Оба хмурые, оба с синяками на физиономиях и разрезами на одежде и коже.

Вздыхаю, тычу пальцем в остатки мяса и спрашиваю, кто нас сегодня повезет. Перспектива идти до города пешком упорно не радует.

Молчат. Н-да.

Деревня, как и положено в сказке, была тиха и безлюдна. Скрипели на ветру распахнутые ставни, ветер гнал по единственной улице пригоршни пыли и сломанные ветки. Где-то далеко красиво выли волки.

Короче, все как и положено, можно начинать бояться.

Смотрю на парней, но те идут спокойно и стараются держаться на расстоянии друг от друга.

— Как считаешь, что здесь случилось?

Мурз не отвечает, окопавшись в моем капюшоне и сладко посапывая.

— Ладно, сама разберусь.

Поворачиваю к первому попавшемуся дому, распахиваю дверь и… пусто. А ведь точно помню, что, по сценарию, стол просто обязан ломиться снедью загадочного происхождения — для откорма незваных гостей, коих просто обязаны съесть ночью.

— Что там? — Вирх.

Хорт молча втолкнул меня внутрь и сам осмотрел пыльное, заросшее паутиной помещение.

— Никого нет, — задумчиво.

— Гениально. — Сижу в пыли, потирая коленку и чихая от пыли.

Вирх пристально смотрит. На губах мелькает полуулыбка, и он опускается на одно колено, осторожно сжимая изящными пальцами мой подбородок и даря ощущение уколов от втянутых когтей. После чего наклоняется. И проводит губами по моему носу, верхней губе, нижней… завершая поцелуем и внимательно наблюдая за реакцией.

Сжимаю кулаки, впиваясь когтями в ладони, и упрямо смотрю в ответ.

Вампир зло щурится, углубляя поцелуй, делая его более болезненным и жарким. Вторая рука — обвивает талию, прижимая к груди и давая почувствовать прохладу кожи вампира… Судорожно вдыхаю запах мокрой земли и мяты, вцепившись в его рубашку в ответ.

— Понимаю, что ты на пределе, но, может, сначала осмотрим деревню? Или ты присосался надолго? — язвительно и холодно. Из-за спины Вирха.

Вампир отстранился, даря почти болезненное ощущение обиды, и оглянулся на стоящего рядом и сузившего глаза Хорта.

— Не зарывайся, вампиреныш, — тихо, с угрозой. — Две недели пролетят быстро.

Охотник усмехнулся, почти с вызовом глядя на парня.

Я же пытаюсь восстановить дыхание и унять бешено мечущееся в груди сердце, сумбурно соображая, какого… я так радостно отвечала на поцелуй Вирха? Я же его не люблю. Да? Блин.

Меня резко отпускают, и я плюхаюсь на пятую точку. Угрюмо смотрю на Вирха.

— Пошли.

Это он мне?

Спина вампира уже скрылась в дверном проеме. Хорт бросил на меня непонятный взгляд и вышел следом.

Сижу и чувствую себя так, словно мною только что грубо попользовались, после чего бросили, а сами свалили. Вскакиваю, выхожу из дома и гляжу вслед удаляющимся парням. А меня, значит, забыли.

Ну все. Довели. И… две толстые лысые крысы продолжили идти по деревенской улице, пристально вглядываясь вперед.

Смеюсь, достаю из капюшона сонного Мурза и указываю ему на крыс:

— Смотри.

Кот зевает, выпуская когти и неуверенно облизываясь.

Отпускаю, с удовольствием слышу тихий мяв. И тушка пушистика рванула к грызунам, издавая боевой клич. Эх, хорошо, что я его утром не покормила, съев все сама.

Крысы остановились, обернулись. Та, что с алыми глазками, что-то грозно пискнула, замерла и с ужасом уставилась на собственные лапы. Вторая, суетясь, разыскивала кинжалы. Нащупала хвост. Ошарашено на него смотрит.

В глазах мелькает понимание. Переглядываются, открывают рты. А Мурз уже близко: красиво взвивается в воздух, распахивая пасть…

Визг, писк и вид двух удирающих по деревне крыс просто сгибает меня пополам в приступе неудержимого хохота. Смаргиваю слезы счастья, широко и радостно улыбаясь.

Я вас, ребята, еще сама воспитаю. Да так, что мало не покажется.

И девушка продолжила изучение деревни, оглядывая одинокие постройки и ежась от ветра. Изредка мимо проносились зверьки, визжа и почему-то удирая от Мурза не поодиночке, а вместе. Кот радостно завывал, скользя на поворотах.

А на небе светило яркое солнце, согревая усталую путницу и даря покой и умиротворение ее душе.

Сижу у колодца, запрокинув голову и радуясь теплу и свету. На руках сидят крыски, опасливо глядя на застывшего неподалеку Мурза. И жмутся ко мне… почти жалобно. Так бы и затискала.

— Марина, — хмуро.

— А?

— А где Вирх и охотник? Я их совсем не чую, — зло погладывая на грызунов и делая вид, что вылизывает шерсть.

Усмехаюсь. Так и знала, что запах добычи собьет чувства кота и хозяина он не признает. Ну… точнее, надеялась. Сильно.

— И чего ты так в этих крыс вцепилась? Я, между прочим, голодный.

Один из зверьков что-то пискнул и полез ко мне за пазуху. Второй — тот, что с алыми глазками, — вцепился ему в хвост, не пуская. Бурная потасовка на коленях отвлекала.

— Ну… собственно, это и есть твой хозяин и Хорт.

Пауза. Кот осознает услышанное, медленно седея.

Крыски замирают и зло поворачиваются к нему. Кого-то сегодня будут долго и мучительно убивать.

— А… может, не будем пока их расколдовывать? — тихо и как-то неуверенно. Сам не понимая, что несет.

Красноглазая крыска громко и пронзительно пискнула. Пушистик сжался, вызывая мой смех. Нет, ну какая прелесть. Теперь уже три пары глаз смотрят на меня. И все чего-то ждут.

— Ладно. — Закрываю глаза и мысленно снимаю заклинание…

Не получилось. Еще раз. И еще раз. И еще раз.

На двадцатой попытке я сдалась.

— Не выходит, — виновато.

Черноглазая крыска прижала к груди хвост, выпучив глаза. Она все еще не хотела верить.

— Да? — Котенок так и не сумел скрыть радость.

Оба зверька повернулись к нему.

— Я не виноват! Я ей не мешал, честно.

— Да не мешал он мне. — Вздохнув, откидываюсь спиной на прохладный камень, спуская грызунов с рук. — Просто мне удается колдовать, только если я всем сердцем чего-то хочу. И при этом абсолютно уверена, что это произойдет непременно. А тут… ну хочется мне, чтобы вы еще так побегали. А то один целует и объясняется в ненависти до гробовой доски. Потом второй лезет, рассказывая, что я — его личная собственность, а потому временно еще и безгласная и безмозглая… Надоело. Так что, дорогие мои, ждите, когда у меня появится настроение.