Он снова прижал Катю к себе, гладил ладонью по тонкой спине, перебирая пальцами длинные волосы, что струились по ней. Он сам во всем виноват, только он, стоило ожидать таких вопросов и еще худшей реакции на его прошлые похождения. Интересно, какая бы девушка восприняла это нормально?

— Стас, знаешь, я должна кое-что сказать.

— Что? Катя, я так скоро стану психически не здоровым, если каждый день будут новости, я уже их боюсь.

— Нет, что ты, ничего такого, но я слышала то, что рассказывал Алексей Владимирович, о колонии — поселении, где он был, и о девушке Лиде. Я не знаю, почему не вышла и не сказала, но то девушка, — это моя мама. Это не точно, я не уверена на все сто процентов, но, скорее всего, это так.

— Вот это дела, Катюш, надо срочно связаться с Алексеевым Владимировичем и все ему рассказать. Он должен знать, пусть это и неточно, но он должен знать.

Стас стал набирать его номер, но никто не брал трубку.

— Вот как поступим, мы сейчас поедем к нему, только заедем домой, покормим Лаврушу, переоденемся, и сразу к нему, хорошо?

Стас был так взволнован, что постоянно сжимал Катину руку, не выпуская ее из своей, даже когда они ехали. Поглядывал на девушку, говорил, что все будет хорошо.

— Стас, ты так переживаешь, что я сама начинаю нервничать. Все хорошо, но ты мне делаешь больно.

— Извини.

Он одергивает руку, но не проходит и минуты, как снова Катина рука в его ладони. Когда они подъехали к дому, то увидели на парковке несколько полицейских машин. Мужчины в форме разговаривали с соседями, Катя узнала того мужчину, с собакой, об которую она споткнулась и упала на газон.

— Что случилось?

— Я не знаю, надо спросить.

Они вышли, неспеша подошли к подъезду, но, как только хотели зайти, их окликнули.

— Добрый вечер, лейтенант Скворцов. Вы живете в этом подъезде, или пришли к кому в гости?

Молодой лейтенант приложил руку к фуражке и показал удостоверение.

— Мы живем, тридцатая квартира, пятый этаж. А что случилось? Кого-то убили?

— Что вы, нет, только ограбили, ваших соседей снизу, Титовых.

— Сашу? — Катя удивленно посмотрела на Стаса, потом на полицейского.

— Вы знакомы с потерпевшими?

— Да, это моя сестра, двоюродная сестра.

— Когда это случилось? И что украли?

— Ведется следствие, я не могу сказать, но, предположительно, ограбление произошло между десятью и двенадцатью часами. Дома никого в это время не было, хозяйка квартиры была в поликлинике, а дочь хозяйки вернулась от гостей, всю ночь была в клубе.

— Как это похоже на дочь хозяйки, время к обеду, а она из клуба.

— Стас.

— Что, Стас? Говорю, как есть. У вас больше нет к нам вопросов? Мы должны идти, срочные семейные дела.

— Да, конечно, идите. Если будет опрос соседей, к вам придут.

— Да, приходите, мы дома, — мужчина хватает Катю за руку и тащит в подъезд, затем по лестнице наверх.

— Стас, ты понимаешь, что происходит? Их ограбили.

— При чем здесь мы? Твоей сестренке стоит быть более осмотрительной со знакомствами. Наверняка, у нее где-то дернули ключи или она сама их отдала, инсценировала ограбление, с нее станется. Я тебе говорил, не верить ни единому ее слову.

— Господи, да что такое ты говоришь, Стас?

— Привет.

Стас резко остановился, так, что Катя врезалась в его спину, подняла голову и увидела на четвёртом этаже, прямо перед открытой дверью квартиры, за которой суетились полицейские, Александру.

— Привет, Саш. Мы слышали, что произошло, нам очень жаль.

— Спасибо.

— Украли что-то ценное?

— Нет, вроде бы и ничего не украли, я проверяла, да мама смотрела, деньги и драгоценности на месте, замки не вскрыты. Все очень странно.

Саша говорила все это, а сама смотрела только на Стаса, остановила взгляд на его руке, в которой он сжимал Катину руку, переплетая их пальцы. Поджала губы, тряхнула белокурыми волосами, собранными в высокий хвост.

— Стас, я бы хотела с тобой поговорить.

— Извини, я приношу свои сожаления о случившемся, но нам действительно некогда. Давай в другой раз.

— Нет, что ты Стаса, если вам надо поговорить, я подожду дома.

— Нет, Катя, я уверен, что этот разговор подождет.

— Ну, как сказать. Конечно, разговор может подождать.

Саша так странно смотрела на Стаса, что Кате стало неуютно, нельзя так смотреть на чужого мужчину, а Стас именно ее мужчина.

— Почему ты не захотел с ней разговаривать? И ты вообще понимаешь, что произошло? Квартиру моей сестры ограбили, ничего не похищено, значит, искали что-то определённое.

— Да, маленькая, я тебе понял, я сам об этом подумал. Искали то, что могло быть у тебя, а искали в другом месте, потому что наши телефонные угрожатели не знают, что ты там не жила и не живешь. Вот видишь, как хорошо, что ты со мной.

Они уже зашли в квартиру, Стас обнимает девушку, толкает ее в сторону спальни, целует в шею.

— Стас, ты снова со своими поцелуями. Тут такие дела творятся, и такое происходит, просто голова раскалывается от всего.

— Конечно, снова, опять, всегда и так будет постоянно, пока ты рядом со мной и пока я жив.

— И мне очень не понравилось, как Саша на тебя смотрела.

— А мне вообще не нравится твоя родственница.

— Стас, прекрати, щекотно.

— Я несколько дней прекращал и терпел, все, малышка, теперь от меня не отвяжешься.

— Но, как же, мы хотели поехать к Алексею Владимировичу, все ему рассказать, и про ограбление тоже.

– Пару часов подождем с рассказами, иди ко мне, милая. Черт, Катя, я сейчас с ума сойду.

Котенок путается под ногами, Стас стягивает с девушки толстовку и футболку, обнажает ее грудь, берет обеими руками, оттягивает вниз бюстгальтер, накрывает сначала один, потом второй сосок губами.

— Ты моя девочка. Вы мои сладкие девочки. У тебя шикарная грудь, просто охренительная.

Катя стонет от таких ласк, сама подставляет грудь, чувствует, как желание закручивается тугим узлом внизу живота. Снимает с мужчины рубашку, проводит по широким плечам тонкими пальчиками. Помогает снять с себя узкие джинсы, получается, что Стас стягивает их вместе с бельем.

— Ты моя красивая, сладкая девочка. Такая желанная, такая фантастически сексуальная.

Стас проводит горячими ладонями по гладкой коже. Впивается в рот жадным поцелуем, раздвигает Кате ноги, девушка откидывается назад, но упирается ягодицами в комод. Чувствует, как пальцы Стаса скользят по ее обнаженной промежности, как раскрывают ее половые губы, как слегка проникают внутрь. Она стонет, царапает ему шею, сама толкается на его пальцы.