В дверь номера постучали, и нам не удалось закончить разговор.

– Руслан, я хотела спросить, нашлась… – приторно-сладкий голос Мишель замолк, как только она увидела меня. – Вижу, все в порядке. Хотела сообщить, что время открытия отеля решили перенести на шесть часов вечера. Ещё несколько моментов сегодня пересмотрели, – девушка замолчала, покусывая свои губы. – Тебе, Рус, не мешало бы взглянуть на исправления. Тебя это тоже касается.

– Хорошо, сбрось на почту, я посмотрю, – ответил он и замолчал.

– Что-то еще, Миша? – поинтересовалась я, когда девушка все еще переминалась с ноги на ногу, стоя на пороге.

– Нет, это все, – сказала девушка и, настороженно взглянув на Руслана, направилась в сторону своего номера.

– Закажем еду сюда? – спросил Рус, закрывая входную дверь.

– Давай. Мне бы не хотелось сегодня выходить на улицу, – я забралась с ногами на диван и включила телевизор. Нашла канал на русском языке и сделала вид, будто слишком заинтересована тем, что показывают на экране.

Спустя час доставили ужин, и только сейчас я ощутила, насколько была голодна. Со вчерашнего вечера так ничего и не ела. Кусок не лез в горло даже после того, как они отпустили меня. Кстати говоря, эти люди скрывали лица под маской, я видела лишь глаза, злые, налитые кровью. И, надо сказать, одни из них показался мне до боли знакомым. Правда, высадили они меня практически возле отеля, что было довольно странно. Я не понимала, что именно похитители хотели. Если это был такой способ поставить условия, то тогда они не должны были меня отпускать до открытия отеля, чтобы был повод шантажировать моего отца. Ответ лежал где-то на поверхности, но я не находила его.

– Думаешь, нужно отложить открытие гостиницы? – спросила я Руслана, глядя на стакан с апельсиновым фрешем.

– Сложно сказать, – задумчиво произнес мужчина, отправляя в рот кусок мяса. – Но твой отец считает, что нужно максимально укрепить свои позиции, усилить охрану и провести открытие, как и запланировали.

– А как считаешь ты? – я подошла к окну, любуясь видом на бирюзового цвета воду, невероятным видом, который, наверное, никогда не смог бы мне надоесть.

– А я считаю, Дарина, что ты слишком много знаешь, и тебе не мешало бы вернуться обратно, – напряженные нотки послышались в голосе Руслана. – Мы до сих пор не можем выяснить, кто стоит за этим. И пока ты находишься здесь, это трудно сделать. И, кстати говоря, с момента как ты появилась, все идет наперекосяк.

– Ты говоришь о своей жизни или об открытии отеля? – тихо спросила я, повернувшись лицом к мужчине. Он сидел в кресле, смотрел мне в глаза, чуть склонив голову набок, и молчал, будто собирался с мыслями.

– Дарина, ты удивительная девушка, и ты мне симпатична, даже очень, – мужчина замолчал. – Но ведь ты предложила отношения без обязательств, так?

– Я, – кивнула головой и подошла ближе.

– Что изменилось теперь? – мужчина настороженно смотрел на меня, ожидая ответа.

Честно говоря, мне было сложно признаться в своих чувствах. Я присела к нему на колени, обнимая руками за шею, и осторожно, совсем невесомо коснулась его губ своими. Мое тело отреагировало моментально, заставляя несколько тысяч бабочек порхать в животе. Разум медленно стал затуманиваться, а руки все чаще и интенсивнее скользили по плечам Руслана. Мужчина завелся моментально. Его сильные руки обнимали меня с жаром, который разливался под кожей. Совершенно незнакомые ощущения охватывали с новой силой. Я никогда раньше не чувствовала такого жгучего желания быть с кем-то, а теперь не могла представить себя с другим. Мне нужен был Руслан. Только он.

От ответа меня отвлек звонок моего мобильного. Папа.

– Дариша, привет, дочка! Господи, я чуть с ума не сошел, – взволнованно произнес отец.

– Привет, пап! – радостно ответила я. – Все в норме. Меня отпустили, но с условием.

– Да знаю я, Руслан сказал, – вздохнул отец. – Сегодня к ночи прилетят мои люди. Вот я старый дурак! Нужно было сразу отправлять их вместе с тобой.

– Пап, есть Руслан, он от меня ни на шаг не отходит, – я уселась на кровать в спальне, забравшись с ногами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ох, дочка, если бы я хоть примерно знал, кто это мог быть, – устало произнес отец. – Мои люди шерстят все, что только можно, но безрезультатно, зацепки нет. Ни единой.

– Пап, ты, главное, не волнуйся, – я попыталась поддержать папу. – Уверена, что злоумышленники найдутся. Ты не собираешься следовать их условиям?

– Дочка, мы столько трудились, – отец тяжело вздохнул. – Очень многие люди ждут с нетерпением, наши инвесторы, коллеги. Да все, Дарин. Пригласительные у большого числа людей уже на руках. Мы не можем всех подвести. К тебе будет приставлена охрана, маленькая моя. Ничего не бойся, дочка. Я сумею тебя защитить.

– Пап, я знаю, – улыбнулась я. – Я в безопасности, – сказала я, тайком поглядывая через открытую дверь на Руслана. – Уверена, мы справимся.

Отец смог приехать лишь за три часа до открытия гостиницы. И именно он со своей охраной сопроводил меня в салон красоты, после чего помог выбрать подходящее по случаю платье.

Собираясь на долгожданное торжество, я думала о Руслане. Понимая, что пришло, наконец, время поговорить, я решила сделать это сегодня. Мои чувства с каждой проведенной минутой с ним, становились сильнее, и я не имела ни малейшего представления, как можно было остановить весь этот процесс. По правде говоря, мне и не хотелось. Я словно наивная школьница ждала ответных чувств, осознавая всю серьезность ситуации.

– Дочка, ты прекрасна! – я переодевалась у себя в номере, отец ждал меня в соседней комнате.

– Спасибо, – смущенно ответила я и взглянула в зеркало.

На меня смотрела прекрасная женщина, которой, как оказалось, очень шел вечерний наряд. Черное элегантное платье на бретелях средней длины струилось по фигуре, обнажая спину. Туфли-лодочки такого же цвета идеально сочетались с нарядом. В салоне красоты волосам придали объем при помощи локонов, создавая легкую небрежность, которая великолепно дополнила мой образ. Макияж ярче обычного подчеркивал все достоинства моего лица, а недостатки скрывал. Акцент был сделан на глаза, таким образом, что оторвать от них взгляд становилось весьма непосильной задачей.