У тебя будет все, что нужно. Если хочешь сокровища, ты их получишь. Каждое твое желание будет исполнено, Элизабет, — решительно сказал он.

Она стала понимать. Он хотел, чтобы она была его любовницей, — Тайрел де Уоренн хотел, чтобы она стала его любовницей. Неужели это и в самом деле так?

Лизи боялась, что это ее жаркий сон.

И он внезапно улыбнулся, дотронувшись до ее губ кончиками пальцев.

— Я знал, что так будет, — небрежно произнес он.

Заплакал ребенок.

Нэд.

Лизи посмотрела на Тайрела. Она не спала. Она была в его объятиях, и он только что попросил ее стать его любовницей. Ее тело и сердце умоляли согласиться. В тот момент Лизи не хотела ничего более, чем быть его любовницей. Но она любила Нэда больше всего на свете. Что, если Тайрел станет подозревать, что Нэд — его сын? Как трудно будет со временем рассказать правду. Джорджи было достаточно одного взгляда, чтобы догадаться.

Тайрел сейчас стоял спиной к ней, подтягивая бриджи. Лизи почувствовала, как ее глаза наполнились слезами. Она быстро закрыла их, дотронулась до своих щек, которые все еще горели, и прошептала:

— Боюсь, что вы неправильно поняли, милорд.

Он обернулся:

— Неправильно понял?

— Я не могу принять ваше предложение, — сказала Лизи.

Он удивленно посмотрел на нее:

— Я все понял правильно!

Лизи подняла подбородок и встретилась с его рассерженным взглядом.

— Я не могу быть вашей любовницей, — твердо произнесла она.

— Почему же нет? — спросил он; его глаза вспыхнули и потемнели. — Я знаю, что ты не девушка. Я навел справки!

— Справки?

Она пришла в ужас, и ее возбуждение исчезло.

— Все верно. — Он навис над ней. — Ты незамужняя мать. Твоя репутация испорчена. Тебе больше нечего терять. Я же сказал, что дам тебе все. — Его глаза снова не пыхнули. — Я позабочусь о том, чтобы у твоего сына было все необходимое! Твоя семья живет почти в бедности. Я могу изменить это! Тебе придется только согревать мою постель!

Она подумала о том дне, когда он поймет, что Нэд его сын. Зная, что она не мать, устав от нее, он бросит ее, а Нэд останется с ним в «Адаре».

Лизи покачала головой:

— Я не могу.

Тайрел широко раскрыл глаза в недоверии.

— Что это за игра? — потребовал он ответа. — Сначала ты дразнишь меня на Хеллоуине, затем отправляешь вместо себя проститутку! Я все еще не понимаю почему. А сейчас ты отказываешься от небольшого состояния, когда видно, что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя.

— Это не игра, — попыталась объяснить Лизи.