восточными чертами точно взята от мамы, а характер? К сожалению, отца Громова я не застала. Когда я только пришла работать на Грома, его отца уже не было в живых.

Вот незадача-то, а… И платье начало казаться слишком легкомысленным, и сережки…

— Виола, перестань дергаться! — попросил Громов.

А сам-то… Ногой стучал об пол салона такси, как какой-то дятел!

— Я не дергаюсь. Я просто смотрю на себя в зеркальце.

— Ты выглядишь прекрасно. Впрочем, как и всегда.

— Надеюсь, твоя мама не слишком строгих мусульманских традиций? — пробормотала я. — Учти, я ислам принимать не стану.

— Что ты несешь? Мы же не по правде женимся… — запыхтел босс.

— То есть, в принципе, она на этом настаивать собирается? — ахнула я. — Я я понарошку соглашаться должна?! Нет, стойте… Стойте! — обратилась я к таксисту. — Никуда не едем. Не едем в аэропорт! Остановите!

— Здесь останавливаться нельзя. Парковаться тоже, — занудел таксист.

Впереди загорелся красный.

Я собралась и… выскочила из машины, как только она притормозила.

— Виола, постой! ВИОЛА! — взревел босс. — Ты куда! Мы договорились! Я тебе заплачу, е мое! Сколько хочешь! А как же джинн? Любые желания! ЛЮ-БЫ-Е! — проорал из салона машины.

— Всего одно, Громов. Сгинь из моей жизни. Сим-сала-бим! — ответила я и припустила бежать.

Нет, это не для меня. Я, конечно, на многое способна и уже решила, что помогу, выручу и все такое…

Но не смогу! Не получается у меня даже на стадии представления, что придется настолько нагло обманывать кого-то!

* * *

Громов

Я смотрел вслед убегающей Виоле, и меня разрывало на части. Бежать за ней?! Выйдет ли из этого что-то хорошее?

— Куда едем-то? В аэропорт едем? Или куда? — не унимался таксист.

— Минуту, я уточню.

Позвонил маме, она радостно отозвалась, что ей надоело сидеть в аэропорту, и она поехала в торговый центр, а потом прогулялась немного и зашла куда-то не туда!

Черт побери, ну вот здрасьте… Теперь мне еще и догадываться, куда поехала мама.

— Мама, просто сиди на месте. Зайди в кафе, закажи себе чай, скинь фото и геолокацию, я сейчас приеду. Ты же знаешь, как отправлять геолокацию?

Нет, разумеется, она не знала.

Как приятно быть открывателем чудес…

Пока я доехал до места, где была мама, она уже ушла. Написала мне в чат, что пить такой мерзкий чай — это преступление! Я нашел ее в магазине цветов напротив.

— О, малыш мой, вот это ты вымахал! — бросилась меня обнимать, целовать. — Ай, вот я и дожила до момента, когда у моего мальчишки появились девочки. Ну что, где она? В машине?

— Мама, хватит! — не выдержал я. — Bebeğim, bebeğim! — передразнил. — Какой я тебе bebeğim?! Мне тридцать два! Я точно давно не bebeğim!

— Что случилось? — нахмурилась она.

— Ничего. Поехали. Ты голодна? Накормлю тебя в хорошем ресторане.

— Постой, а цветы?

— Зачем нам цветы?! Или это намек, что я приехал встречать тебя без цветов? Прости, но ты застала меня врасплох! Настолько врасплох, что все… не просто плохо. Все отвратительно. Ужасно. Хуже не бывает!

— Где моя невестка? — всплеснула руками мама.

— Нигде!

Мне духу не хватило сказать, что никакой невесты не было у меня и в помине, поэтому выдавил из себя:

— Мы поругались.

— Ай, какой кошмар… Ай, Всевышний… — запричитала мама. — Ты только посмотри на моего сына, я скоро помру, но так и не увижу внуков! Зачем ты дал ему столько ума и совсем не наделил житейской мудростью! Ай, бедная я… Меня всю жизнь твой отец позорил, теперь и ты, сын, позоришь мои седины…

— Какие седины? У тебя нет ни одного седого волоса.

— Молчи, мне лучше знать! А тебе — помалкивать… — пригрозила мне пальцем. — Не зря случай меня привел в магазин цветов, покупай!

— Что покупать, мама?

— Цветы покупай! Не малыш ты… Еще какой малыш. Покупай цветы, выбирай самые любимые цветы моей невестке! Поедем извиняться…

— Мама, не стоит.

— Мама сейчас вспомнит, как шлепала твою непоседливую попку!

Продавщицы слушали нас и смотрели во все глаза. Мама же обернулась и затараторила:

— Ему уже было четыре, и он не любил одеваться. Совсем! Бегал голопопый во дворе нашего большого дома, и мне стоило больших трудов заставить его одеться, хотя бы перед приходом гостей.

— Мама, они ни слова не понимают по-турецки, перестань.

— Они хотя бы знают английский? Я могу рассказать на английском…

— Хватит. Ты никому не будешь рассказывать эту историю, — покраснел я. — Никому, ясно? Хватит и того, что вся турецкая родня мне это припоминает.

— У тебя даже было прозвище, помнишь?

— Никаких прозвищ. Я взрослый, серьезный мужчина. Бизнесмен, в конце концов. У меня имидж. Не надо мне вот этих голозадых историй!

— Так чего ты стоишь? Мы так до ночи будем здесь торчать! Выбирай цветы.

— Зря ты надеешься, что цветами можно загладить вину

— Kadın kalbi merhamet kaynağıdır!

— Сердце женщины — источник милосердия… Ну да, ну да… А что, если источник совсем иссяк?

— Ай, вынуждаешь меня! — выдохнула мама и шлепнула меня сухой ладонью по заднице. — Выбирай цветы, не спорь со мной!

Мама могла бы еще долго позорить меня и вести себя так, будто мы были одни! В итоге я не выдержал:

— Послушай, мама! Нет никакой невесты. И не было. Ясно? Я соврал! Соврал, чтобы ты не вздумала знакомить меня с девушками из семей друзей, знакомых друзей и знакомых-знакомых… Я соврал! Они мне не нужны. Мне нужна другая, но она далеко не моя невеста!

— Нет никакой невесты? — ахнула она расстроенно.

— Нет.

Мама помолчала, потом снова сказала:

— Купи цветы.

— Зачем, мама? Я же сказал, нет у меня невесты. Виола не невеста, я зря ее в это втянуть пытался.

— Мне купи цветы, Хакан! — назвала меня домашним прозвищем. — Разве ты не должен извиниться передо мной за обман?

Я потянулся за самым симпатичным, на мой взгляд, букетом. Мама начала комментировать, выбирать привередливо:

— Нет, не эти. Эти вялые. Эти скучные… Эти ненатуральные… Эти вообще никак не пахнут!

— Мама, просто скажи, какие цветы тебе нравятся!

— Ты даже не знаешь, какие цветы нравятся маме, что ты вообще понимаешь в женщинах? Нет у тебя невесты?! Будет!

Глава 38

Виолетта

На следующий день Громов на работе не появился, поэтому рабочий день прошел спокойно, но скучно. Потом был короткий день, я получала распоряжения от Громова дистанционно и даже немного оскорбилась сухому тону, в котором не было ни капли Громовского обаяния и намека на флирт.

Невольно я на саму себя разозлилась: эта неопределенность, постоянные эмоциональные качели,