поближе к дороге, и наблюдай за дорогой в восточном направлении. Как займешь позицию, доложи.

— Принято. — ответил Храбрый, и ушел на позицию.

— Старый, ты с головняком идешь в северном направлении. Наблюдаете в северном и восточном направлении. На связи, все давай.

Старый ничего не ответил, просто кивнул и ушел, поправив бандану у себя на голове.

— Филин, я Юстас, прием.

— На приеме Филин для Юстаса.

— Я на месте, дежурим, можете работать.

— Принял тебя. На связи.

Через какое — то время Дублер вышел на связь и доложил аналогичную информацию, а это означало, что колонна вот-вот должна начать движение.

Я сидел на теплой земле, смотрел по сторонам и периодически вскидывал теплак на короткое время, чтоб несильно затемнять глаз.

— Крот, Каскад, через три минуты начинаем движение — вышел в эфир Филин.

Через две минуты услышали, как завелись моторы, а это значит, что основная фаза задачи началась.

— Старый, Храбрый, прием.

— Старый, на приеме.

— Наши начали движение, внимательнее там. Если что, сразу доклад.

— Принято, наблюдаем, слушаем.

— Храбрый, Храбрый, я Юстас, прием. — но Храбрый молчал. — Куда он, блядь пропал? — спросил я у своего радиста.

Радист пожал плечами и перевел взгляд в сторону дороги, по которой мы только что шли. Звук движущихся автомобилей нарастал, нарастало напряжение, еще и Храбрый не выходил на связь.

— Командир, у нас батарея села на радейке. Связи у нас нет, не успели зарядить на базе.

— А почему я об этом сейчас узнаю? Передай Храброму привет от меня. Значит пусть посыльных назначает, раз радейки нет.

— Принято. — ответил боец, прибежавший от четверки Храброго.

— Газуют, слышишь? Это они ту канаву небольшую проезжают, которую мы перепрыгивали, сейчас Крот должен появиться — сказал Радист, всматриваясь в пустырь, который разделял нас и колонну.

Машина Крота, вместе с группой в кузове, медленно выезжала из-за бугра, и должна была повернуть направо, но почему-то поехала прямо, чему я очень удивился.

— Может планы поменялись? — подумал я про себя и не стал делать на этом акцент. Более того, я бы ничего не изменил. Машина Крота медленно без фар проехала дорогу, проехала по полю еще метров пятьдесят и остановилась. Двигатель при этом не глушила, как и просил Филин. Вторая машина артиллерии почему-то сильно отстала от первой, видимо не смогла проехать через канаву с первого раза, выехала на дорогу и повернула направо, повторяя в точности наш маршрут, по которому мы шли. Я перевел взгляд на машину Крота, как в этот момент происходит сильный взрыв. Все слегка прижались к земле, так сказать на рефлексе. Через пару секунд было понятно, что горит как раз вторая машина, которая поехала по дороге. Машину развернуло почти на сто восемьдесят градусов, а ракеты были направлены точно на нас.

— Командир, а по нам сейчас не начнет прилетать то, что у них там заряжено?

— Пока не знаю, но лучше спустимся чуть пониже.

— Филин, Филин, я Юстас прием.

Но в эфир мне не давал выйти Крот, у которого началась небольшая (а может и большая, для кого как) паника. Он начал путать позывные, у него откуда-то появился какой-то пятый, в общем в эфире начался пиздец. Это очень большая проблема, когда все работают на одной частоте. В итоге, что именно хотел сказать Крот, мы так и не поняли. Наверное, он пытался доложить обстановку, но у него это не получилось. В итоге Филин попросил его помолчать, и начал вызывать меня и Дублера. Так как Дублер был ближе к месту подрыва, он начал докладывать первый.

— Произошел подрыв второй машины на мине, противотанковой скорее всего. Машину развернуло, она горит, экипаж не видно. Могу выдвинуться к машине, досмотреть. — довольно спокойно, особенно на фоне Крота, докладывал Дублер.

— К машине не надо, наблюдай свой сектор. Возможно, сейчас кто-нибудь приедет — не так спокойно отвечал Филин.

— Филин, это Юстас. У меня один вопрос, ракеты могут сдетонировать от взрыва? Они просто ровно на нас смотрят. И какие наши дальнейшие действия? Прием. — спросил я у ротного, выглядывая из-за бугра.

— Командир, это что там нахуй было? — спросил у меня Старый, который внезапно оказался у меня за спиной?

— Ты чего тут делаешь? Иди свой сектор смотри.

— Да такая вспышка была, мы там охуели, думали по нам уже лупят. — рассказывал на эмоциях старший головняка.

— Машина соседей подорвалась. Подробностей не знаю, жду от ротного информацию. Иди обратно, я тебе все доложу. У тебя с радиостанцией все ок?

— Да, я на связи.

— Ну и отлично. Все давай, возвращайся.

Только я поговорил с Витасом, как на связь вышел ротный.

— Юстас. От огня они не сдетонируют, поэтому все норм. Пока что находитесь на месте, мы экипаж еще найти не можем. Как решим, что и как — я сообщу.

— Принял тебя, Филин. До связи.

Машина горела ярким пламенем на фоне темного неба. С одной стороны это страшно, с другой ты понимаешь, что это война, что здесь ты в любой момент можешь наступить на мину или вот так подорваться в машине. Каждый боец, уезжающий в боевую командировку, должен отдавать себе отчет, что вот такой конец может быть. Если этого не произошло, значит тебе повезло. Не потому, что ты холостил в день по сто минут, ни потому, что у тебя турникет в самом охерен-ном подсумке, а просто потому, что ты не наступил на мину, или снаряд, выпущенный в твою сторону перелетел или не долетел. Это все называется удача, дорогой читатель. Этой машине не повезло, про экипаж станет известно чуть позже, повезло или нет. В такой войне решают не твои действия в случае пиздеца, а твои действия по недопущению этого пиздеца. И если говорить об удаче, то напомню, что в первой машине ехал Крот, а в кузове сидели бойцы разведгруппы. И вот представьте, что было бы, если бы Крот все-таки повернул на эту дорогу и поехал по ней. А он, по каким-то неизвестным для нас причинам, поехал прямо. Что это, чуйка, некомпетентность, невнимательность, стресс? Это удача, которая спасла целую группу от смертей и ранений. И я уверен, что Крот до сих пор вспоминает этот день.

Так, а что там с экипажем? Мы об этом узнаем чуть позже, когда вернемся к машинам. Машина наехала средним мостом на противотанковую мину. Взрыв был такой силы, что машину развернуло на сто восемьдесят градусов и она полностью начала гореть. Именно то, что машина наехала средним мостом, спасло экипаж от гибели. В итоге три контузии, но…