он, глядя в синие глаза жены… такие изменившиеся – живые, горящие.

И продолжил смывать кашу с ее волос.

Рядом на стиральной машине сидел Сизиф. Он знал, что пока не заговорит, Лиза не узнает, что он здесь.

А еще он понимал, что только его присутствие не даст Лизе утонуть в новой личности, запутаться в человеческих отношениях и ощущениях тела, как это всегда происходит с каждой воплотившейся душой.

Он должен был контролировать.

И он контролировал.

– Даже не думай распускать нюни, – сказал он Лизе, наклонившись к самому ее уху.

Лиза вздрогнула и инстинктивно прикрыла грудь.

– Ты просто на задании. И это не твое тело. Не забывай.

За месяц и 15 дней до конца

Мучительные стоны из спальни были первым, что услышал Сергей, вернувшись домой под утро.

Ночная смена выдалась тяжелой. Он чуть не потерял пациента. Никогда раньше, стоя над лежащим на столе человеком, он не смотрел на часы. А теперь Сергей всем своим существом пребывал совсем в ином месте. Оставлять ее одну было невыносимо. Надо что-то придумать… Надо держать ухо востро – и обязательно придет какая-нибудь возможность.

Сергей вбежал в спальню, как был, в куртке и ботинках, бросив сумки с едой на пол.

Лиза металась на кровати. Видимо, ей снился кошмар. В несвязном бормотании Сергей разобрал лишь несколько слов, не все из которых были ему понятны:

– Нет! Не хочу! Нет, Штырь!

Взмокшая, бледная, она выглядела так, будто подверглась инквизиторской пытке.

– Лена! Проснись! – Сергей схватил жену и прижал к себе. – Лена, все хорошо.

Чужое имя никак не доходило до ее сознания, не могло пробиться к ней.

Лиза не просыпалась.

– Нет… не хочу…

– Лена! – Сергею пришлось встряхнуть жену за плечи.

Ее голова откинулась назад, вены на шее вздулись, пальцы вцепились в руки Сергея.

– Лена!

Образы побледнели. Знакомый голос начал пробиваться сквозь туман. Она ухватилась за него и пошла за ним.

– Лена!

Лиза открыла глаза.

Вокруг была темнота. Она ощущала только знакомый запах и теплые прикосновения. Сквозь сумрак Лиза разглядела испуганные глаза, которые так хорошо знала. Лучше, чем хотелось бы.

Почему?

В голове все плыло.

– Успокойся, я с тобой.

Чье это лицо? Имена роились в голове, как мухи.

– Штырь? – тихо произнесла Лиза.

– Что?

Сергей на мгновение выпустил ее. Она этого не хотела. Ей было страшно потеряться во тьме без того, кто так крепко держал ее.

Сергей потянулся и включил прикроватную лампу.

Яркий электрический свет резанул глаза и осветил комнату, сведя все варианты, догадки и образы к одной-единственной реальности.

Первые несколько мгновений Лиза ошарашенно оглядывалась вокруг. Она не сразу узнала Сергея. Отпрянула, закрывшись руками.

– Лена, все хорошо.

Медово-карие глаза тревожно смотрели на Лизу, словно желая проникнуть внутрь ее мыслей.

Нет, туда тебе нельзя, доктор.

Она наконец-то его узнала.

И вздохнула с облегчением, поняв, что это не Штырь и не кто-то из тех, чьи лица всплыли в памяти, но чьих имен она не помнила.

Откуда вообще взялись эти лица? Из каких ее жизней?

– Где я? – убрав прилипшие ко лбу волосы, спросила Лиза.

Сергей снова обнял ее и прижал к себе:

– Ты дома, успокойся.

Голос все еще как будто шел издалека.

Хотя нет, вот она чувствует вибрации, рождающиеся в этом теплом теле, которое обнимает ее.

Она здесь и сейчас. Она есть. Она существует.

– Дома? Как меня зовут? Я не помню, кто я…

Лиза этого не видела, но Сергей обеспокоенно смотрел на жену, гладя ее взъерошенные волосы. Он сделал глубокий вдох, чтобы подавить дрожь в голосе и не выдать своего страха.

– Тихо-тихо, Лена. Ты вернулась. Теперь ты здесь, со мной.

Лиза, Лена…

Она сама уже запуталась в своих именах. И в том, кто она: душа, запертая в чужом теле, или тело с чужой душой.

Лиза крепко зажмурилась и обняла Сергея, будто бы боялась упасть в пропасть:

– Я запуталась… Не понимаю, где реальность. Да, я Лена… Лена.

Ей показалось, в дальнем углу комнаты кто-то вздохнул.

Показалось.

Она – Лена.

Ей приснился кошмар.

Хотя она чувствовала, что все далеко не так просто.

Утром… Она подумает об этом утром. А пока ей хочется уснуть в этих объятиях. Таких настоящих, реальных и теплых. Объятиях человека, который точно знает, кто она.

Сизиф сидел в дальнем углу. Он видел всю эту сцену.

Он нервно перебирал большими пальцами рук.

И то и дело смотрел на свои электронные часы.

Когда Лиза уснула, Сизиф вышел из комнаты.

Нужно было торопиться.

Глава 34

За месяц и 11 дней до конца

– Это тело служит мне… я управляю им… – шептала Лиза, глядя на худые белые ноги, спущенные с кровати.

За окном было темно. Сергей спал позади нее.

Минуту назад она потянулась к стакану, но тот оказался пуст.

В горле так пересохло, что, казалось, оно ссохнется и слипнется, как у мумии.

Разбудить его?

Лиза взглянула на Сергея. Даже во сне лицо его выглядело напряженным и уставшим.

Нет.

Странно, но ей стало его жаль.

Тогда она решилась.

Что бы там ни входило в планы Сизифа, у нее был свой собственный маленький план.

Жить. Пока есть такая возможность.

Кажется, это задание – лучшее, что с ней случалось с первого рождения.

Она красива, ее любят. Она в теле той, о которой все помнят лишь хорошее, за кем не числится ничего постыдного и грязного. Она чувствовала это в самом теле. Теле, которое почти не знало гнева и ненависти, злобы и зависти. Чистом изнутри.

В своем прежнем теле Лиза всегда ощущала все свои обиды, весь гнев, который ей не дали выпустить и с которым она не знала, что делать; все предательства, которые она совершала, все кражи. И то убийство.

Это было как черный тугой ком, блуждающий где-то между горлом и диафрагмой, который только и ждал момента, чтобы поглотить всю ее.

Она не чувствовала его только тогда, когда занималась с кем-то сексом под наркотой. Когда делала что-то незаконное, испытывая яркую вспышку эмоций. Когда сама тушила о себя окурки, будто бы пытаясь доказать ненавистному отчиму, что он ее не сломил, она и сама может так с собой… Она сильнее его и всего, что он делал с ней.

Но потом ком непременно возвращался. Всегда.

А в этом чужом теле такого кома не было.

Может, он появится из-за ее черной души? Рано или поздно?

Кто знает. Но сейчас его там нет.

– Ты мне