Бромви поплотнее завернулся в плащ и задумчиво почесал коротко остриженную бородку.

– Брат Ланри отправился в Южный Страж, Рам Джас – в Ро Тирис, а Магнус погиб… почему бы и тебе куда-нибудь не уйти.

– Тебе станет одиноко, – не подумав, заключил Нанон.

Молодой лорд Канарна прищурился.

– Возможно… или просто мне не нравится, что мне нужно выжидать, пока мои друзья отправляются на войну.

На последних его словах Нанон улыбнулся, и у него мелькнула мысль: кажется, Бром наконец что-то понял.

– Все, кого ты сейчас назвал, связаны общим делом… с тобой и со мной, – мягко произнес он. – Мы – солдаты Долгой Войны… и тебе нужно всего лишь подождать еще немного, пока ты сам сможешь сделать ход. Когда ты вступишь в игру, тебе достанется, поверь, немало врагов, с которыми нужно будет сражаться.

Нанон не стал ждать ответа от друга. Он снова повернулся к балкону, сделал два больших шага к его краю и перепрыгнул через невысокий каменный бортик. Бром вскрикнул от неожиданности и рванулся к нему, пока Нанон падал вниз. Он не слишком хорошо рассчитал прыжок и чувствовал себя немного глупо из-за того, что поддался соблазну устроить представление для друга, хотя мог просто выйти через дверь. Нанон сосредоточился на прыжке, замедлил разум и позволил телу измениться. Больше ста лет Нанон не принимал облик птицы, но ощущение, как перья взъерошивает морской ветер, было все таким же приятным.

Черный ястреб, которым обернулся Нанон, с громким криком взмыл в воздух, когда до скал внизу было еще далеко, и устремился к морю, оставив ошеломленного Бромви, лорда Канарна, стоять на балконе. Поймав нужный поток ветра, Нанон расслабил крылья и усмехнулся про себя. Только старейшие Тиры обладали способностью обращаться в животную форму, и большинство из них почти не использовало ее. Нанон признался себе: обратился он, конечно, с целью поразить друга. Снова наслаждаясь полетом, доккальфар подумал, что его чувство юмора сильно превосходит человеческое.

Чем дальше Нанон углублялся на юг, тем сильнее волновался. Слишком быстро все происходило, и он чувствовал: ему необходим совет.

Бромви так и не смог уснуть после того, как улетел Нанон. И вовсе не потому, что надоедливый доккальфар превратился в ястреба. У молодого лорда хватало причин для беспокойства. Он насмотрелся достаточно странностей с тех пор, как познакомился с доккальфарами, и способность Нанона превращаться в птицу не слишком-то удивила его.

Он улыбнулся и повернулся в постели на другой бок, когда внезапно осознал, насколько богатый жизненный опыт он приобрел всего за последние несколько месяцев. Для аристократа Бромви много путешествовал и по стечению обстоятельств стал настоящим бродягой, но только недавно его поиски интересной жизни увенчались успехом. Все поменялось с тех самых пор, как Красные рыцари захватили Канарн и казнили его отца. Мир открылся перед Бромви с таких сторон, которых он не мог даже вообразить. Мир колдуний, Гигантов и монстров. Нанон сказал бы, что Бром заглянул глубже сейчас людей в простирающуюся за ним вечность.

Бром зевнул и еще раз попытался заснуть, очистить голову от навязчивых мыслей. Ханна во сне перекатилась ближе к нему и расслабленно положила руку ему на грудь. Он свыкся с необходимостью жениться на ней, считал ее замечательной партией – и в качестве жены, и в постели, но его не прельщала перспектива остаться в Канарне и строгать потомство, пока Долгая Война – или как там назвал ее Нанон – будет проходить без него.

Отец Ханны владел фермами на востоке или на западе, он точно не помнил – но знал, что лояльность состоятельных граждан очень важна для Канарна, если Бром хочет образовать независимое герцогство, предположительно, в союзе с раненами. Он поцеловал невесту в лоб и осторожно высвободился из ее объятий. Поднявшись с постели, он разочарованно надул щеки и смирился с тем, что сегодня уже не уснет. Подойдя к зеркалу, он осмотрел кривой шрам, спускавшийся у него по плечу. Брат Ланри был умелым целителем, но клинок командующего рыцарей Риллиона чуть не убил Черного Стража, и Бром даже радовался, что у него остался уродливый шрам, напоминающий о противнике. Риллион убил Магнуса – об этом Бром тоже не хотел забывать. Новости о гибели жреца Ордена Молота уже должны были дойти до крепости Южный Страж, и Аль-Хасим, скорее всего, успел напиться с горя. Казалось, в мире стало пусто без отца Магнуса Вилобородого.

Приближалась зима, и резкий ветер с моря гулял по улицам Канарна, заставляя надевать толстые меховые одежды при необходимости выйти наружу. Бромви в своих чертогах поддерживал тепло, но простые люди Канарна, кто пережил оккупацию, сейчас готовились к суровой зиме.

Население сильно уменьшилось, но те, кто остался, показывали стойкость духа, помогали восстановить город и приветствовали беженцев-оккальфаров. Бромви беспокоился насчет отношения горожан к новым соседям, но на деле оказалось, что люди ро оценили жертвы, принесенные доккальфарами во время освобождения Канарна. Нанон в этом очень помог, и люди были ему признательны за его роль комичного посредника между двумя народами.

Натянув подбитые мехом сапоги и тяжелую шерстяную рубаху, Бромви тихо покинул спальню и поежился от холода, оказавшись снаружи рядом с сержантом Аукером.

– Сколько еще до рассвета? – спросил он.

– Час или два, милорд, – ответил стражник. – Вам не спится?

– Только не в эту ночь, – кивнул Бромви с усталой улыбкой. – Знаешь что, Аукер? Этой ночью я видел, как Нанон обернулся ястребом… но почему-то именно будущий брак по расчету не выходит у меня из головы.

Аукер кивнул и слегка наморщил лоб.

– Говорите, ястребом? – Он ненадолго задумался. – Не сказать, чтобы меня это удивило.

Бром усмехнулся: Аукер озвучил его собственные мысли.

– Из Южного Стража все еще нет вестей? – спросил он.

– Вы спрашивали меня о том же самом, когда отправлялись спать, милорд. Мой ответ с того времени не изменился. Мы пока не получали вестей из Южного Стража. Брат Ланри, должно быть, уже там, но пройдет по меньшей мере неделя, пока до нас дойдут хоть какие-то новости.

Бромви задал вопрос по привычке и почти не слушал ответ.

– Лорд Бромви, – резко произнес Аукер, заставив хозяина вернуться в реальность. – С вами все хорошо?

Бром кивнул.

– Да… прости, мне о многом надо подумать. – Он улыбнулся стражнику. – Если буду нужен – я на балконе.

– Рассвет через час или два, милорд, – напомнил Аукер, когда Бром размашистым шагом направился прочь от него по каменному коридору.

Он уже привык к ночным дежурствам, но до сих пор ненавидел просыпаться раньше восхода солнца. Почти во все ночи у него получалось попасть на последнюю смену в ошибочной уверенности, что она самая легкая, но все равно большую часть времени ему приходилось бороться со сном.