Решив не обделять своего Тирана, я положила ему двойную порцию еды. Заслужил все-таки. А вот Никите придётся постараться, чтобы найти общий язык с моим питомцем.

Наконец я осталась одна, и можно было заняться тем, что так давно откладывалось. А именно сеанс релаксации в ванной с полусладким под любимую музыку.

Стоило только оставить набираться воду в ванной, как позвонил Никита. Сказал, что видел Егора во дворе и наказал никому не открывать дверь и ждать его утром. Никита собирался отвезти меня на работу. Свою девушку. Поверить не могу, что мы стали парой. Просто сказка и сбывшаяся мечта.

Так я размышляла, сидя в горячей воде, поверхность которой составляло сплошное облако мыльной пены. В руках был наполовину полный бокал вина, стратегически отложенный вот на такие волнительно-тяжелые дни. А по комнате разливались тихие звуки флейты, арфы и гитары. Кайф.

Даже потеря денег уже так не расстраивала. Никита обещал помочь первое время, кроме того, я искренне верила, что в банке всё же разберутся и найдут деньги. И я была почти уверена, что это бывший подсобил мне с временной нищетой. Слишком вовремя он появился, сразу после возникновения проблем. Странно, что не в доспехах и не на коне прискакал.

Пожалуй, разрыв с ним – самое лучшее, что могло со мной случиться. Проблемы создали условия, при которых в полной мере раскрылась мелочная натура Егора, которую я раньше то ли не замечала, то ли не хотела замечать. Но так я встретила Никиту, поэтому всё к лучшему.

Так может и деньги пропали не просто так, а чтобы придать мне смелости? И мне пришла в голову интересная мысль. Есть у меня знакомый автор – Ника, она выставляет на продажу очень откровенные рассказы на довольно популярном сайте эротической направленности и получает неплохие гонорары, учитывая, что эти произведения пишутся ей больше смеха ради. Вот и я попробую написать порно-рассказ. Для продажи или для смеха. Здесь уж как получится.

/Кристина/

Итак, я переоделась в любимую пижаму, несколько раз поменяла расположение ноутбука, настроила офисное кресло, принесла стаканчик кефира и вот уже пятнадцать минут бессмысленно смотрела на пустую белую страницу на экране. За это время, как и за время всех этих приготовлений, мне так и не пришло в голову, с чего стоит начать.

– Слушай, что-то не идёт, – пожаловалась я коту, сидящему на столе возле ноутбука.

Тиран как-то страдальчески вздохнул, потянулся, коснувшись лапами клавиатуры. И закрыл редактор!

– Тиран!

К счастью, закрылся лишь один документ, в котором и не происходило изменений. А вот второй документ спрашивал, стоит ли сохранить изменения. Пока кот ещё чего не натворил, я пересадила его на колени и щелкнула “Отмена”. Это был документ моей книги. А ведь это идея: настроиться, написать о том, что так и не произошло.

Он стоял на пороге её квартиры. Томас Краун. Анни была так удивлена, что возникало желание протереть глаза, ущипнуть себя. Потому что это не может быть правдой. Такие, как он, не приходят к временным любовницам без предупреждения.

И как же чужеродно он смотрится в пыльном и грязном коридоре её дома, у порога старенькой квартиры. По иронии судьбы эта квартира осталась Анни лишь благодаря тому, что Краун что-то разглядел в ней, захотел провести совместную ночь. Но ночь перешла в страсть на работе, а теперь и в неожиданный визит.

– Мистер Краун, что…

– Ты одна? – Краун вступает в её квартиру как к себе домой, кажется, занимая своей аурой всё пространство крохотной прихожей. – Хотя какая разница? – Анни вздрагивает, когда Краун с грохотом захлопывает дверь.

Глядя в гневные глаза Томаса, она всё ещё не понимает, почему должна быть не одна. Но вдруг вспоминает, что как раз сегодня она впервые за долгое время принимала гостя.

Утром в фирму пришла внезапная налоговая проверка. Томаса она даже не видела, все носились, как заведённые. И Анни не была исключением, но в итоге подвернула ногу и Питер, несмотря на все протесты, отвёз её домой. Она в благодарность напоила его чашкой кофе с испечённым пирогом. На том и распрощались.

Может ли быть, что Томас видел, как Анни садится в машину Питера? Нет-нет, наверняка, у него иные причины, чтобы прийти к ней поздним вечером.

– Так и будешь молчать? – зло рычит Краун, наступая на неё.

– Я одна, – шепчет она. В маленькой комнатке некуда отступать: пара шагов, и Анни натыкается бедром на комод.

– Одна? – Краун недоверчиво ведёт головой, оглядывая подвешенные на крючках вещи. – Ты уехала с этим слизняком из отдела сопровождения клиентов, – бросает обвиняюще, почти угрожающе. – Хотя нет, – недобро усмехается, – он больше там не работает.

– Вы увольняете Питера? – ахает Анни и сразу же заставляет себя прикусить язык, ведь после её слов в глазах Крауна вспыхивает яростное пламя.

– Питер, значит? – недобро щурится Томас, подходя вплотную к Анни.

– Я подвернула ногу. Он просто подвёз меня, – Анни даже не замечает, как начинает оправдываться, хотя секунду назад была уверена, что Крауну всё равно.

Черты лица Томаса заостряются. Анни понимает, что только больше злит его, оправдывая Питера. И тогда приходит внезапное озарение.

– Вы ревнуете? – изумленно спрашивает она, пристально вглядываясь в лицо Томаса.

Она ждёт, что он рассмеется ей в лицо, съязвит, даже нагрубит. Но Томас просто подхватывает её под талию и подсаживает на комод, приближается, отчего расстояние между ними резко сокращается. Теперь Анни смотрит четко в чёрные глаза Томаса, дышит одним с ним воздухом, ощущает хвойные нотки его одеколона и неосознанно тянется к его губам.

– Ревную? – растягивая гласные, произносит он, когда пальцы медленно расстегивают халат Анни. Он ведь вырвал её из душа, она только и успела, что набросить этот халат на голое тело, которое сейчас предстаёт взгляду Томаса. – Ревную – слишком скупо. Когда я увидел тебя с этим Питером… – Томас тяжело вздыхает, словно с трудом смиряя злость. – Повезло, что вы сразу уехали. Иначе я бы избил его. За то, как он на тебя смотрит.

Анни громко всхлипывает, то ли от слов Томаса, то ли оттого, что он распахивает на ней халат. Почему-то на её губах растягивает улыбка, пока она вновь и вновь проигрывает в мыслях слова Крауна. Ревнует, он правда ревнует её!

Томас закапывается пальцами в её волосах, проводит носом вдоль шеи к подбородку, гулко вдыхает её аромат, прикусывает нижнюю губу, целует, медленно, словно смакуя ее губы на вкус.

– Скажи, что принадлежишь только мне, – прозвучало требовательно.

А Анни почему-то хочется рассмеяться: громко, счастливо, на всю мощь легких.

– Как только скажешь, что принадлежишь мне, – шепчет она и сама целует его, пропуская короткие волосы сквозь пальцы, заглушая раздражённый рык Крауна губами.