Решение о том, чем пожертвую, было у меня заготовлено. Хоть и далось мне сложно. Я отдам то же, что и русалочка в здешней сказке — возможность когда-нибудь стать сиантой. Этот шаг полностью отсёк бы меня от этого мира, а он успел стать мне дорогим. Но я понимала, что скакать туда-сюда не смогу. Если уж решилась вернуться, значит стоит раз и навсегда отсечь возможные пути обратно. И это было грустно.

На всякий случай я засняла прощальное обращение и поместила его на магисет, оставшийся дома. Если вдруг всё получится, то я хоть таким образом скажу «прощай».

С собой у меня был только анализатор, который я оставила на память. Просто не смогла снять с себя, хоть и думала об этом. Но в последний момент рука дрогнула и я решила, что не стоит отказываться от последней связующей нас нити.

Путь до пещер прошёл в задумчивости и воспоминаниях этих проведённых вместе дней. Всего лишь чуть больше месяца уплыло с того момента, как я купалась в штормовых волнах Чёрного моря. А такое впечатление, будто маленькая жизнь.

Нет, мою земную жизнь назвать скучной нельзя было. Я выбрала интересную профессию, рядом были друзья, родные в конце концов. Да и работа мне пока нравилась.

Но здесь, под водой, как будто оставалось моё сердце. Не могу объяснить, почему. Но, кажется, я была создана, чтобы жить здесь. И не зря в тот роковой день хотела стать единым целым с водной стихией. Так не совершу ли я роковой ошибки, отказавшись от всего этого? От того, и от ТЕХ, к кому лежит моё сердце?

Дин

Эта ночь была волшебной. Не похожей ни на одну другую в моей жизни.

Мы с Машей радовались простым, но одновременно таким чарующим вещам, будто лишь сегодня заметили их существование.

Сияние звёзд было ярче, а Луна озаряла небосвод загадочным мягким светом.

Мы вынырнули на поверхности океана, нарушив, растворив своими движениями лунную дорожку. И, кажется, так же растворились тревоги Марии.

Она наконец поверила мне. Почувствовала, что я искренен. А ведь создать подобные функции в анализаторе действительно вдохновила меня она.

Я думал о том, какое разочарование было написано на лице Маши, когда я ей объяснил, почему нельзя пытаться принять человеческий образ и как-то само собой пришло в голову, что было бы прекрасно вернуть ей радость и улыбку.

Вот так и родилась идея регулятора распределения энергетических сил.

И сейчас, глядя на девушку, я испытывал такую же радость, которую минуту назад транслировала она, когда вопреки сомнениям у неё получилось превратиться в человека.

Если бы только я знал, чем это обернётся, когда она поймёт — это не навсегда, а лишь на несколько часов, то хорошенько задумался бы, преподносить ли ей такой подарок…

Да и я хорош. Понял же, что Маша собирается закрепить результат, вернуть себе человеческий облик навсегда. И вместо того, чтобы хоть как-то облегчить обратное изменение, которое явно давалось ей нелегко, я стоял и смотрел. Страх, что она использует мою энергию, чтобы осуществить свою задумку, сковал меня в цепкие ледяные оковы.

А потом, заметив разочарование девушки, возликовал, дурак! Понадеялся, что раз и навсегда закроем вопрос с возвращением на сушу. И теперь Маша останется со мной и будет получать удовольствие от жизни в Аквитасе, а не постоянно искать пути назад.

И, кажется, Мария заметила моё состояние.

Она отвернулась и тихо прошептала:

— Пойдём домой. Я хочу отдохнуть. Спасибо за сегодняшний вечер.

Как я мог так всё испортить? После подъёма на небывалую высоту, наши отношения снова опустились ниже некуда. Я чувствовал это в её молчаливости, в отстранённости, холодном, разочарованном взгляде.

Весь следующий день Маша провела с Сишаей. И я даже позавидовал своей озорной младшей сестрёнке, что у неё есть такая возможность в отличии от меня.

А сегодня меня ждали тревожные вести: Совет прислал уведомление, что сегодня-завтра будут проведены дополнительные тесты для тех сотрудников, список которых был предоставлен ранее. И Маша, естественно, там была.

Я представил хрупкую, нежную девушку, которую будут донимать постоянными всевозможными тестами и опросами, и это в лучшем случае. Если правда, конечно, откроется. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

Не позволю подобному случиться, чего бы мне это ни стоило! Вызвав Машу в кабинет, я надеялся, что она прислушается, должна же она понимать, что это и в её интересах! Но нет, она будто думала совсем о другом. Казалось, приняла важное решение, и теперь остальное для неё не важно.

— То, что ты собираешься совершить сейчас… Думаю, не стоит этого делать, — вдруг ответила она. — Укрывательство моего происхождения может стоить тебе карьеры. А шила в мешке всё равно не утаишь, как говорят у нас, на суше. Да и, возможно, это всё будет для меня уже совершенно не важно.

Эти слова звучали в моей голове снова и снова, придавая уверенности, что были сказаны не просто так. Невнятные пока опасения и тревога нарастали, чем больше я об этом думал. И, наконец, не выдержав, я поспешил к ней.

И какова же была моя досада, когда вместо Маши я обнаружил лишь её напарника.

— Рос, где Маша?

Он отвёл взгляд, рассматривая что угодно, но не глядя мне в глаза. И на миг замялся, размышляя, что ответить. Это насторожило.

— Ушла, — промямлил он.

— Давно?

— Минут десять назад, — по всему было видно, что он пытается что-то скрыть или недоговаривает. Лицо Роса всегда можно было читать, как открытую книгу.

— И куда же так спешила Маша, что даже не дождалась тебя? Вы же в последнее время практически неразлучны, — ехидно поинтересовался у сразу же ставшего на тон бледнее Роса.

Мария

В цепочке связанных между собой тёмных пещер мне пришлось поблуждать, чтобы найти нужный грот с камнем Нериса.

Подсветив непрезентабельного вида артефакт, я проплыла вокруг него, ещё раз пытаясь обнаружить то, что делало камень таким особенным. Но ни иероглифов, ни свечения, ни отполированных от прикосновений туристов мест не обнаружилось.

Решила, что просто положу ладони на поверхность древнего артефакта, а там, будь что будет. Так и поступила, опустила руки вниз и, практически опираясь всем своим весом на камень, закрыла глаза.

Итак, я собиралась отдать за исполнение желания… По идее, нужно сейчас это мысленно произнести.

«Я, Мария Камышева, добровольно и без чьего-либо принуждения…»

Тьфу ты, точно на заседании суда выступаю. Нет, так не пойдёт.

«Камень Нериса, я готова отдать возможность стать вновь сиантой взамен