После отъезда Рене великан начистил своё оружие, ещё с часок послонялся среди яблонь, полежал на траве. Солнце поднялось в зенит, пора было отнести пленнице хлеб и воду.

«Рене не узнает, – подумал Жак, – а заложница ничего не скажет…»

Опаляя жаром, вспомнились две ножки в белых чулочках… Сладкие-сладкие…

Рене не вернётся до завтра, никто не помешает… Костоправ прошёл в кладовую и откинул крышку люка.

Луиза знала, что это сон, потому что такого счастья в жизни просто не может быть. Такого не случалось даже в мечтах, но Господь послал ей благословенный сон, чтобы Луиза испытала это невероятное наслаждение. Она сидела перед зеркалом в великолепной, залитой солнцем комнате. Ослепительные золотые столбы пробивались сквозь все окна. Сколько их? Может, три? Это солнечное изобилие и щебет птиц за окном сами по себе были радостью – драгоценной наградой, но Луиза знала, что это ещё не всё. Она ждала! Единственного мужчину на свете – того, кого любит. Она не боялась встречи. У Луизы не было сомнений – мужчина любит её так же, как и она его: сильно, нежно и преданно. Луиза ждала, и это ожидание, скорее даже предвкушение, было слаще мёда. Зачем торопить счастье? Наслаждайся его ожиданием…

Луиза глянула в зеркало. Неужели это она? Не может быть! Когда это она стала такой прекрасной? Ей что, опять восемнадцать, и ничего ещё не случилось?

«Да, ни тюрьмы, ни коменданта не было, это всё – дурные сны, – подсказал ей внутренний голос. – Ничего плохого с тобой не случится, ведь твой рыцарь спасёт тебя от всех бед мира».

Но где же он? Почему его до сих пор нет? А ведь птицы за окном уже перестали выводить свои рулады, да и солнца стало как будто меньше… Ну и пусть, Луиза ждёт своего любимого, он обязательно придёт, и выглянет солнце, и вернутся птицы.

Шаги! Они все ближе и ближе. Наконец-то! Теперь они будут вместе, и Луиза расскажет верному рыцарю о своей любви… Она кидается навстречу любимому… Но что это? Запечатав собой весь дверной проём, застыл огромный чёрный силуэт! Откуда этот мерзкий запах? Как будто мертвечина… Да кто же это, в конце концов? Железные пальцы впиваются в плечи Луизы, и это конец. Теперь надругательство над её телом уже не станет искупительной жертвой, следом придёт смерть.

Пытаясь вырваться из пут кошмарного сна, Луиза открыла глаза и вдруг поняла, что это ужасная действительность. Она билась под тяжестью огромного тела. Великан-тюремщик, придавив одной рукой её плечи, другой срывал одежду. Это его зловонное дыхание Луиза приняла за запах мертвечины. Костоправ не захватил свечу, и погреб освещался лишь слабыми отблесками из открытого люка. Луиза не видела лица насильника. Может, это было к лучшему: смотреть на искаженные похотью черты этого урода казалось совсем невыносимым.

Луиза извернулась и укусила Костоправа за руку. Тот словно и не почувствовал боли, он лишь передвинул пальцы, чтобы женщина не могла вновь до них дотянуться, и располосовал на ней юбку. Замешанная на жестокости яростная похоть этого чудовища подавляла. Перед глазами мелькнуло страшное чёрное лицо. Смерть?..

«Я не могу умереть, – забилась в мозгу по-детски наивная мысль, – я ведь ничего не успела сказать…»

Луиза рванулась из последних сил и закричала.

Женский крик был так слаб, будто пробивался сквозь стены, но Штерн услышал его и рванулся вперёд, не разбирая дороги. Квадратная плита посреди комнаты – так это же кухня. Куда дальше? Явно не наверх, крик вроде бы доносился снизу. Прислушиваясь, Штерн замер. Ему померещились слабые, как шорохи, звуки борьбы. Этого оказалось достаточно, чтобы понять, куда бежать. Иван Иванович рванулся в противоположную дверь и оказался в узком коридоре. Один поворот, другой, и Штерн влетел в квадратную комнату без окон – как видно, в большую кладовую. Крышка погреба, откинутая в самой середине пола, зияла чёрным провалом, но зато звуки борьбы стали громче. Послышался хлёсткий удар, следом – женский стон.

«Луиза!» – мгновенно, как озарение, пришла уверенность, и Штерн кинулся вниз.

В подвале оказалось черно, как в печи, пришлось идти на звук. Но топот на лестнице не остался незамеченными, и навстречу Штерну шагнул великан.

– Кто?.. – прорычал он.

– Отпусти её, негодяй, иначе стреляю…

Штерн выставил вперёд руку с пистолетом. Глаза уже привыкли во тьме, и поверенный различил огромную фигуру, закрывавшую собой кровать. Раздался звон кандалов, и в левом углу постели метнулась и замерла у стены женская фигурка. Луиза! Она жива!

– Убью… – пророкотал насильник и двинулся на Штерна. Он выкинул вперёд руку, и лезвие ножа просвистело в дюйме от лица поверенного.

Штерн выстрелил. Великан покачнулся, но устоял, он даже сделал шаг вперёд. Иван Иванович попятился и достал второй пистолет. Противник заревел и кинулся на Штерна. Две огромные ручищи, ломая хребет, сдавили спину. Штерн извернулся, прижал дуло пистолета над кадыком противника и выстрелил.

От грохота заложило уши. Поверенный видел, что попал – кровь хлестала из раздробленной головы великана, но медвежья хватка этого чудовища не ослабевала.

«Да разве так бывает?» – спросил себя Штерн и оттолкнул противника. Тот рухнул плашмя – теперь его разбитая голова истекала кровью возле кровати, где дико завывала женщина.

– Луиза! – кинулся к ней Штерн.

Исхудавшие руки вцепились в него, как клещи. Женщина захлебывалась в рыданиях.

– Тише, дорогая, все кончилось! – заговорил Штерн. – Мы сейчас уйдём из этого дома и никогда сюда не вернёмся. На улице в экипаже нас ждёт Орлова. Мы поедем в Париж, а завтра же отправимся в Брюссель или Вену. Куда вы хотите?

Как остановить эти ужасные рыдания? Поверенный вдруг осознал, что он так и не смог полностью осмотреть дом. Вдруг здесь есть ещё кто-то кроме застреленного великана? Спросить у Луизы? Штерну показалось, что рыдания перешли во всхлипы, и он поспешил задать вопрос:

– Луиза, здесь ещё есть охранники?

Женщина замерла в его объятьях, частые вздохи подсказали, что она пытается остановить слёзы. Но Штерн не мог ждать и поторопил:

– Сколько здесь охранников?

– Я видела только одного…

– Слава Всевышнему! Тогда уходим, пока ещё кто-нибудь не объявился.

Штерн с сомнением прикинул, что если Орлова и захочет их предупредить, то до погреба свист вряд ли долетит. Иван Иванович ухватил Луизу за плечи и под колени, но загремевшая цепь напомнила им ещё об одном препятствии.

– Ничего, дорогая, сейчас и с этим справимся, – пообещал Штерн. Тихий плач был ему ответом.

Булатный кинжал Ивана Ивановича рубил даже железо, и им в конце концов удалось рассечь заклепку в кандалах.

– Ну, вот и всё… Уходим!

Штерн взял Луизу на руки и понёс. Они кое-как выбрались из погреба. Дальше пошло легче: ключ от входной двери торчал в замке. Штерн вынес Луизу наружу.