03.09. После приземления в римском аэропорту мы сели в экскурсионный автобус и поехали на север в Тоскану по областям Лацио и Умбрия — в этих местах когда-то жили этруски. Этруски — самые цивилизованные из населяющих отроги Апеннин народов, специально селились на плоских вершинах. Сверху было удобно видеть врагов, приближающихся по долине, а заодно чувствовать свою близость к Богу. Земная жизнь скоротечна, а дальнейшая — длинна, сверху до загробного мира рукой подать. Этрусские города сохранились с VIII века до нашей эры, они хорошо видны в заоблачных высотах.

Гид предупредила:

— Сейчас перед вами предстанет замечательный курорт Монтекатини-Терме. Он славится термальными источниками, мягким климатом, обилием зелени и очень популярен у людей третьего возраста.

— Какого-какого?

— Третьего. Вы разве не знаете, что в семьдесят лет человек вступает в пору третьего возраста? На курорт люди, которым за семьдесят, приезжают знакомиться, устраивать свою дальнейшую жизнь.

Гид засмеялась, довольная то ли шуткой, то ли тем, что просветила российских интеллигентов, среди которых кое-кто уже вступил в этот самый возраст.

В курортный городок мы въехали вечером, он был уже освещен электричеством, просвечивающим через густую листву улиц-бульваров. По бульварам чинно прогуливались отдыхающие. Из окон движущегося автобуса трудно было определить возраст людей в брючных костюмах с короткими стрижками и с сумками через плечо.

На следующий вечер, несмотря на целый день активного знакомства с Флоренцией, я после ужина решила пройтись по городку. Слишком сильно во мне было любопытство: хотелось своими глазами увидеть этот третий возраст, к которому я неотвратимо приближалась. Моя спутница не захотела разделить мое любопытство, сослалась на усталость после многочасового путешествия и желание расслабиться.

Наш двухэтажный отель La Palma располагался на одной из симпатичных зеленых улочек курортного городка. Взяв с собой план района, примыкавшего к отелю, я довольно смело пошла по малолюдным улицам, не боясь заблудиться. Вечер, теплый и ароматный, располагал к воспоминаниям. Сколько раз в молодые годы в такие вечера я бродила по нашим южным курортам, иногда одна, а чаще в обществе подруги или приятного спутника. Если неподалеку слышались звуки танго или фокстрота, хотелось присоединиться к танцующим, подвигаться в такт музыке, ощутить руку партнера на своей талии. Но все это в прошлом, в последние десятилетия таких желаний не возникает. К тому же современные танцевальные ритмы не располагают к лирике, скорее к стремлению бежать подальше, заткнув уши.

Я отошла от отеля на расстояние двух-трех кварталов и вдруг отчетливо услышала знакомую мелодию. Господи, да это же песня из фильма: «Эта песня за два сольди, за два гроша, та-ра-ра-ра-ра ра-ра мотив хороший…»! Слова не вспоминались, но мелодия вернула к эпохе итальянского неореалистического кино. На смену ей громче звучало «Скажите, девушки, подружке вашей, что я ночей не сплю, о ней мечтаю, что всех красавиц она милей и краше…». То есть слова шли на итальянском, а я произносила их про себя по-русски. Я шла на звуки аккордеона, они становились все громче и громче… И вот я оказалась на маленькой площади, образованной оградой сада и двумя отелями, стоящими перпендикулярно друг другу. В небольшом пространстве дороги были расставлены ряды стульев и складных кресел, на них сидели… Кто бы вы думали? Именно они, люди третьего возраста. Они беседовали друг с другом и… готовились танцевать. Оркестр состоял из гитары, аккордеона и ударника — двух пожилых синьоров и дамы, которая с энтузиазмом стучала палочками по барабану. Народ постепенно вовлекался в танцы. Мужчины в красивых костюмах подходили к сидящим дамам, улыбались, приглашали их; те или оставляли кофточки и сумки на кресле, или шли с сумками в гущу танцующих и, отдавшись музыке, партнеру, движению, самозабвенно перемещались по площадке.

Мелодии были мне все знакомы, из далеких пяти десятых-шестидесятых: «О соле мио!», «Ариведерче, Рома, гуд-бай, оревуар!» Ох, как мне хотелось примкнуть к ним, этим красивым пожилым людям, вместе с ними смеяться, шутить, флиртовать, как хотелось целовать в щечку партнера или подавать руку для поцелуя. Увы! Меня, молодую (!), в красивом красном пиджачке, с горящими глазами, никто не приглашал. У них тут было свое братство. Было понятно, что народ знает друг друга, часто проводит время вместе, в своем кругу танцует несколько вечеров в неделю, получает от танцев истинное удовольствие. И не просто танцует, а чувствует себя молодым, общается под музыку тех далеких лет.

Я вернулась, чтобы позвать Женю посмотреть на итальянский третий возраст. Нет, она категорически не хотела. Пришлось лечь спать, но сон не шел. Перед глазами в нежном танце крутились пары, в ушах звучали слова: «Скажите, девушки, подружке вашей, что я ночей не сплю, о ней мечтаю»…

Этот вечер в Италии настроил меня на лирический лад.

04.09. и 05.09.

Следующие два дня мы бегали по Флоренции. Бегали — потому что за два дня успеть увидеть такое количество шедевров просто нереально. Чтобы передохнуть и заправиться, забегали в кафе и пили капучино. С тех пор я приобщилась к этому очаровательному напитку и даже учила в соседнем кафе в Петербурге, как правильно этот напиток готовить.

Флоренция — город романтиков. Поэтам и художникам, музыкантам и архитекторам, людям со всех концов света, чувствующим красоту, хотелось прикоснуться к ее камням, в ней обязательно провести дни, месяцы, даже годы. Тому способствовал мягкий климат, уютные кварталы, выходящие на симпатичную реку Арно, палаццо и церкви, переполненные шедеврами Возрождения. Конечно, русские деятели искусства не отставали от других, приезжали и подолгу жили в божественном уголке Италии. Достоевский почти год писал здесь роман, Чайковский создавал «Пиковую даму», Тарковский снимал «Ностальгию». Государственные деятели и просто интеллигенты считали обязательным побывать во Флоренции.

«Посмотрите направо — Микеланджело, посмотрите налево — Тициан, посмотрите прямо — Джотто, взгляните наверх — Рафаэль. Этот дворец построен по проекту Филиппа Брунеллески, церковь Лоренцо возведена по проекту Брунеллески, вот первая ренессансная постройка Брунеллески (1419)». Ох уж этот Брунеллески!

Я не ожидала, что во дворце Медичи, где находится художественная галерея Питти, не уступающая по богатству Уффици, все залы от пола до потолка будут набиты шедеврами настолько, что их устанешь разглядывать. Только бы успеть пробежать по анфиладе роскошных залов: зал Аполлона, зал Венеры, зал Марса, зал Юпитера, зал Сатурна, зал Илиады, зал воспитания Юпитера, зал с печью, туалетный зал, зал попугаев и еще с десятка два залов, не считая королевских апартаментов. Во Флоренции, городе семейства Медичи, самое сильное впечатление произвели не их многочисленные палаццо, а капеллы, созданные великим Микеланджело.