— Телохранители? — спросил я.

— Я повезу двадцать тысяч золотом, и, хотя умею пользоваться револьвером, кто знает, что случится в дороге. А мы с партнером не ганфайтеры. По сорок долларов каждому, если прогуляетесь с нами до Дюранго.

Сорок долларов — месячная зарплата классного ковбоя, а нам следовало только прокатиться на мягких диванах дилижанса, оберегая мистера Фрэда Воэна с его деньгами от нежелательных встреч. Партнер представился нам как Рид Гриффин.

Мы взялись за работу.

Когда мы приехали в Уолсенберг и поставили лошадей в конюшню, город спокойно дремал на солнце. Прибыли мы на день раньше, потому что нам требовалось кое-что купить, а со дня стычки в горах нам еще не приходилось никуда выезжать. В фактории много товара лежало на прилавке, но мы мечтали обзавестись белыми рубашками, чтобы щеголять в них в Дюранго.

В ресторане мы нашли укромный столик в углу и повесили шляпы на гвозди. Нам подали вкусную еду и ароматный кофе. Сидя у окна, мы, как всегда, по привычке наблюдали за улицей. Вдруг из салуна напротив вышел Рид Гриффин.

— Давай дадим ему знать, что мы здесь, — поднялся я из-за стола, но Галлоуэй остановил меня.

— Еще успеем.

Гриффин тем временем свернул в переулок и исчез.

В ресторане было тихо, и мы сидели, обсуждая планы предстоящей экспедиции в район Дюранго, где рассчитывали поискать золото, а заодно узнать, нет ли там работы. Если нет, то, истратив последние наличные деньги на снаряжение, отправимся охотиться на диких лошадей. На верховых лошадей, даже полуобъезженных, спрос никогда не падал. Хотя чаще в диких табунах паслись обыкновенные клячи, но все же в них находилась пара-тройка хороших лошадей.

После обеда мы сняли в отеле номер на двоих, расположенный на втором этаже в конце коридора. Разувшись, с удовольствием растянулись на мягких кроватях.

Когда я проснулся, совсем стемнело, в домах уже зажгли свет.

Босиком я пересек комнату, налил в кувшин холодной воды, уселся и причесался. Потом взял сапоги и пошел к креслу, чтобы натянуть их. Случайно выглянув из окна, обомлел: дверь в доме напротив оказалась открытой, а внутри, в небольшой гостиной, за бутылкой сидели Колби Раффин и Рид Гриффин.

— Галлоуэй! — позвал я негромко.

Брат мгновенно вскочил.

— Что?

— Погляди.

Он подошел ко мне, встал рядом, и мы посмотрели из темного номера на освещенную комнату. Рид Гриффин уже встал, но, когда повернулся, лицо его оказалось на свету.

— Да, нечего сказать, — произнес Галлоуэй. — Нам с тобой надо сидеть тихо, как мышкам.

Вечером мы поужинали в ресторане, но салуны обходили стороной, а утром, сразу после завтрака направились к дилижансной станции.

Мистер Фрэд Воэн, с дорожным мешком и обитым железом деревянным ящиком, уже ожидал нас. Кучер дилижанса погрузил багаж на задок так, словно тот был очень тяжелым, затем Воэн сел в карету, за ним последовал Гриффин. Мы стояли в стороне и наблюдали за пассажирами. Немного погодя явился еще один путешественник — длинный, неуклюжий мужчина с большим кадыком и волосами песочного цвета. В кобуре — револьвер, а в руках — винчестер.

Последним пришел худощавый, черноволосый парень. Бросил на нас быстрый, тяжелый взгляд и забрался в карету. Мы его не знали, но чем-то он напомнил нам выходца из Теннесси или Миссури.

Кучера, солидного человека с серьезным видом, пассажиры явно хорошо знали. Мы сели напротив Гриффина и Воэна, рядом оказался теннессиец. Верзила устроился возле Гриффина. Дилижанс тронулся на запад.

Каждый из нас имел винчестер и по два револьвера — один в кобуре, другой — за поясом. Гриффин и Воэн не тратили времени на разговоры и тотчас задремали. Блондин тоже вроде как закрыл глаза, но время от времени кидал на нас оценивающие взгляды, так же как и темноволосый.

Дилижанс трясся, подпрыгивал и скользил по неровной дороге, и каждый раз, когда он замедлял скорость, на нас густым облаком опускалась пыль.

Оба мы думали об одном: почему Воэн не поехал на поезде? Железная дорога теперь вела прямо в Аламосу, и большая часть нашего пути пролегала параллельно рельсам. Вообще-то дилижанс здесь скоро не понадобится. Эта поездка не имела смысла... если только наши наниматели не задумали в дилижансе сделать что-то такое, чего нельзя совершить в поезде.

Впереди лежала Ла-Вета, дикий, сумасшедший город. Не так давно там кончались рельсы и жизнь кипела днем и ночью. Теперь конечным пунктом стала Аламоса, хотя в Ла-Вете осталась пара притонов. Большинство местных жителей называли город по-старому — Пласа.

Я вдруг кое-что заметил и мягко подтолкнул локтем Галлоуэя. Рид Гриффин притворялся, что спит, но на самом деле просто сидел с закрытыми глазами. Взглянул на Воэна. Он поступал так же. Теннессиец рядом со мной расстегнул пуговицу пиджака. Блондин смотрел на меня яркими, жесткими глазами, а его рука лежала рядом с рукояткой револьвера.

В Пласе меняли лошадей, и я обратил внимание, что теннессиец скрылся в конюшне. Он скоро вернулся, а за ним вышел человек, сел на лошадь и поскакал по той дороге, по которой сейчас двинемся и мы.

Кучер стоял с кружкой кофе в руке, наблюдая, как запрягали свежих лошадей. Подойдя к нему, я сказал:

— Похоже, вы честный человек.

— Да, — ответил он холодно, — поэтому смотрите, не совершите ошибку.

— Я-то не совершу, а вот другие могут. Мистер, если услышите выстрел в дилижансе или техасский клич, гоните во весь опор, поняли?

Он быстро взглянул на меня:

— Что вам известно?

— Меня зовут Флэган Сэкетт, а это мой брат. Кажется, банда Фетченов собирается напасть на дилижанс, чтобы покончить с нами. А заодно и ограбить пассажиров.

— Спасибо за предупреждение. В Пласе нет ни закона, ни порядка.

— Мы справимся. Ваше дело — погонять лошадей.

— Ладно, — согласился он.

Показав на блондина, я спросил:

— Вы его знаете?

— Он едет из Эль-Пасо до Денвера, а потом от Дюранго до Тьюсона. Это все, что мне известно. Судя по виду, он техасский рейнджер или раньше был им.

Кучер отправился с кружкой кофе к дилижансовой станции, а теннессиец неторопливо залез в карету. За ним — Воэн и Гриффин. Блондин бросил на землю окурок, затоптал его носком сапога и тоже собрался садиться. Я догнал его возле дилижанса и, когда оказался рядом, тихо сказал:

— Не вмешивайся. Мы сами справимся.

Он с любопытством посмотрел на меня:

— Ты ведь Сэкетт, верно? Вот почему твое лицо показалось мне знакомым. В Лас-Куэрвас я служил под командованием Мак-Нелли. С нами был Орландо Сэкетт. Один раз я даже поставил на него, когда он дрался на ринге, и выиграл.