— Боже мой, у них трехкратное превосходство! Трехкратное! — Сент-Легер тяжело осел.

— Это лишь в том случае, если мы примем его слова на веру, — заметил Джек, выступив вперед и пытаясь привлечь к себе блуждающий взгляд своего начальника.

Это ему удалось: глаза полковника наконец сфокусировались на нем.

— Опять вы, Абсолют. Все время сомневаетесь, да? С чего бы это нам ему не верить?

— Потому что этот малый явно идиот! — Джек попытался обуздать раздражение в своем голосе, но не слишком успешно. — И вдобавок его фамилия Шулер.

— Шулер? Шулер? Ну и что с того?

— Да то, что Филипп Шулер является одним из лучших вражеских генералов. Он командует армией, противостоящей генералу Бургойну, а этот несчастный сумасшедший доводится ему родичем.

— У всех нас есть родичи по ту сторону, капитан, — подал голос майор-лоялист Уотте. Со времени своего стремительного отступления при Орискани он утратил свою медлительность, заметно прибавив резвости.

— Да, сэр, — ответил Джек. — Я просто намекаю на то, что его слова не следует воспринимать как Священное Писание.

— Вы богохульствуете, Абсолют!

Сент-Легер, чья любовь к бутылке постоянно находилась в состоянии войны с его любовью к Библии, накренился вперед под опасным углом. Еще момент, и он рухнет со стула и составит компанию Гансу-Йосту на земле перед палаткой.

От этого позора полковника избавило появление капитана Анкрама.

— Дикари, сэр. Дикари! Они уходят, эти псы-язычники, уходят все до единого!

Джек закрыл глаза. Его план состоял в том, чтобы успокоить Сент-Легера и направить разведчиков для проверки болтовни Ганса-Йоста до того, как полковник узнает об уходе союзников. Теперь надежды на это не оставалось, тем более что в правдивости слов Анкрама каждый мог убедиться воочию. С возвышенности, где стоял полковничий шатер, были хорошо видны колонны индейцев, двигавшихся в направлении озера Онтарио.

— В таком случае, полковник, позволю себе высказать предположение о том, что нам следует снять осаду.

Прозвучавший голос был, как всегда, и мягок и властен одновременно.

Джек открыл глаза и взглянул на фон Шлабена. Егерская форма выглядела, как всегда, безупречно, в отличие от довольно потрепанных мундиров стоявших рядом британцев. По части щегольства граф мог бы соперничать с Бургойном. Да и синяк, с неудовольствием отметил Джек, почти сошел.

«Следовало врезать ему посильнее», — подумал Абсолют, которого озадачивали последствия его удара, точнее, полное их отсутствие. Сент-Легеру, как он понял, о случившемся доложено не было, а поскольку граф не стал бы молчать, не имей он на уме какой-нибудь каверзы, Джека это слегка беспокоило.

Впрочем, сейчас у него имелся куда более серьезный повод для беспокойства. Выступив вперед, Джек решительно проговорил:

— А я, полковник, позволю себе высказать предположение, что отступить, основываясь на болтовне сумасшедшего и следуя совету немца, — тут уж Джек ничего не смог с собой поделать, — было бы и преждевременно и постыдно.

— Вот как, сэр! Вы что же, хотите, чтобы я остался здесь и попал в клещи, оказавшись между Арнольдом и фортом?

— Я бы предпочел, чтобы вы остались на месте до появления у нас проверенных сведений о местонахождении и силах Арнольда. До тех пор, пока мы с Ате не сходим в разведку и не доложим о результатах.

Сент-Легер вытаращился на него с тупым недоумением, и Джек, поддавшись одному из тех порывов гнева, которые были его проклятием еще с корнуоллского детства, добавил:

— Полковник, генерал Бургойн поставил перед вами задачу и рассчитывает на ее выполнение.

Это уже было слишком. Даже Ате вздохнул, а уж Сент-Легер и вовсе озверел.

— Мой долг? — зарычал он. — Вы осмеливаетесь... вы смеете...

Он покачнулся и едва не упал на адъютанта.

— Я не намерен больше выслушивать ваши наглые и грубые выпады в адрес нашего доблестного союзника, — Сент-Легер кивнул в сторону фон Шлабена, — чьи мудрые и своевременные советы мы высоко ценим. Мой долг заключается в том, чтобы выжить, дабы иметь возможность сражаться дальше.

Полковник отшатнулся от Анкрама, немного покачался и, обретя неустойчивое равновесие, объявил:

— Приказываю начать приготовления к организованному отступлению. Мы вернемся к озеру Онтарио и отплывем в Монреаль.

Офицеры с энтузиазмом, который был вызван явным облегчением, разбежались по бивуакам своих подразделений, чтобы начать подготовку к переходу.

Джек последовал за Сент-Легером в палатку.

— Сэр, — упорствовал он, хотя полковник пытался отмахнуться от него, как от назойливой мухи, — Монреаль в четырех неделях пути отсюда. И еще как минимум четыре потребуется, чтобы добраться до генерала Бургойна, который движется на юг вдоль Гудзона. Это самый долгий маршрут. К тому времени судьба кампании будет уже решена.

— Чего вы от меня хотите, Абсолют?

Сент-Легер пил ром прямо из фляжки, в то время как Анкрам сновал вокруг, без разбору бросая бумаги в чемодан.

— Я что, по-вашему, должен прорываться на соединение с ним через всю армию Арнольда?

Каким-то образом Джеку удалось сдержаться.

— Нет, сэр. Но я, по крайней мере, попытался бы поддержать моего генерала.

Сент-Легер опустил фляжку и вперил в Джека прозрачный взгляд.

— Вы числитесь под моим командованием, но на самом деле никогда мне не подчинялись. Вы постоянно нарушали субординацию, вы не соблюдали дисциплину, вели себя бесцеремонно и непочтительно. Вы раздражаете меня, с-сэр-р, и всегда раздражали. Вас мне навязали. Сам же я никогда не видел в вашем участии ни малейшего толка. Поэтому, капитан, можете отправляться хоть к своему генералу, хоть к самому дьяволу. Я подозреваю, что к последнему.

В завершение сей тирады Сент-Легер громко икнул и повалился на свою койку. Но Джеку не требовалось, чтобы приказ повторяли дважды. В кои-то веки он получил от полковника распоряжение, которое рад был исполнить.

Ате дожидался его у палатки.

— Мы уезжаем вместе с прочим сбродом, Дагановеда?

— Нет, мой друг. Мы отправимся к Бургойну, даже если наш горький пьяница этого не сделает.

— Хорошо. — Ате улыбнулся, что бывало нечасто. — Через три рассвета доберемся до Канайохари. Я слышал, кое-кто из моей родни может еще быть там.

Джек сделал шаг в направлении квартирмейстерской палатки, но Ате остановил его.

— Брант прислал весточку. Он думает, что некоторые из могавков могли бы последовать нашему примеру. Но ему нужна помощь, чтобы убедить колеблющихся. И чтобы удержать их на тропе.

Джек заколебался. Он не любил путешествовать без Ате, но знал, что Бургойну потребуется каждый томагавк, который тот может заполучить, а самому Джеку необходимо немедленно доказать, что рассказ о подкреплении для мятежников — не более чем выдумка. Может быть, тогда он еще успеет остановить злосчастное отступление.