22-й гв. тбр – наступать за левой колонной 9-го гв. мк, с задачей к исходу дня выйти в район ФУСИНЧАНА. Исходный пункт – стык дорог с тропой, что в 6 км юго-восточнее перевала ПАГАН-ОБО, пройти в 7.00 11 августа 1945 года.

6-я гвардейская танковая армия. Форсирование Большого Хингана колесным транспортом. Август 1945 г. (фото из архива Ю. Г. Завизиона)

6-й гв. мсбр, 454-му гв. мп, 301-му лап, 392-му зенап – наступать за 22-й гв. тбр с задачей к исходу дня выйти в район в 3 км юго-восточнее ОСО-ИХЕН. Исходный пункт – стык дорог с тропой, что в 6 км юго-восточнее перевала ПАГАН-ОБО, – пройти в 8.00 11 августа 1945 года.

21-й гв. тбр с 390-м сап, 127-м огмдн, 1375-м полком (резерв) – наступать за 20-й гв. тбр с задачей к исходу дня 11 августа выйти в район в 3 км северо-восточнее высоты 655. Быть в готовности к отражению контратак противника с юга и юго-восточного направления. Исходный пункт – стык дорог с тропой, что в 6 км юго-восточнее перевала ПАГАН-ОБО, – пройти в 8.00 11 августа 1945 года.

15-й огмцб – боковой отряд. Задача – обеспечить правый фланг корпуса от внезапного нападения противника, одновременно вести разведку в направлении своего движения. Маршрут: перевал ПАГАН-ДАБО, вдоль р. ХАХИР, КАБЧИН-СУМЭ, КОНДОРАНОЛМО, МУХУР-АЙЛЬ, ЧАГАН-ОБО.

Большой Хинган. Уточнение боевой задачи командиру гвардейской танковой бригады. Август 1945 г.

Марш проводить до 10.00. С 10.00 до 18.00 – остановка частей в достигнутых ими районах для производства техосмотра и дозаправки матчасти. С 18.00 до темноты 11 августа 1945 года части продолжают марш, имея задачу выйти в конечный пункт сбора. В течение ночи с 10 на 11 августа 1945 года частям произвести дозаправку матчасти и тщательный техосмотр, обратив особое внимание на промывку фильтров, смазку фрикционов и осмотр ходовой части. Обращаю внимание командиров частей на дисциплину марша и устранение недостатков имевших место в течение 9–10 августа 1945 года. Тщательно отрегулировать маршруты на узких местах, на заболоченных участках. Требую выставлять офицерские посты. Командиру 22-й гв. тбр обратить внимание на большую растяжку своей колонны.

Штакор за 20-й гв. тбр. Опергруппа в голове 20-й гв. тбр.

Доносить:

а) по прохождению исходного рубежа;

б) по прохождению перекрестка дорог, что в 2 км южнее КАЧЖИ-СУМЭ;

в) по выходе в район сосредоточения.

Командир 5-го гвардейского танкового корпуса

гвардии генерал-лейтенант танковых войск САВЕЛЬЕВ

Начальник штаба корпуса

гвардии полковник ЛУКШИН».

Ставится дальнейшая боевая задача

Таким образом, соединения и части 6-й гвардейской танковой армии в течение дня 10 августа 1945 года выполнили задачу второго дня. Штаб армии – в районе горы Модон-Обо.

Противник на фронте действий армии в течение 11 августа 1945 года сопротивления не оказывал, имелись случаи огневого сопротивления групп до 15 человек в районе Лубэя.

6-я гвардейская танковая армия в течение дня 11 августа продолжала выполнять поставленную задачу. Преодолевая труднопроходимую бездорожную местность хребта Большого Хингана, соединения и части армии во второй половине дня вышли на восточные склоны хребта и стремительным наступлением танков и мотопехоты в 18.30 овладели городом Лубэй.

«…Части корпуса с 30-й зенад в течение ночи с 10 на 11 августа 1945 года произвели дозаправку машин, с утра 11 августа 1945 года, из района ХАЛО-АЙЛА возобновили наступление и стремительным броском в 18.30 11 августа 1945 года овладели г. ЛУБЭЙ. Корпус был выдвинут в первый эшелон. Продолжая наступление, 20-я гв., 22-я гв. тбр и 6-я гв. мсбр к исходу дня, двигаясь по насыпи узкоколейной железной дороги, достигли передовыми частями КОБОЙАРА, где организовали оборону на ближайших высотах. 21-я гв. тбр, находясь в резерве комкора, достигла г. ЛУБЭЙ…»

А. П. Помещиков

«…Настоящим испытанием для нашей танковой роты стало преодоление пустыни Гоби. Неимоверная жара, горло пересохло так, что говорить больно. Танкошлем и танковые очки плохо помогают: лицо – прямо как отшлифованное песком.

Как перешли границу, так и двигались, без труда сокрушая пограничные посты самураев. Сначала продвигались столь быстро, что тылы за нами, танкистами, не успевали и не обеспечивали водой, едой и горючкой. А напряжение было высоким, хорошо, что нас подменяли за рычагами командиры танка.

На Центрально-Маньчжурской равнине начальник штаба армии генерал-лейтенант танковых войск А. И. Штромберг уточняет направление движения одной из танковых бригад 5-го гвардейского танкового корпуса. Август 1945 г.

Комбат делал редкие и короткие привалы, на которых мы толком не успевали отдохнуть. Ужаснее всего мучила жажда. И если тыловики не успевали подвезти воды, то мы утоляли жажду мутной водой с кишевшими в ней живыми существами, извлеченной из углубления, сделанного копытом лошади, а фильтром служил носовой платок. Думаю, что у нас всех был молодой крепкий желудок, потому что никто после этого не мучился и не заболел.

Самый первый привал мне запомнился на всю жизнь. На обочине крутого поворота дороги валялись трупы японских солдат-смертников. Рядом с покойниками были окопчики – круглые ямы глубиной метра в полтора-два, из которых смертники должны были с помощью длинного шеста подкладывать мины под гусеницы наших «тридцатьчетверок». Рядом с трупами валялись их винтовки – так они были настолько хилыми, что приклад легко ломался ударом о колено.

Серьезным испытанием стали для нас горные перевалы Большого Хингана. Мы взбирались на такие крутые подъемы, что дух захватывало, и не верилось, что танк сможет туда забраться. А пехота наша (десант) спрыгивала с танка и шла пехом – боялись улететь в пропасть с боевой машиной.

На одном из горных перевалов мой танк карабкался вверх. Я держал педалью подачи топлива минимальные обороты: примерно 1100–1200, потому что если их добавить, то не будет сцепления траков с грунтом, гусеница будет просто срезать грунт или скалывать скальную породу, и танк юзом пойдет назад в пропасть несмотря на то, что включена первая передача, а не задняя.