— Браул!

Талула?

— Браул, ну и болван же ты! Таких еще поискать!

Я не стал спорить. Не в моем состоянии.

— Я поменялась с Карлой комнатами и ночевала неподалеку от тебя, в ее спальне. Хотела сама прийти и поговорить. Но Квирсел сказал, что ты отправился ко мне и не выслушал его сообщение. Он все знал.

Я пообещал, что в скором времени некий мопс получит на орехи. На месте действия появилась Гермиона. Да они что, все в курсе?

Сестрица обложила меня за непролазную тупость и тут же убежала, сказав, что попытается увести толпу в другую часть сада, чтобы я мог добраться до дверей и попасть в дом незамеченным. Я, разумеется, и не думал возражать.

Меня подняли на ноги и повели. Словно раненный на поле боя, ваш покорный слуга стоически переносил страдания. Это все во имя великой цели, твердил я себе всякий раз, когда мое тело роняли. На карту поставлена судьба мультиверсума… до мелочей ли? Талула не была специалистом по переноске Браулов, но ее энтузиазм с лихвой окупал недостатки техники.

Ей удалось втянуть меня в холл. Квирсел крутился у нас под ногами и нудил, что сейчас все откроется, вот-вот, через секунду. Талула в конце концов рассвирепела и пообещала пнуть нытика в филейную часть. Мопс сразу заткнулся и побежал вверх по лестнице.

Отдуваясь, Талула спросила, могу ли я идти сам. Я мог, что и продемонстрировал, скатившись по ступеням. Чародейка не выдержала и выругалась. Оказалось, что, по ее мнению, я ничуть за эти пять лет не изменился. Такой же… не буду уточнять.

— Идут! — проверещал Квирсел.

Этого было достаточно, чтобы я взлетел по лестничному маршу и бросился наутек. Голоса слуг, взбудораженных последними событиями, придали мне такое ускорение, что Талула еле догнала меня. Ей пришлось поднять все свои наличные юбки, чтобы бежать быстро. Вцепившись в мою шкирку, девица потащила меня в спальню, и вскоре мы очутились внутри.

— Так, — сказала она, запыхавшаяся и красная, — ты спал и ничего не слышал, понятно?

— Ага, — ответил я, лежа лицом на кровати.

— Ты принял снотворное!

— Ага.

— Сейчас я займусь твоей шишкой. Нельзя, чтобы тебя видели с такой дулей на лбу, — Произведя ревизию моей головы, чародейка охнула. На темени обнаружилось еще одно вздутие. Этим местом, помнится, я врезался в стену, — Квирсел, помоги. Мне нужен фон. Ты можешь?

— Могу.

Талула помогла мопсу взобраться на кровать, и он тут же соорудил требуемое. Из этого бледного шара, в котором концентрировалась Сила, Талула начала черпать необходимые для создания чар ресурсы и накладывать на мою многострадальную голову. Меня перевернули на спину, утерли слюни. Побрызгали чем-то на лицо. Голова болеть перестала. Участки черепа, пострадавшие от твердых поверхностей, потеряли чувствительность. Потрогав место, где только что гордо торчала шишка, я нашел, что ее там нет.

На попытку в знак благодарности поцеловать Талуле руку получил щелчок по носу.

— Нам надо присоединиться к остальным! — Чародейка прыгнула к зеркалу, чтобы привести себя в порядок. — Не забудь: ты только что встал, привлеченный шумом. Ничего не знаешь. Все отрицай. Ну и перепугал ты Карлу!..

— Я ничего такого не хотел…

Талула обернулась, держа в зубах шпильку.

— Надеюсь. Ты любишь меня, понял?

— Ну.

— В любом случае Карла слишком для тебя молода.

— Не спорю.

— Молодец.

Еще один долгий изучающий взгляд — и приказ выдвигаться. Мы выдвинулись, изображая из себя столь же возмущенных происшествием обывателей, как другие. Едва мы скатились в холл, как встретили зевающих Ортуна и Зепирона.

Мы сообщили им свою версию, но юным волшебникам было на нее чихать. Оба они отправились спать.

На крыльце нашелся Сид Поттер. Борода его еще сильнее торчала в стороны, а в глазах тлел огонек абсолютного непонимания. Наверное, этим старик заразился от меня. Уж если Гермиона признается, что тупеет, находясь рядом со мной, то что говорить о других, менее искушенных и стойких?

На чародее был домашний халат. Тощие голые ноги, засунутые в тапочки, овевал ночной ветер.

— Кто-то забрался к Карле в комнату, Браул, представляете?

Я сказал:

— Ай-ай-ай, — и поцокал языком.

— Ужас, да и только, — прибавила Талула.

— Изенгрим организовал погоню, — сказал Сид.

— За кем? — спросил я.

— За… покусителем.

— Да что вы говорите! Его кто-нибудь видел?

— Карла говорит, что было темно. Он сел на ее кровать и долго что-то бормотал. Девочка думала, что ей это снится, а потом покуситель схватил ее за руку своей клешней. Ужас что делается. Не понимаю, кому это надо?

— Именно клешней? — спросила Талула.

— Холодной грубой клешней, так она сказала.

Я снова поцокал языком, и получил от чародейки тычок в левый бок.

— А этот… покуситель… то есть… что именно он говорил?

— Она не помнит. Только «бу-бу-бу».

— Понятно. — У нас несколько отлегло от сердца.

Мы помолчали, слушая, как вдали, вооруженные факелами, бродят слуги во главе с Изенгримом Поттером, а потом я сказал:

— Я принял большую дозу снотворного. Я не мог сразу спуститься, чтобы вместе со всеми обличить нахала. Если бы не Талула, так до сих пор бы и спал.

Чародейка адресовала мне мрачный взгляд и, сорвав очки с носа, принялась яростно протирать их платком.

— Я даже не знал, где находится Карла…

Талула хрюкнула.

— …и не хотел знать. Знаете, мне лишняя информация ни к чему. Да я и не выходил!.. Все спал и спал от снотворного… Ха-ха…

Сид Поттер пытался понять, о чем я толкую, а я в свою очередь — что такое несу. Не дав родителю проанализировать мои объяснения, чародейка отпихнула меня и сказала громко:

— Папочка, а может, нам спустить собак? Они могли бы взять след. Хотя бы с того места, где этот негодяй… — взгляд в мою сторону, — …вывалился из окна…

— У нас нет собак. Правда, вот этот мопс.

— Мопс? — захохотал я. — Нет, он лишен обоняния от рождения. Ничего не выйдет.

Квирселу такое объяснение показалось обидным, но он промолчал. Перспектива пуститься по моему следу его не прельщала.

Из темноты вынырнула Гермиона. На наш вопрос, как продвигается погоня, она ответила, что в погоня в полном разгаре. Вот-вот поймают. И подмигнула нам. Я не понял, что это значит и кого собираются ловить. Все это мне не нравилось. И еще меня угнетали подозрения, что Тузмес и компания могут воспользоваться неразберихой и что-нибудь натворить. Синеглазый обещал бескомпромиссную борьбу с применением всех средств, а значит, требовалось держать ухо востро. Но когда и как я смогу донести до Изенгрима, Гермионы и Талулы те ценные сведения, которые получил?