Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дайте мне пистолет, — прошептала она. — Сейчас я разом со всем покончу.
— Что, мама?
Она обернулась. Из дверей на нее смотрел Люк.
— Я просто подумала о тех чудесных временах для нас с папой, когда вы оба вылетите из гнезда.
— Но я-то еще здесь, — пробасил он и обнял ее. Из-за великоватого, не по размеру, джемпера, надетого поверх мешковатой рубашки, мальчик неожиданно показался ей очень большим.
— Нет. — Она на секунду прижалась к нему, радуясь, что он такой большой, а она может его обнять. — Все происходит так быстро!
Люк поморщился.
— Что такое? — встревожилась она.
— Нет, ничего, — отстранившись, сказал он и схватился за живот. Просто немного болит, вот и все. Ладно, мне пора.
Мэнди улыбнулась.
— Не зря все время твержу — не ешь слишком быстро. Ладно. Веди себя хорошо. И не задерживайся.
— Около одиннадцати буду, — бросил он и исчез в дверях кухни.
Затем опять хлопнула входная дверь.
Мэнди вздохнула и прошла в гостиную: посмотрела в окно — Люк вприпрыжку мчался по дороге.
Пять минут. Это максимум того времени, что они ей уделяют. А когда возвращаются домой, то сразу расходятся по комнатам, закрывают за собой двери, и все. То же самое по утрам. Быстро спускаются в туалет, затем торопливо съедают по тарелке кукурузных хлопьев и прочь из дома. И так день за днем. Год за годом…
Пит сейчас наверняка уже принялся за вторую пинту[7]. Она так и видит, как он перед очередным глотком долго всматривается в кружку, словно пытается на глаз определить качество напитка. Как будто его это волнует Она попыталась засмеяться, но вместо этого только вздохнула. Боже, что ей делать? Что делать?! Мысль о том, чтобы прожить вот так еще тридцать лет, была для нее совершенно невыносима. Да что там тридцать лет, провести с Питом тридцать минут — уже полнейший кошмар!
Мэнди вернулась на кухню и поставила чайник.
— Похоже, тут ничего не поделаешь, — заключила она, подойдя к холодильнику, чтобы достать оттуда упаковку «Диетического питания». — Таков уж мой крест.
Прошло всего пятнадцать минут, как в дверь позвонили.
«Наверное, кто-то из мальчиков, — подумала она и, не доужинав, встала. — Они так когда-нибудь головы свои забудут!»
Она с улыбкой открыла дверь, но улыбка тут же увяла.
— Тебе-то что здесь нужно?
На пороге стоял брат Пита, Барри. По-хозяйски прислонившись к косяку, он нагло улыбался.
— На два слова.
— Пита нет дома.
— Знаю. Я как раз к тебе.
— Я занята. — Она попыталась закрыть дверь, но он успел проскользнуть в дом.
— Говорю же — заскочил немного поболтать, и все.
Это ей не понравилось. Отношения у них были не те, чтобы он вот так, запросто, заскочил поболтать. Она терпеть не могла Барри, и он прекрасно знал об этом; собственно, они уже давно не разговаривали.
Мэнди закрыла дверь.
— Ладно, пойдем на кухню, — сказала она. — Но только быстро. У меня дела.
— Я понимаю, — ответил он. И как бы между делом спросил:
— Пит в пивнушке, что ли?
— Ага, как обычно. Если поспешишь, то застанешь его там. — Она прислонилась к посудомоечной машине. — Ну, так в чем дело? У тебя неприятности? Деньги нужны или еще что-нибудь?
— Еще что-нибудь, — ответил он и посмотрел на нее странным взглядом.
— Тогда тебе лучше поговорить с Питом. — Непонятно почему, но этот взгляд ей не понравился.
— Может, и поговорю.
Она нахмурилась. Ерунда какая-то!
— Слушай, — решила выяснить она, — чего ты хочешь?
Приблизившись, он положил руки ей на бедра.
— Поиметь тебя для начала.
Стряхнув руки Барри, она зло оттолкнула его.
— У тебя сегодня кобелиное настроение!
— У меня? — Он засмеялся. — Я не трахаюсь со всеми подряд.
Мэнди почувствовала, как внутри у нее все похолодело.
— Что ты имеешь в виду?
Наслаждаясь ее замешательством, он мерзко улыбнулся.
— Я тут проследил за твоей машиной. Оказывается, ты часто бываешь в пустых домах…
Он уже нагло ухмылялся, оскалив свои неровные зубы.
Мэнди пристально смотрела на него — на его пробивающуюся лысину, на его пивное брюхо — и пыталась разобраться, что к чему. Он все знает. Раз он видел ее машину, то мог обнаружить неподалеку и машину Джонатана. Может, он даже видел их вместе. Что ж, все равно нужно по-наглому все отрицать.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Не понимаешь? — Он снова сделал шаг вперед и положил руки ей на плечи. — Думаешь, Пит этому поверит?
Она нервно сглотнула.
— Так чего ты хочешь?
Его руки скользнули вниз, обхватив ее груди.
— Того, что получает агент по продаже недвижимости.
Она встретилась с ним взглядом. В глазах Мэнди читалось такое отвращение, такая ненависть, что просто непонятно, как ему удавалось не замечать этого. Да он, по всей видимости, не замечал. Ну в точности как Пит — занят только собой. Сейчас он едва обращал внимание даже на Мэнди. Для него она была всего лишь куском плоти — вещью, которую можно использовать.
Гнев придал ей силы. Не убирая его руки, Мэнди улыбнулась.
— Ладно… но для начала покажи мне, что там у тебя.
Я хочу посмотреть.
Барри торжествующе улыбнулся — грязной, отвратительной улыбкой. Он решил, что дело в шляпе. Самодовольно ухмыляясь, он расстегнул ширинку.
— Дай потрогать, — сказала она. Тошнота подступала к горлу, хотелось пронзительно завизжать.
— Вот хорошая девочка! — обрадовался он. — Я знал, что ты сделаешь по-моему.
Мэнди больше не колебалась. Глядя на него в упор, она взяла его пенис в руку и улыбнулась.
— Доволен? — спросила она.
— Еще буду, — усмехаясь, ответил он; его пенис заметно увеличился в размерах.
«Черта с два будешь!» — подумала она и резко дернула член на себя, вложив в рывок все свое отвращение и ненависть.
Барри пронзительно завизжал, лицо его исказилось от боли.
— О черт! Что ты со мной сделала?
Мэнди отступила назад. Барри повалился на пол и стал кататься, корчась от боли и держась за свой бессильный конец.
— Ну, теперь-то ты доволен! — похолодев от ярости, спросила Мэнди. Она не испытывала к нему ни капли жалости.