двух месяцев я говорю вам, что это пекарня кексов и мы не продаём булочки с корицей. Вчера вечером, по доброте душевной, я испекла не то, что мне нравится. Не-е-ет. Я пеку булочки с корицей. И теперь вы говорите мне, что мои домашние булочки с корицей из самых свежих ингредиентов недостаточно хороши? Что вы предпочитаете готовые, пропитанные химикатами, картонные, расфасованные по банкам грёбаные булочки с корицей?

— Да.

Секунду я недоверчиво смотрела на него, потом сказала:

— Идите присядьте, пока я принимаю ваш заказ.

Я принесла мистеру Абрамсу его заказ и поставила перед ним. Пока он макал пакетик чая в кипяток, я взяла булочку с корицей и положила её на стол.

— Я же говорил тебе, что не хочу это чудовище.

— Она не для вас, а для меня, — ответила я, садясь в кресло напротив него.

— Я думал, ты не любишь булочки с корицей.

— Они мне не нравятся, — я оторвала кусочек и отправила в рот.

— Тебе стоит попробовать консервированные. Они самые лучшие, — он откусил большой кусок от своего кекса. — Где твоя бабушка?

— Дома, отдыхает после поездки.

Он усмехнулся, поднимая свою чашку:

— Мы действительно зажигали на танцполе каждый вечер.

Мои брови нахмурились:

— О чём вы говорите?

Его лицо обмякло. На краткий миг я подумала, что у него инсульт, но он всё ещё сидел прямо и держал чашку.

— Э-э, мне пора идти. Я только что вспомнил, что у меня назначена встреча с врачом.

Я мягко, но твёрдо схватил его за запястье:

— Вы никуда не пойдёте, пока не расскажите мне, какие махинации затеваете вы с моей бабушкой.

— Не заставляй это звучать так безвкусно. Нам нравится общество друг друга.

— С каких это пор?

— Не знаю. Месяц или около того.

— Но каждый раз, когда вы заговариваете с ней, она закатывает глаза.

— Она кокетничает. Мне нравится, когда она играет в недотрогу.

— Почему она не сказала мне, что вы отправились в круиз?

— Потому что мы с твоей бабушкой принадлежим к поколению, которое не разносит свои дела по всему Божьему творению, — он ткнул в меня своим костлявым указательным пальцем. — Юная леди, не смей говорить своей бабушке, что ты знаешь о нас двоих. Это поставило бы её в неловкое положение до бесконечности. И я этого не потерплю. Эта женщина — настоящее сокровище.

Я не смогла сдержать улыбку, расплывшуюся по моему лицу. Хотя я была шокирована, было мило, как мистер Абрамс заботился о Вейви.

— Я сохраню ваш секрет, — сказала я ему.

— Хорошо.

Он оттолкнулся от стола и встал.

Я поймала взгляд мистера Абрамса:

— Спасибо вам за то, что сделали Вейви счастливой.

Он проворчал что-то бессвязное и направился к двери.

На полпути через комнату он крикнул:

— Запишите это на мой счёт.

Я оторвала ещё один кусочек булочки, когда зазвенели колокольчики, возвещая об уходе мистера Абрамса. Я отправила кусочек в рот и жевала, убирая со стола. Осознав, что мне действительно нравятся булочки с корицей, я засунула недоеденную порцию в рот, собрала мусор со стола и встала. Мой взгляд поднялся вверх и обнаружил пару ярко-голубых глаз, смотрящих на меня.

Глава 23

С сердцем, застрявшим у меня в горле, и аппетитно пропечённым тестом во рту, я пробормотала:

— Чем я могу тебе помочь?

По общему признанию, это было глупо с моей стороны.

— Я не давил на тебя вчера, потому что ты выглядела так, словно у тебя был тяжёлый день.

Я выплюнула будочку на тарелку, которую держала в руках:

— Сладкие речи приведут тебя куда угодно.

— Почему ты избегаешь меня?

Я глубоко вздохнула, оттягивая время, чтобы придумать оправдание, которое не заставило бы меня расплакаться:

— Жизнь. Ты знаешь, как это бывает. Займись делом, — сказала я.

— Я не собираюсь играть с тобой в «двадцать грёбаных вопросов», Лип.

— Я убедительно прошу тебя воздержаться от использования нецензурной лексики в моём коммерческом заведении.

Он оглядел пекарню:

— Здесь никого нет.

— Тем не менее, это жёсткое правило, которому я следую.

— Это намёк на наш ночной трах-фест?

— Грубо.

— Ты же сама сказала, что мы просто два человека, которые трахнулись.

— Я действительно так сказала.

— Что-то изменилось с тех пор, как я поцеловал тебя на прощание вчера утром, и я хочу знать, что именно.

Я заставила себя смотреть куда угодно, только не на него:

— Я не могу сделать это прямо сейчас, Логан.

— Я ломал себе голову, перебирая каждую минуту, которую мы провели вместе, пытаясь вспомнить каждое сказанное слово. Хоть убей, Лип, я не могу придумать ни одной причины, по которой ты можешь положить этому конец… покончить с нами.

Моё сердце сильно колотилось в груди:

— Просто сейчас для меня неподходящее время. Я не могу позволить себе ни на что отвлекаться.

— Так вот что ты обо мне думаешь? Отвлечение?

— Не в плохом смысле. Это просто… я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказала, — я поиграла подолом своей рубашки.

Логан вторгся в моё личное пространство:

— Я хочу, чтобы ты сказала мне правду, чёрт возьми!

— Вейви умирает! Вот! Счастлив?!

Я резко развернулась и ворвалась на кухню, Логан следовал за мной по пятам. Я прислонилась к стойке, закрыв лицо руками. Я почувствовала Логана прямо передо мной.

— Лип, я… — он обнял меня своими сильными руками и притянул к своей груди.

Этот простой жест позволил мне избавиться от всей боли, которую я испытывала из-за того, что теряла Вейви и оттолкнула Логана. Я рыдала у него на груди, пропитывая его рубашку своими слезами. Однако он, казалось, ничуть не возражал. Логан ничего не произнёс. Он просто позволял мне плакать до тех пор, пока я вся не выплакалась. Когда я закончила, он подождал, пока я не подняла голову и не высвободилась из его объятий.

Одному Богу известно, как я выглядела. Мои глаза и нос болели, а всё остальное тело онемело:

— Вейви всегда была рядом со мной. Когда дети в школе дразнили меня из-за моего имени, она сказала, что это потому, что они завидовали. Что моё имя было уникальным и особенным, как и я сама. Она поделилась со мной своей любовью к выпечке. Она часто говорила, что, делясь с кем-то тем, что ты любишь делать, ты показываешь ему, как сильно ты его любишь. Она всегда верила, что открытие этой пекарни было в пределах моей досягаемости. И когда мои родители умерли, она оставалась сильной ради меня, даже переживая свою собственную невообразимую душевную боль. Вейви — мой приоритет.