– Ай... да...

– Так вот. Кассету у тебя изъял не я. Но забрали ее для дела. Чтобы оправдать невиновного. Мы готовы тебе ее вернуть.

– Да можете подавиться, – вдруг спокойным голосом произнес Макс, – плевал я на этот клип. Мне важно было, чтобы меня виноватым не сделали.

– Ну, тогда мы оставим кассету себе, – торопливо сказала я.

Я не горела желанием снова встречаться с Максом и передавать кассету от его камеры. Зет кивнул и выпустил Макса. Тот вскочил на ноги. «Они бы хорошую пару с Анжелой составили, – подумала я, – команда людей, которые готовы сжечь нас взглядом». Макс шагнул ко мне, но Зет схватил его за кисть и сказал:

– Есть не только болевые приемы. Но и удушающие.

– Психи! – буркнул Макс и сбежал.

– Что это было? – спросила я, глядя ему вслед.

– Баритсу. Тайная японская борьба. Ее приемы использовал Шерлок Холмс, когда скинул со скалы профессора Мориарти.

– Ну, хорош! – разозлилась я. – Я не Ботаник, но знаю, что баритсу вообще не существует. Это название сценаристы придумали. Исказили слово «джиу-джитсу».

– Тогда пусть это будет «джиу-джитсу», – согласился Зет, – проводить тебя до дома? Только не смотри на меня таким взглядом, как будто ты в меня влюбилась!

Мамочка расстаралась. У нее благополучно закончилась предзащита диссертации, а защита назначена только на май. Так что мамуля вспомнила, что она – жена и мать. И поэтому с утра шумела пылесосом, бегала по квартире с тряпкой, пыталась отобрать у меня футболки, чтобы постирать их (бедняга совсем забыла, что я давно стираю все сама). А потом она с таинственным видом скрылась на кухне и что-то там взбивала и смешивала. Мы с папой переглянулись, когда она нас позвала.

– Лучше бы уж докторской своей занималась, – вздохнул папа, плетясь на кухню, – тогда бы продукты не портила в таком количестве.

– Клубничная шарлотка! – объявила мама с торжественным видом, комкая в волнении фартук. – По рецепту еще десять минут должна провести в духовке.

– Надеюсь, не больше, – проворчал папа, усаживаясь за стол, – а не то Гая опоздает на занятие к Анне Семеновне.

Я вздохнула. Как жаль, что кончилось расследование. Во-первых, началась рутина. Во-вторых, у меня нет интересных новостей для Ники. А они ведь нужны ей постоянно, чтобы вызывать у нее интерес к жизни.

– Девять минут, – пробормотала мама, наклоняясь к духовке.

Папа знаком показал мне, чтобы я достала нам с ним из холодильника йогурты. Я открыла холодильник, но тут зазвонил телефон. Папа взял трубку.

– Анна Семеновна? Надеюсь, вы в добром здравии. Мы уже выезжаем на занятия. Что? Почему?

Я захлопнула холодильник и плюхнулась на табуретку.

– Да? Она говорила, конечно, но... Вы уверены? Что за молодой человек? Во сколько? Хм... Ну, если вы уверены... Благодарю.

Папа положил трубку. Вид у него был озадаченный.

– Пять минут, – прошептала мама, усаживаясь за стол рядом с ним.

– Йогурт будешь? – спросила я у папы.

– Что? Да-да, конечно. Слушай, звонил твой педагог.

– Я уже поняла. Она заболела?

– К счастью – нет. Но она звонила по поводу занятий. Она не хочет больше заниматься с тобой.

– Какой ужас, – пробормотала я, с трудом скрывая счастливую улыбку, – а почему?

– Не видит в тебе способностей к переводу, – огорченно сказал папа, – однако твоя слава художника-комиксиста дошла до молодого человека, который руководит Школой альтернативного рисунка. Этот молодой человек – ее бывший выпускник.

– Ее знакомый руководит ШАРом? – потрясенно спросила я.

Тысячу раз мы с друзьями-мангаками обсуждали на форуме, как здорово было бы хоть разок попасть в этот ШАР. Но просто так, с улицы, туда не берут, нужна рекомендация, а где ее взять? И я даже не ожидала, что рекомендация может поступить от Анны Семеновны.

– Да, – сказал папа, – и руководитель ШАРа хочет пригласить тебя на семинар.

– Ой, – сказала я, – сейчас в обморок упаду.

– Школа находится в Подмосковье. Но этот руководитель сегодня туда поедет и...

Я сорвалась с места и бросилась папе на шею.

– Папуля! Ты разрешишь?

– Если бы инициатива исходила от кого-то другого, а не от Анны Семеновны, я бы не позволил. Но тут...

– Я тебя обожаю!

– Только к этому руководителю я отвезу тебя сам.

– Спасибо! Мамуля, ты слышала?

– Две минуты, – проговорила мама, подскакивая.

– Какое счастье, – пробормотала я, снова усаживаясь на место.

В кармане пикнул мой мобильник. Эсэмэска от Зета.

«Ну как тебе? Жду у МГУ через час».

Вот тут я и правда чуть не хлопнулась в обморок от удивления. Так это все устроил Зет? Маг-йог – и руководитель Школы альтернативного рисунка вдобавок?

«На байке поедем?» – написала я.

«Обязательно», – ответил он.

Как же я счастлива! Однако папа моего счастья не разделял. Сидел грустный у окна, смотрел в одну точку. Даже о йогуртах забыл. Нет, не могу я радоваться жизни, когда папа так огорчен.

– Папочка...

Я взяла его за руку.

– Это я виноват, – пробормотал он, – слишком давил на тебя с этим переводом. Вот он тебе и опротивел.

– Папочка, он мне давно опротивел, пойми же.

– Как ты будешь жить, когда вырастешь? На что?

– Пап, я еще не выросла. Будут бить, будем плакать.

– Что за поколение? – вздохнул папа, – яйца курицу учат.

– И курица яйца учит, – возразила я, – кстати, я изменила свое отношение к английскому. И понимаю, что нужно его знать. И уметь переводить...

Лицо у папы посветлело. Он накрыл мою руку своей.

– В любом случае я буду им заниматься, обещаю, – сказала я, вдруг подумав, что переводить-то можно что-то интересное.

Комиксы, например!

– Сгорело! – вдруг закричала мама, – я задумалась, и она сгорела.

Мы втроем подпрыгнули и принялись вытаскивать клубничное чудо из духовки. Снизу оно действительно подгорело. И по краям тоже. А внутри мама даже не тыкала спичкой. Значит, вполне могло остаться сырым.

Однако я все-таки взяла лопатку, отрезала себе кусочек пирога прямо в форме. Вынула его. Чуть не уронила, потому что обожгла пальцы. Подула. А потом откусила и проговорила:

– Вкуснотища, мамуля.