понаслышке с этим простым, даже всенародным массовым убийцей. Имя ему алкоголизм. Вот только тех, кого хватал инфаркт по пьяни, в получении несказанного удовольствия не заподозришь. Лица умерших скукоживает гримаса боли и страха, лицо отекает до неузнаваемости, расцветает синюшными пятнами.

– Видно «особо важным» заняться нечем, раз эти дела берете. Нет там никаких преступлений. Родственники просто богатые и деловые. Бухают богатые, также, как и бедные. Только вытрезвители для них специальные, роскошные и называется красиво «нервное истощение».

Ромик доложил, что лейтенант выглядел обиженным и попросил потом дела в архив вернуть.

Егерь понимал литеху. Делами заинтересовались «особо важные» и «уполномоченные». А значит, что-то в этих делах есть для них нужного. А он, простофиля, не разглядел. Вдруг теперь что-то выплывет? Потом проблем не оберешься.

Егерю подсказывало чутье. С этими шестью трупами что-то не чисто. Придет время, и нужная деталь выплывет, и появится хвостик ниточки, за который можно будет потянуть.

Они подъехали к зданию Центрального управления ФСБ. Сергей не снижал скорости, будто им дальше. Кованые ворота начали раздвигаться, водитель свернул и проскочил во двор. Так он развлекался, демонстрировал мастерство и важность одновременно. Он не снижает скорости, охранник узнает машину и начинает открывать ворота, Серега проскальзывает в открытые двери впритирку, по-прежнему не снижая скорости.

Просторное здание занимал целый штат опытных следователей и оперативных работников. Почти всемогущих, умеющих не только найти и раскопать, главное, способных скрыть, замять и замести следы, если вдруг раскопали что-то ненужное. Частные расследования для высокопоставленных лиц случались не часто. Но и тогда предпочитали обращаться сюда, к людям в погонах, а не к модному, но плохо контролируемому частному детективу. Любой из этого здания понимает на кого работает. Государственная безопасность, трактуемая как сохранение чести государства, на самом деле представляла соблюдение интересов отдельных его представителей. К почти безграничным возможностям прилагались жесткие рамки.

Глава 15

Ощущение счастья и удовольствия пришли раньше, чем осознание пробуждения. Лекс, словно кот, потянулся и, почти смеясь, скомкал подушку. Выспавшийся, довольный, в предвкушении светлого и прекрасного, голышом протопал в ванную.

Упругие струи били по мужественному загорелому телу, и улыбка не сходила с губ. Он подмурлыкивал что-то веселое, вытираясь полотенцем, пританцовывал, выходя из ванной комнаты, чувствовал себя звездой, надевая светлые джинсы и футболку.

Абсолютное счастье не отпускало его, когда он вскользь просмотрел фотографии из дела Дикого, которые ему прислали. Ни мертвая девушка, ни черный застегнутый пакет не согнали улыбки с лица. Что-то защемило, но счастье снова залило его с головой. Чтобы представлять полную картину, ему все равно придется поехать в офис Егеря. Пропуск ему уже заказали. А пока его цель – завтрак и принтер.

Лекс привык работать в любых условиях. Приемная антенна на палатке, ноутбук на пеньке, факс, развешанный на березе. Подходило все. Лишь бы работало. Обычно он укладывался в минимум гаджетов. Часто довольствовался одним телефоном.

Итальянское кафе неподалеку, что уже доставило ему массу приятных гастрономических удовольствий, уже открылось и даже гостей с утра оказалось довольно много. В больших городах люди желали тратить время на работу, на дела важные и доставляющие удовольствия.

Уборка жилищ, готовка, прочие бытовые заботы легко выносились на аутсорсинг. Зачем тратить время и силы на ненавистную уборку, если за умеренную плату специально обученный человек сделает это быстрее и качественнее. А хороший ресторан избавит от вопросов с готовкой и продуктовыми магазинами.

Кстати, к Лексу еще вчера заглянула доброжелательная и по-деловому серьезная женщина в униформе. Она корректно и, не отнимая лишнего времени, согласовала с ним график уборки его квартиры и необходимость прочих услуг. Лекс даже растерялся от грамотного и спланированного подхода. Смена постельного белья, стирка, глажка одежды, список предлагаемых услуг оказался весьма обширен и предвосхищающий любые потребности. Лекс пока ограничился минимальным набором, но чувствовал, что в скорости пересмотрит свой быт.

Ресторан, как яркий и удачный пример того, что готовить должен тот, кому это нравится, кто умеет и хочет это делать. Судя по наполняемости заведения, получалось у него великолепно. Лекс уже заметил, что за завтраком каждый день собираются одни и те же люди, что и за ужином. Импозантный итальянец ненавязчиво кружил между столиков, улыбаясь гостям и подчеркивая атмосферу домашности и уюта.

Лекс заказал большой сытный завтрак из яичницы (без нее он чувствовал себя голодным весь день) домашних колбасок и овощей. И, конечно, самый большой кофе, который только возможен.

Он еще раз прикинул, будет ли он брать личного водителя. С самого детства Лекс болел машинками. Всеми подряд. Водил самозабвенно и с большим удовольствием. Абсолютно все. Судьба предоставила ему щедрые возможности, и он перебрал массу производителей и брендов вплоть до газ-66 и мазератти, здесь он невольно сдержал смешок. Да, он определился, и предпочтение теперь отдавал мерседесам. Будет ли ему комфортно с водителем?

Его Повилика водила просто супер агрегат – мерседес смарт. Такого опыта у него еще не было. Ни с машиной, ни с девушкой. Он просиял, раз шестой или седьмой за сегодняшнее утро, поймав себя, что все его помыслы мгновенно перескакивают на удивительную, самую прекрасную и особенную девушку, с которой он познакомился вчера. Егерь оказался прав: самые крутые и красивые танцовщицы танцуют в студии «Вилисы», к окнам которой он его привел.

Лекс не превратился в каменное изваяние, как пророчил ему Егерь, хотя признавал, что в какой-то момент ощутил, что прирастает к перилам, не в силах оторвать взгляд, всеми мыслями и взглядом устремляясь в зал с зеркалами. Лекс проторчал там почти три часа, разглядывая каждую танцующую фигурку. Бесконечные па, взмахи ногами, выпады, кружения и полеты. У Лекса туман плыл в голове, и сердце колотилось от завораживающего зрелища. Он почти дрожал от переполнявших его ощущений и паниковал, что просмотрит ее, пропустит.

Вдруг начинал сомневаться, запомнил ли ее лицо? Была ли она на самом деле и не нарисовало ли это нереальное существо его фантазия, а его воображение сыграло с ним злую шутку. Может быть, он придумал то восхитительное чувство, что испытал, глядя на ее танец, придумал красоту? Даже закрадывалась мысль, что ему что-то подмешали в текилу, чтобы иллюзиями и нафантазированной девушкой привязать к бару. На что только люди не идут ради наживы.

Но едва она мелькнула в панораме окна, едва плюхнула спортивную сумку на скамейку, еще только разминалась, вертела руками и ногами, наклонилась, чтобы застегнуть ботинки на высоченном каблуке, Лекс мгновенно ее узнал. И больше его взгляд, душа и мозг не принадлежали ему. Остались