в голове. Истеричный смех эхом отбивается от стен, заполняет маленькую палату. Резко сменяющейся на отчаянный плач. Отец сдержал свое слово — упек ее в психбольницу.

Виталина не спала остаток ночи. Она то плакала, то смеялась, то пыталась кричать, но голос совсем ее не слушался, срывался на беспомощный хрип.

Рано утром двери распахнулись, впуская в палату женщину в белом халате.

— Успокоилась. — Констатировала она. — Нам пришлось вколоть бешеную дозу успокоительного. Когда тебя привезли — ты кричала, вырывалась, нанесла увечье охране. Сейчас я тебя развяжу и отведу тебя в туалет. У тебя два выбора быть послушной и спокойной, тогда мы будем дружить. Либо ты проявляешь агрессию, тебя запирают в изоляторе и ты ходишь под себя. Ну так что, мы будем дружить?

На морщинистом лице даже мускул не дернулся, когда она говорила и безразлично смотрела на рыжеволосую. Ви не помнила, чтобы устраивала дебош, но на сомнительную дружбу была готова. Медленно кивнула.

— Правильное решение девочка. — Все тот же безразличный тон.

Женщина расстегивала ремни один за другим. Постепенно освобождая онемевшее тело. Ви разминала конечности по мере их освобождения. Она с трудом села на кровь. Не с первого раза удалось встать. Ноги были ватными, непослушными. Тело слабым и неповоротным. Шаги были неуверенными. Голова до сих пор была тяжелая.

За дверью их ждали два парня в белом костюме мед брата.

“Они считают меня опасной”. Промелькнула мысль, а на губах отразилась горькая ухмылка. Она здесь жертва, не они, но этот факт мало кого волновал. Для них всех, она неуравновешенная, психопатка, ненормальная. Как еще называют людей, которые попадают в такие заведения? А как называю тех, кого предал родной отец ради своего имиджа и репутации?

До уборной дошли медленно. По дороге попадался медицинский персонал. Несколько жителей сего сомнительного заведения, на вид вполне адекватные. Насколько могут быть адекватные пациенты в псих больницах.

Туалет был общий. Без всяких признаков личного пространства. Такой же серый, как и все вокруг. Сопровождающие мужчины повернулись спиной — и на этом спасибо.

Нечто похожее на зеркальную поверхность висело над раковиной. На вид прочнее обычного зеркало. Возможно мера предосторожности, чтобы не было соблазна разбить и покончить собой. Ви была уверена, если прожить в этих стенах продолжительное время, то это может стать отличным решением всех проблем.

Виталина выглядела ужасно. Волосы растрепанные. Под глазами тени. Зрачки расширены, а веки припухшие. Наверно, так и выглядят люди напичканные успокоительным, а возможно еще какой-нибудь дрянью. Она попыталась привести волосы в порядок, разгладить их трясущимися пальцами, хоть как-то стать похожей на нормальную, но все попытки провалились.

Снова горькая ухмылка и отчаянье в глазах. Ее ведь найдут? Она ведь успела отправить аудиозапись Эле? Она ведь не сойдет с ума? И в каждом вопросе сомнение.

Виталину привели обратно в палату. Захлопнули дверь, заставив вздрогнуть. Оставляя наедине с жирующим отчаяньем.

Девушка пересекла маленькую комнату, подошла к окну. Она никогда не думала, что будет смотреть на голубое небо, через темное железо решетки. Интересно сколько нужно времени, чтобы действительной сойти с ума, здравомыслящему здоровому человеку, находясь в таком учреждении в четырех стенах? Если честно узнавать не хотелось. И рыжеволосая сделает все что в ее силах, чтобы не сойти с ума.

***

Виталина переоценила свои моральные силы. Это случилось во время обеда. Ей разрешили покушать в общей столовой с относительно спокойными жителями больницы. Образы растрёпанных людей, сидящие за столами, отпечатались в сознание надолго. Пугал не их вид, а отсутствующие мертвые взгляды. Резкие выкрики некоторый из обедающих. Заставляли вздрагивать и с опаской оглядываться. Приступ агрессии одной женщины, которая внезапно подорвалась с места и начала душить соседа, выкрикивая “умри сатана”. Испуг остальных, свой собственный. Нечеловеческий крик той самой женщины, когда санитары уволакивали ее в изолятор. А потом наступило то самое тихое спокойствие. Как будто ничего не случилось. Как будто не было, акта нападения, безумных криков и проклятий. И это чувство обреченности, которое витало в воздухе. Как будто именно им они все питались, а не едой, которая на вкус была как пластик.

На ужин девушка идти не хотела. Это не был порыв сумасшедшего. Напротив, адекватного человека, который боится за свою жизнь.

Ее попытались насильно вытолкнуть из палаты, но девушка начала сопротивляться.

— Я не хочу. Не могу. Я нормальная. — Она не кричала, тихий отчаянный шепот срывался с потрескивающих губ. — Я нормальная. Нет. Пожалуйста.

Рыжеволосая яростно сжимала косяк, до побеления костяшек. Она брыкалась, пыталась вырваться. Уж лучше в изолятор подальше от всех, чем ждать, когда кто-нибудь воткнет ей вилку в глотку с криком “изыди сатана”. Ви хочет жить.

— Пожалуйста. Нет.

Тихие слезы отчаянья стекались по щекам, когда она в очередной раз почувствовала болезненный укол. Тело начало обмякать. Разум затуманился, но губы продолжали бессознательно шептать:

— Пожалуйста. Я нормально. Не трогайте…

А затем долгожданная тьма.

Очнулась рыжеволосая от нечеловеческого крика. Кто-то за стенкой истошно орал. Сложно было распознать в этом звуке что-то человеческое. Больше животного.

Волоски встали дыбом от страха. Виталина резко подскочила на кровати, вжалась в спинку, подогнув ноги под себя. Ее трясло. От страха, от осознания, что она до сих пор в псих больнице и это ей не приснилось, от атмосферы безумия с примесью отчаянья.

Конечности затекли. Страх постепенно отпускал, уступая место безразличию. Такому безысходному смирению. Крик постепенно начал стихать. Девушка осмотрелась. Палата ничем не отличалась от предыдущей. Такие же серые стены, небольшое окно с решеткой, стеклянная прочная дверь. В левом углу потолка заметила мигающую красную точку камеры. В предыдущей комнате она не замечала ничего подобного.

Виталина позволила себе расслабиться, вытянула ноги. Размяла руки. Как только она села на край кровати, двери щёлкнули, впуская престарелого мужичка в белом халате. Двери за ним автоматически закрылись. Рыжеволосая настороженно смотрела на вновь прибывшего. На его, казалось бы, искреннюю сожалеющую улыбку. Мужчина остановился в пару шагах от нее, внимательно осмотрел, все так же улыбаясь.

— Госпожа Ёлкина Виталина Анатольевна двадцать четыре года. Меня зовут доктор Зуев, я ваш лечащий врач. — Тишина и пристальный взгляд карих глаз.

— Надеюсь вы от меня не ждете фразы “приятно познакомиться”, ведь это не так. — Холодно проговорила девушка, пытаясь скрыть трясущиеся руки в длинные рукова рубашки. Этот жест не ускользнул от внимательных карих глаз мужчины.

— Вы знаете почему оказались здесь?

— Да. Мой отец заплатил вам, чтобы держать меня здесь, подальше от его воображаемой счастливой семейной жизни. Чтобы я не портила его репутацию и имидж. — Фыркнула рыжеволосая, во