Впрочем, о дальнейшей судьбе Османской империи никто ничего не мог даже предположить. Пока шли переговоры, Египет и Багдад уже подняли восстания в борьбе за независимость. Да и Персия весьма заинтересованно поглядывала на своего чрезвычайно ослабленного соседа. Большинство серьезных игроков считало, что Османская империя доживает свои последние дни и скорее всего окажется расколота на множество независимых государств. Мало того – по осторожным намекам Петра в кулуарах даже стали обсуждать возможность возобновления крестовых походов для освобождения Гроба Господня. Ну и завоевания мусульманских земель, которые совсем от рук отбились. Вечерами даже устраивались дебаты, на которых обсуждались перспективы и будущее подобного дела. Впрочем, сам Петр особенно на этом вопросе не акцентировался. Просто вбросил тему для обсуждения, и все.

Особняком стояла Северная Италия и вопрос о ее статусе.

Первоначально Петр обещал значительную ее часть своему союзнику – Австрии. Однако Папа Римский, пошедший на очень многие уступки государю, смог изменить это намерение. В итоге Австрия приросла землями хорватов и венгров, а север Италии под давлением Петра превратился в Итальянское королевство. Само собой, все на правах широкой автономии всех ее участников, что породило чрезвычайно пестрое образование. Можно даже сказать, что не жизнеспособное. Но Петру так хотелось. В противном случае он угрожал поддержать Австрию в ее стремлении к обретению той же Венеции.

Вот как-то так.

И это только Европа.

В области колоний государь держался следующей тактики. Все, что находится в Индийском и Тихом океанах, он старался отжать себе. В остальных местах стремился захватить только опорные точки. Так, например, колонии на Восточном побережье Северной Америки были разделены между Англией, Шотландией, Данией и Соединенными Провинциями. Однако Нью-Йорк с окрестностями стоял под русским флагом…

Петр смотрел на карту мира и тихо, медленно качал головой. Он просто не мог поверить, что ему удалось захватить столько земель. Сколько он тут живет? Вселился он в 1682 году. Значит, уже тридцать два года он трудится не покладая рук. И какой результат! Просто загляденье. Вот что значит удача, сплавленная с должным характером, трудолюбием, умом и знаниями. Вероятно, в далеком прошлом таким же был Чингиз-хан, прошедший всего за одну жизнь из дикого кочевого племени до Потрясателя Вселенной – Великого повелителя империи, которую он сам же и создал.

– Мне как-то не верится, что все закончилось… – тихо шепнула Петру на ушко герцогиня Анна Росс, когда они после затяжного приема по случаю подписания мира и Версальской конвенции смогли пройти в выделенные им покои.

– О! Нет, конечно. Все только начинается.

– Но… – осеклась герцогиня. Возлюбленный ответил не так, как она ожидала.

– Игра переходит на новую стадию.

– Ты считаешь?

– Убежден. По крайней мере на несколько десятилетий точно. Теперь Европа превратится в одну большую Венецию с ее многоходовыми интригами, преимущественно международными, и убийствами. Яд и кинжал окажутся весьма действенными методами политической и экономической борьбы, так как переходить к открытой войне какое-то время никто не рискнет.

– Но почему?

– Потому что я устранил все значительные центры, способные выступить тем ядром, вокруг которого будет формироваться коалиция. Плюс добавил изрядную толику противоречий внутри каждого государства. Ты, я полагаю, и без меня неплохо знаешь, что финансовая элита делится на две группировки, которые принято называть промышленниками и купцами. Они могут местами смыкаться, образуя конгломераты, но пока еще время таких крупных формаций не пришло. Так вот. Промышленникам выгодно обособление и таможенные пошлины, позволяющие им более успешно конкурировать, не прикладывая к тому усилий. А вот купцам – нет.

– И Таможенный союз, который ты навязал практически всей Европе…

– Именно так, – усмехнулся Петр. – Не думаю, что он долго продержится. Но в любом случае он сформировал два лагеря. Сильных лагеря. Один за него, второй против. Его сторонники обладают большими оборотными капиталами и значительно более активны. А противники, напротив – более пассивны, но куда как фундаментальны и основательны. В общем, драки там у них будут очень суровые.

– Так, может, их поддержать?

– Кого?

– Ну кто нам выгоден?

– России? На текущем этапе купцы.

– Вот и учреди международную торгово-промышленную палату, установив ценз вхождения по оборотному капиталу, дабы отсечь основную массу промышленников. Это позволит купцам выступать единым фронтом и иметь постоянное преимущество над потенциально более сильным противником.

– Хм… – загадочно улыбнулся государь. – Все-таки умную я себе женщину выбрал. Ни у кого такой нет.

– Ой, да брось…

– Нет, нет. Именно так. Давно бы сам додумался до этой вполне себе очевидной мысли. Так нет. Тупил. Умница моя. Да и вообще. Война закончилась. Пора бы и нам обвенчаться.

– А ты не спешишь?

– Все еще боишься?

– Сам же говоришь – начинается период интриг. Как тут не бояться.

– Твои дети уже государствами управляют, а ты все переживаешь, – по-доброму улыбнулся Петр.

– У нас в Москве своя банка с пауками…

– Поверь – Владимир в Испании вляпался в куда более неприятную историю. Ты же знаешь, что всеми делами управляла Изабелла, а не ее бездарный муж. И тут такой весь из себя красивый рыцарь на белом броненосце появляется. А главное – весьма деятельный и самостоятельный. Как ты думаешь, девочка это нормально переживет? А ее старое окружение, привыкшее все дела решать через нее?

– Владимир справится.

– Вот! – Петр назидательно поднял палец вверх. – И я такого же мнения. В крайнем случае Изабелла отравится грибочками, а Святой престол предоставит нашему сыну менее стервозную жену. Хотя, как мне кажется, она должна понять, какие у нее перспективы.

– Полагаю, что уже все поняла, – холодно усмехнулась Анна.

– У тебя какие-то сведения?

– Да нет. Я просто на днях с ней беседовала. Она ведь сына на конференцию сопровождала.

– И ей выложила все в лоб?

– А чего стесняться? – пожала плечами герцогиня. – Так и сказала, что если с моим сыном что-то случится, виновата будет она. И проживет она после этого события весьма недолго.

– И Изабелла вняла? Серьезно? – удивился Петр.

– Ты просто не знаешь, какие слухи про меня по Европе ходят, – хохотнула Анна. – Я при тебе чуть ли не Цербер, кровожадный и безжалостный. По некоторым побасенкам, на Новой Земле уже и ступить нельзя без того, чтобы не наступить на кости того или иного бедолаги. А белые медведи по всей округе совершенно разленились и ожирели, отъедаясь на несчастных узниках. Бедняжка вообще побледнела, когда я предложила ей переговорить с глазу на глаз. Ну как предложила… сказать-то сказала, а рядом со мной находились парни с добрым, ласковым взглядом и крепкими руками.