— Слушаю.

— Ага. Нет, это теперь я тебя слушаю.

Родись я на свет женщиной, к ночи будь помянуты, из меня отлично бы вышла язвительная стерва, любящая отвечать вопросом на вопрос.

— Слушай, Георгий. Если тебе еще нужен напарник в Агропром, то я согласен.

— Вот как? Значит, уже Георгий. А откуда тебе известно, что я собираюсь в Агропром?

Я отчетливо. представил, как на том конце связи, в могильном лагере на «Янтаре», Гордей пожал плечами.

— Из карты, конечно. Из твоей карты. Гоша.

— Так я ее давно продал.

— Мы оба прекрасно знаем, что это не так. Кончай ломать комедию. Дело серьезней, чем ты думаешь.

Еще бы, мне и не знать, насколько серьезны мои дела. Вон Стерх — тот подтвердит!

И я, чтобы выиграть время на решение, задал самый идиотский вопрос, который только можно было придумать в этой ситуации:

— Слушай, Гордей, а почему тебя так хорошо слышно? Полное ощущение, что ты стоишь у меня за спиной. Неужели на «Янтаре» так хорошо берет радиотелефон?

Он издал какой-то звук, не иначе, скрипнул зубами. И ледяным голосом произнес:

— За спиною у тебя стоит нечто совсем другое, Гоша. И я бы не советовал тебе пока оглядываться. Что же до связи, то ты звонишь мне на сотовый, зарегистрированный в нашем лагере. Но только меня уже нет на «Янтаре».

— Вот как? И где же ты сейчас?

— Недалеко. На известном тебе КПП, — ответил Гордей. — Я здесь уже два часа.

Вот это новость! А зачем, спрашивается?

— Жду тебя, — сказал он.

В отличие от меня Гордей, кажется, умеет читать невысказанные вопросы прямо в голове собеседника. Для этого ему совсем не нужно видеть губы, уши или глаза.

И я сдался.

— Ладно. Отправляй машину, я возле дома. Но когда приеду — ты слышишь меня? — тебе придется найти очень веский довод в пользу того, чтобы за кладом Стервятника мы отправились вместе.

— Я уже нашел, — сухо сказал он. И отключил связь.

Услышав гудение, я чертыхнулся от всей глубины души.

Но не вслух.

Что говорить, когда нечего говорить?

Und der Stern will scheinen

Auf die Liebste meine…

«Morgenstern», Rammstein

Когда дело выгорает, про него говорят — «в шляпе». А теперь получается, что мое дело, дело о кладе Стервятника, было в руке. А если точнее — рука в деле.

Мы сидели в пустой канцелярии контрольно-пропускного пункта на жестком диванчике и пытались помириться. Как сказал бы следователь по особо важным кладам Зоны Георгий Птицын, в моем деле открылись особые обстоятельства. И принес их на блюдечке с голубой каемочкой мой ученый друг.

Оказывается, когда шест экстраполятора вытянул из зыби карту Стервятника целой и невредимой, да еще и с довеском в виде Слоновьей лапы, Гордей сразу заподозрил неладное. И всю дорогу с Болот ломал голову над целой кучей непоняток.

Почему тело Слона распылило на молекулы, а его левая кисть осталась цела?

Да к тому же — в самом эпицентре урагана таких метаморфоз, каких не может и представить себе не побывавший в зыби?

Правда, тот, кто там хоть раз побывал, уже не в состоянии ничего рассказать.

Ладно, пляшем дальше.

Вокруг оторванной руки пропавшего в зыби сталкера была обмотана карта. И она тоже не пострадала! А что же может быть более хрупким в такой ситуации, как не лист старой, пожелтевшей бумаги?

— Если мы сейчас ответим на эти вопросы, мы откроем тайну гибели Слона, — убежденно сказал Гордей.

Я подумал. Поглядел на него. Еще кое-что додумал. И решительно поднялся:

— Хорошо. Вызывай «дежурку». Поехали куда-нибудь в более приличное место. Это дело надо обмозговать и желательно — хорошенько смочить пивком.

У более приличных мест всегда более разнообразный выбор напитков, не говоря уж о комфорте. Но они имеют два существенных недостатка: там слишком шумно, а у тамошних стен — это мне, к примеру, в «Лейке» доподлинно известно — всегда имеются уши. Что бы там ни говорил на этот счет Любомир.

Поэтому вот уже второй час мы сидели с Гордеем в моей избушке и обсуждали перспективы предстоящего похода в Агропром. Комбат к тому времени обговорил что нужно с Костей-Тополем и тоже вернулся, явно почуяв запах пива. Теперь он присутствовал на этих странных двусторонних переговорах в качестве наблюдателя от сталкерского сообщества, самозванно присвоив себе этот дурацкий чин.

Впрочем, пиво лилось ручьем, Комбат иногда отлучался по неотложным делам, и почему-то именно в эти минуты наш ученый диспут разгорался ярче и жарче. Даже пиво не брало участников концессии; азарт, алчность и жажда наживы пополам с непременными новыми научными открытиями захватили нас полностью.

Между тем я все отчетливей понимал, насколько сложной может оказаться наша экспедиция на Агропром, уже начиная со способа передвижения.

— Костя обещал связаться с Завалом по твоему делу, — туманно заявил Комбат. — У тебя, Гордеич, как я понял, есть собственный стрекозел?

— Геликоптер, — поправил его Гордей. И будучи педантично точным, прибавил: — Пока не собственный. Я взял его в краткосрочную аренду.

— Тогда до Завала мы доберемся без помех и очень быстро, — пообещал легендарный сталкер.

— Какого еще завала? — строго спросил очкарик.

— Это имя собственное, — пояснил Комбат, демонстрирующий сегодня прямо с утра удивительные филологические познания. — Того чувака, который теперь сидит на всяких хитрых вещичках вместо покойного Лодочника. Оружие, усиленное артефактами Зоны. Защитные шлемы последних марок. Тоже усиленные. А уж насчет патронов или аптечек у него всегда полный ажур — выбирай любые.

— Ясно, — вздохнул Гордей. — Тогда надо не забыть разжиться у него еще и жизнями — штук десять, думаю, хватит. И здоровьем. А то заколебался я собирать эти дурацкие крестовые яшички. Ты как думаешь, Гош?

— Думаю разное, мой боевой друг. А что, если этот Завал и впрямь такой крутой, может, купить у него парочку «FLY», по одному на нос?

— Скажу тебе как на духу: против кровососа подойдет хороший, прозрачный и широкий «NOCLIP». Тогда хватит одного на двоих, товарищ, — задумчиво пробормотат Гордей.

Комбат медленно перевел взгляд с моей физиономии на Гордеев нос и обратно. После чего сочувственно вздохнул.

— Если уж выбирать наверняка, то вам обоим, думаю, прежде всего нужен бесплатный абонемент на «GOD» — чтобы на все уровни Зоны и до самого краха вашей экспедиции. И еще плюс-минус трое суток.