Отлично! Мать не позволяла Реджине купить приличного сыра, но если что-то грозило до неприличия выйти из-под контроля, то принимать решение следовало именно ей.

— Ладно. Начнем с того, что я попрошу вас заполнить парочку анкет. Посмотрим, как вы справитесь.

Женщина — Мэгги — перевела взгляд на Калеба.

— Анкет?

— Дай нам несколько минут, — попросил он.

Женщина не сводила с него взгляда, пока Реджина ходила за необходимыми документами.

— Держите.

Пожав плечами, Мэгги с анкетами и карандашом проскользнула в ближайшую кабинку.

— Ты не сможешь внести ее в регулярную платежную ведомость, — сказал Реджине Калеб.

Та в ответ удивленно приподняла бровь.

— Ты хочешь, чтобы я платила ей наличными?

— Это будет не первый случай, когда кому-то в ресторане платят под столом.

— Такова ваша официальная рекомендация в качестве стража порядка, шеф Хантер?

— Это моя просьба, — ровным голосом ответил Калеб. — В качестве друга.

— Вот же дерьмо какое! — с отвращением воскликнула Реджина.

Он улыбнулся, и на один короткий миг она ощутила себя Ником, стремящимся завоевать внимание взрослого мужчины.

— Не то чтобы меня это касалось, — сказала она, — но все-таки почему?

Калеб заколебался.

— Я надеюсь, что ты присмотришь за ней. Дай мне знать, если кто-нибудь будет приставать к Мэгги.

— Ты имеешь в виду, помимо моей матери?

В уголках глаз Калеба снова собрались лучики смеха.

— Я, скорее, имел в виду высоченного мужика, ростом где-то шесть футов и два-четыре дюйма и весом около ста девяноста фунтов.

— А не будет ли преувеличением предположить, что именно этот высокий и стройный незнакомец так изуродовал ее лицо?

— Все может быть.

Реджина ощутила мгновенный прилив симпатии к женщине в кабинке. Мужчины иногда бывают такими скотами! Но у нее были свои близкие люди, о которых она должна позаботиться.

— И ты ждешь, что он вернется, чтобы довести начатое до конца? — спросила она. — Теперь, когда занятия в школе закончились, Ник все время крутится где-нибудь поблизости, и я не стану делать ничего, что подвергло бы его опасности.

— Я бы и не стал требовать от тебя этого, — заверил ее Калеб. — Я просто хватаюсь за соломинку.

— За соломинку, говоришь?

Реджина взглянула на Мэгги. Женщина отложила все анкеты — они теперь лежали перед ней на столе — и подзывала Геркулеса, который возлежал на своем обычном месте на подоконнике. Кот, который обычно с крайним презрением относился к посетителям ресторана, вытянул шею, чтобы понюхать ее пальцы. Реджина решила, что это говорит в пользу Мэгги.

А что она думает об этой твоей соломинке?

Мы еще не обсуждали такую возможность.

— Почему?

— Она говорит, что не помнит момента нападения.

Быть может, у Реджины разыгралось воображение, но почему-то ей показалось, что он подчеркнул слово «говорит», хотя и совсем немного.

— Ты ей веришь?

— Я верю в то, — медленно и раздельно произнес Калеб, — что она может не хотеть вспомнить.

— Потому что покрывает кого-то, — догадалась Реджина. На лице у него появилось замкнутое и строгое выражение.

— Или убегает от кого-то.

* * *

— Мои поздравления! — Калеб опустился на сиденье напротив Маргред, с облегченным вздохом вытягивая больную ногу. — Теперь у тебя есть работа.

— Деньги, — с удовлетворенным видом подтвердила она.

— Не раньше, чем ты действительно начнешь работать. Но да, общий смысл состоит именно в этом.

— А когда я начну?

— Реджина хочет, чтобы ты вышла в обеденную смену, — может, для того чтобы начать учет твоего рабочего времени. Я завезу тебя завтра по пути на работу.

— Завтра, — повторила она.

— Да. А сегодняшнюю ночь… — Калеб сделал глубокий вдох, удивляясь сосущему нервному ощущению, возникшему вдруг в животе. — Я подумал, что ты можешь провести ее у меня.

— В твоей постели.

Между ними повисли его слова, сказанные на пляже: «В следующий раз мы непременно займемся с тобой любовью на кровати. И тогда я хотя бы смогу снять брюки».

— Если только это приемлемо для тебя, — осторожно сказал он.

— Почему это должно быть для меня неприемлемо?

Он был хорошим копом, но ни по выражению лица, ни по ее тону не мог понять, о чем думает девушка. Была ли она изумлена? Или разочаровалась в нем?

— Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Но при этом ты не обязана… — Он беспомощно умолк и сделал новую попытку. — Ты ничего мне не должна.

— Ты снова живешь разумом, — заметила она.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ты обеспокоен тем, что если я останусь, то и сексом буду заниматься с тобой из чувства долга. Что я окажусь в зависимости от тебя и стану презирать тебя за это.

Калеб не спал почти тридцать шесть часов. У него уже недоставало сил — да и остроумия — вести эту извечную игру между мужчиной и женщиной.

— Что-то в этом роде.

Маргред щелкнула пальцами, и большущий котяра Геркулес лениво двинулся к ней, чтобы посмотреть, в чем дело.

— Видишь этого кота?

— Вижу. Ну и что?

— Эти люди, они ведь кормят его, правда?

— Когда Антония не видит.

— Они позволили ему зайти внутрь.

Маргред пощекотала кота под подбородком. Замурлыкав, Геркулес откликнулся на ласку.

— Мне больно прикасаться к нему, ласкать его… Но люди не владеют котом. — Она взглянула ему в глаза. — Так и я не буду принадлежать тебе, даже если решу остаться у тебя.

Он потер лицо правой рукой.

— Это значит, что ты будешь со мной, правильно?

Ее губы изогнулись в провокационной улыбке.

— О да!

— Отлично! — Внезапно усталость стала отступать. — Тогда давай купим что-нибудь поесть и поедем домой.

После того как они покинули заведение Антонии, Калеб предложил приобрести для начала самое необходимое: футболки, туалетные принадлежности и обувь. В островных магазинчиках имелся небольшой выбор предметов женского туалета, но на стеллажах лавки «Сувенирный маяк», торгующей одеждой для отдыха, они нашли свободную юбку-распашонку и легкие спортивные брюки на завязках, в которых Мэгги могла протянуть следующие пару дней.