Розалия довела меня до кровати и усадила на неё, укутала пледом. Я дрожала, подруга гладила по спине, успокаивая и обе замолчали. Услышав стук в дверь, я вздрогнула, подружка открыла, и, зрела на пороге Майкла собственной персоной.

Он прошёл и присел на корточки, взял в свои тёплые ладони мои заледеневшие пальцы. Я подняла на него глаза, он слегка улыбнулся и поцеловал мои руки, грея, у меня по спине прошли приятные мурашки.

— Я пойду на обед, — студентка схватила сумочку. — Поговорите пока, — и уже Майклу. — Может она тебе расскажет, что с ней происходит? — и соседка по комнате выпорхнула из комнаты.

— Луиса, — я отвернулась от него. — Не молчи только, — и провёл большим пальцем по запястью.

— А, что говорить? Ты мне ничего не рассказывал, — и взглянула, прищурив глаза. — Ты мне врал и не удосужился сказать, что моя мама знакома с твоими родителями и с самим Фридрихом Дигейским.

— Луиса, — я его перебила.

— Ты же мой парень у нас не должно быть тайн и секретов, ведь как ни как у нас отношения, если можно так сказать? Почему, я узнаю не от тебя, а от других и тем более об отце не приятные вещи? — и снова отвела от него глаза.

— Я, понимаю, ты на меня злишься и обижена, но я тебе сейчас всё объясню.

— Мне сейчас твои объяснения не так важны, есть ещё куда важнее вещи вот, например, мой отец, который ищет встречи со мной. Но мне видеться с ним нельзя, и всё это от меня скрывали, не знаю, почему и зачем?

— Позволь, я тебе всё расскажу, что сам знаю.

— И не утаишь? — и взглянула на него.

— Нет, — он привстал и пересел на кровать, приобнял за плечи. — Слушай, внимательней.

— Мне ничего не остаётся, ведь мама скрывает.

— Слушай, — я качнула головой. — Мои родители Дмитриес и Лиза Рестер дружат с твоей мамой много лет, со студенческой скамьи.

— Но, это я знаю.

— Луиса, дай мне договорить, — и произнёс. — Ты не задумывалась, кого твоя мама любила? Ведь к Лео она относилась, как к другу? — я удивлённо и выжидающе уставилась на него. Это был Фридрих, мой дядя, полюбили они друг друга на последнем курсе, а твой отец неровно дышал к Кассандре и сделал всё, чтобы она была его, — я рот приоткрыла в шоке, моя мама и ректор любили друг друга? — За неделю до свадьбы, Лео похитил её.

— Значит, наш профессор, и моя мама влюблённая пара, была, когда- то?

— Луиса, он до сих пор её любит и не женат, он не может найти такую же женщину, как Кассандру.

— Откуда ты это всё знаешь, тебе родители рассказали?

— Да, это семейная тайна, — и чмокнул меня в нос.

— Что ты ещё знаешь?

— Всё больше ничего.

— Ты мне, правда, всё- всё рассказал?

— Да, больше ничего не знаю.

— Майкл, а почему твой дядя и моя мама не вместе? Это из-за меня? Он не хотел принимать чужого ребёнка? — и я опустила голову.

— Нет, что ты, — и приподнял своими пальцами, меня за подбородок. — Он её очень любил и тебя бы полюбил и принял бы, как родную дочь, — погладил. — Но твоя мама решила не портить жизнь и уехала. Ты тут не причём, честное слово.

— Мама мне никогда не говорила.

— Может ей больно об этом вспоминать? Но все подробности знает только она.

— Она у меня строгая, мы никогда не говорили откровенно.

— Но вам всё- таки придётся поговорить, а не избегать друг друга, — он погладил меня по щеке.

— А ты не боишься меня, что я могу выпить из тебя жизненные силы?

— Нет, я тебя смогу остановить, — и он наклонился, чтоб поцеловать меня, я отпрянула.

— Я ещё на тебя обижена.

— Ах, вот как? — шутя, проговорил он. — Сейчас защекотав.

— Нет, ты не посмеешь, — и хотела встать с кровати, но он удерживал, и я дёрнулась, огневик исполнил угрозу. Я смеялась до слёз, упиралась ему в плечи, укорачивалась, и я первый раз услышала его смех, он завораживал.

Луисана Традская.

— Перестань,

— Нет, ты наказана, колючка, — Майкл смог разрядить обстановку сегодняшнего утра.

Не заметила, как он оказался на мне, а я прижата к кровати его телом. Мне стало не до смеха, и комната погрузилась в тишину, слышно было только наше дыхание, и моё сердце понеслось вскачь.

— Майкл, слезь с меня, — прощебетала испуганным голосом.

— Мне и так удобно, — хрипло отозвался он, и опалил горячим дыханием мои щёки, глаза его наполнились страстным блеском, и в них горел самый настоящий огонь. Я испугалась и панически начала думать выход из сложившейся ситуации, упиралась ладонями ему в плечи. — Ну, чего ты испугалась, сладкая моя? — почувствовала ту часть мужчины, которая прижалась к моему бедру, и я жутко покраснела.

— Майкл, пусти, пожалуйста, вдруг кто войдёт? — решила подойти с другой стороны. — Нас сразу отчислят, — и наклонился к моему лицу, а тяжесть своего веса перенёс на свою руку, другой рукой скользнул под мою кофточку. Проведя по талии своей тёплой ладонью вверх, и поцеловал меня в губы, заглушая протест. Я вцепилась в его шаловливую руку, чтобы он не пошёл дальше. Парень догадался и почувствовал мой испуг, и стал поглаживать кожу, распространяя по моему телу приятные мурашки, отвернулась, прервав поцелуй. — Ты, что творишь? — пытаясь столкнуть его с себя, но только задохнулась от его тяжести, он сильнее навалился на меня. Вот и вправду говорят, огневики без тормозов. — Майкл, мне не приятно.

— А вот так? — и поцеловал в шею, я вздрогнула от приятных и сладких ощущений. — Какая ты чувствительная, вкусно пахнешь, — задышала тяжело, не только от его веса, но и от его действий.

— Майкл, — лизнул, оставляя влажный след, невольно застонала, прикрыв глаза, от самой себя поразилась, насколько чувствую его руки и губы. И мне стало неимоверно стыдно, навернулись слёзы. В миг похолодев, огневик почувствовал, что я отстранённо смотрю на стену и шкаф, что не отвечаю на его ласки.

— Луиса, — прошептал он и прижал губы к изгибу шеи. — Я так долго ждал этого момента, а ты плачешь, мы же ничего плохого не делаем, — отодвинул край кофточки, провёл пальцем по ключице, а потом заменил его языком, и прошёл поцелуями до мочки уха, играл с ней губами, прикусил, вырвав у меня непроизвольный вздох. — Обними меня, куколка, — как бы я не хотела отдаться порыву, я не могла расслабиться, и твёрдо сказала.

— Нет, Майкл, схватил, повалил, как продажную девку, и хочешь ещё, чтобы я тебе отвечала? Нет, Майкл, слышишь? Пусти меня немедленно, кому говорят, — огневик на меня посмотрел удивлёнными глазами. — Ну, что смотришь? — произнесла. — Отпусти, мне неприятно, что ты так делаешь? — и выпалила. — Может другим девицам, и нравиться, но только не мне, — попыталась столкнуть его, но огневик смотрел на меня очень внимательно, и скользил по мне взглядом. — А теперь слезь с меня слон, вдруг, кто войдёт, и, я сгорю со стыда, — и сделала усилие, чтобы спихнуть его с себя, но сил не рассчитала, он переместился, и оказался между моих бёдер, огневик улыбнулся.