— Нужно было пристрелить меня еще в подвале, — сказал он сквозь зубы. — И спустить в унитаз тогда же, с легатами. Теперь, дорогая, придется заказывать у Мариотта и домовину, и землю рядом с Хассельбладом.

Эстер вырвала руку.

— Знать тебя больше не хочу.

Аякс потер горящую щеку.

— Конечно. Мавр сделал свое дело…

Эстер ушла. Аякс погрузился в дымящуюся воду, задержал дыхание, насколько хватило сил, затем, вынырнув, в приступе ярости попытался отломать поручни лестницы. Старухи, перешептываясь, в ужасе подглядывали за ним из-за дверей соседнего зала.

В раздевалке, еще не одевшись, он заметил, что секция шкафчиков, которая служила прикрытием лазейки Арона, оказалась несколько сдвинута со своего места. Прилегавшая к шкафчикам стена вокруг проема — как и тыльная поверхность самой секции — пестрила от почерневших отпечатков окровавленных пальцев. Добротные каменные ступени с обломками кованых перил вели вниз, в большое, темное и грязное подвальное помещение лечебницы. Не сделав и трех шагов, Аякс поскользнулся на рваном пластмассовом контейнере с кровяными сгустками и поднял его. Точно такой пакет ему однажды приходилось извлекать из стиральной машины в подвале своей служебной квартиры. Он хотел вернуться в раздевалку за пистолетом, однако пошел в противоположную сторону, привлеченный грохотом посыпавшейся металлической утвари и незлобивой бранью. В одной из комнат, которая в отличие от прочих была хорошо освещена, он увидел отца Арона. Сгребая ногой разбросанный хирургический инструмент на полу, главный врач санатория держал за подбородок и поворачивал из стороны в сторону голову голого молодого мужчины, чей труп был прикреплен ремнями к ржавому операционному столу. Изголовье стола, подобно плечу рычажных качелей, было наклонено к полу, противоположная часть смотрела в потолок. Из вены в рассеченной шее трупа выходила и пропадала в горловине трехлитровой стеклянной банки — уже до половины заполненной темной кровью — тонкая эластичная трубка. Продолжая подгребать ногой упавший инструмент, отец Арона уже не ругался, а насвистывал песенку. У дальней стены под клеенчатыми попонами на медицинских тележках лежали еще семь мертвых тел. На восьмой тележке, в самом углу, накрывшись куском картона, блаженно посапывал Арон. Аякс беззвучно попятился от порога, так и не решившись войти.

* * *

С вечера зарядил дождь, который шел без малого неделю. Вершина горы окуталась не то плотным туманом, не то тучей. На весь период ненастья въезд на плато был заблокирован полицейским постом, фуникулер не работал. Омывавшая предгорье река сделалась бурным потоком, который иногда перехлестывал через мост.

Аякс коротал время в гостинице и лишь однажды покинул ее, чтобы проведать свою служебную квартиру.

Поначалу он всерьез решил, что ошибся адресом: в доме был сделан капитальный ремонт, исчезли малейшие следы крови и пуль, в комнатах появилась новая мебель, стены были заново окрашены, и даже в тайнике с пультом видеонаблюдения находилось новое записывающее устройство. Обескураженный, Аякс выглянул в окно, где, кажется, сама природа пыталась взять свое, смыть с горного склона всяческие следы человеческого присутствия. Ливневая канализация едва справлялась с потоками воды, густо заправленными опавшей листвой. У ворот дома топталась одинокая фигура в дождевике и, как будто сбившись с пути, смотрела по сторонам.

— Сумма геологии и амнезии, — зябко прошептал Аякс, закуривая. — Черт бы вас всех тут побрал…

По дороге в архив он заметил на обочине того самого человека в плаще, что топтался у ворот, остановил джип и позвал бедолагу садиться в машину. Когда, рассыпаясь в благодарностях, тот оказался на пассажирском сиденье и сбил с головы капюшон, Аякс с удивлением узнал в своем попутчике капрала Вернера.

— Жена выгнала? — пошутил Аякс.

— Простите? — не понял Вернер.

— Куда вас — домой, в участок, к любовнице?

— В какой участок?

— Значит, к любовнице, — кивнул Аякс, трогаясь с места.

После короткого молчания он поймал на себе недоуменный взгляд пассажира и расправил пальцы на руле:

— Что?

— Мы знакомы? — последовал вопрос.

Озадаченный, Аякс не нашелся с ответом.

— Куда вас? — повторил он.

Вернер задумчиво шмыгнул носом.

— В гостиницу, если можно. Знаете недорогую?

Аякс подъехал к отелю, в котором у него самого был снят номер. Вернер сначала направился не в ту сторону, спутав здание гостиницы с магазином одежды. Аякс, посигналив клаксоном, указал жестом нужное направление. Вернер благодарно кивнул в ответ, и едва не упал, поскользнувшись на мокрой мостовой. Его нелепую, напоминавшую покалеченную птицу, фигуру в дождевике Аякс провожал взглядом до тех пор, пока Вернер не скрылся за дверьми гостиницы. На пассажирском сиденье заодно с рассыпанной мелочью остался лежать использованный железнодорожный билет. Аякс подобрал намокшую бумажку — дата и время прибытия соответствовали сегодняшнему утреннему рейсу в Столовую Гору.

* * *

Эдит в архиве он не застал. Замещавший ее прыщавый практикант с важным видом сообщил Аяксу, что «хранительница» в отпуску.

Аякс спросил у молодого человека папку с налоговой отчетностью предприятий сферы обслуживания за прошлый год. Выяснилось, что все страницы с метками Хассельблада — так же, как и служебные апартаменты после перестрелки — оказались обновлены. Между страницами белой бумаги в папке был засунут голубой листок с напечатанным на лазерном принтере текстом: «Взгляни на стадо, что пасется неподалеку — оно не знает, что такое вчера, оно не знает, что такое сегодня, оно скачет, жует траву, отдыхает, переваривает пищу, снова скачет, и так спозаранку до темноты и день ото дня, прибитое в своем наслаждении и в своей боли к столбу мгновения и поэтому не знающее ни печали, ни пресыщения».

Аякс уложил голубой листок на стол перед практикантом.

— Это не ваш комментарий?

Молодой подался к бумажке с осторожностью, как к опасному насекомому:

— «Взгляни на стадо…» Нет, что вы…

* * *

Первый погожий день после недели ненастья принес как будто и хорошие новости: лейтенант Бунзен официально заявил Аяксу о прекращении следствия по его делу и об аннулировании подписки о невыезде. По завершении необходимых формальностей в полицейском участке Аякс получил на руки копию постановления окружного суда и свой паспорт.

— Значит, теперь я свободный человек, — заключил Аякс.

Бунзен закрыл сейф.

— В каком-то смысле.

Аякс встряхнул своим паспортом.

— Простите?

— Пересечение административной черты города фактически будет равняться для вас пересечению порога тюремной камеры, — пояснил следователь.

— Вы опять пытаетесь говорить за мое начальство.

— Ваше начальство уже разрабатывает соответствующую операцию.

— Хорошо, лейтенант. — Аякс сунул документы в карман. — А почему вы так уверены, что они не постараются взять меня здесь, в городе?

— Я в этом не уверен.

— Но уверены, что операцию по перехвату вне пределов города