Еще одна таможня, к счастью, тоже оказавшаяся формальной, пожелание счастливого пребывания в колыбели революции, а там — неторопливые сборы, чай, и вот уже Николаевский вокзал.

Петроград…

2

Вольный город Петроград встретил прибывших пасмурно. Ни одного просвета в мрачном сером небе, да еще под ногами грязь, словно здесь не только не убирали, а, наоборот, наваливали остатки тающего снега вперемешку с землей прямо на тротуары. Даже дома вокруг вокзала Свободы, как был переименован бывший Николаевский, и те смотрелись, словно за ними не следили уже несколько веков, а не лет, как было в действительности.

Вокруг царила толчея. Народа в поезде хватало, как и встречающих, да и просто всевозможных торговцев, равно как и зевак. Шум, гам, кто-то так и норовит толкнуть походя, не то ради озорства, не то в попытке обшарить карманы.

Одеты тут тоже были весьма разнообразно. Прибывшие и встречающие — прилично, а вот среди прочей публики можно было увидеть всякое. Благо оттепель, практически весна, и кое-кто даже щеголял во флотских бушлатах. Этакое напоминание о прошлом, когда весь город был едва не отдан на разграбление буйной матросской братве. Не зря от таких до сих пор шарахались, предпочитали особо не связываться, хотя бушлат напялить может любой, и были ли то действительно бывшие моряки — вопрос весьма интересный. Видно, местные крепко запомнили давние послереволюционные дни.

На самом деле флота как такового давно не имелось. Если согласно капитуляции перед Германией бывшие эскадры просто встали на прикол, что еще оставалось делать, когда они были небоеспособными с самого февраля, то ставшие победителями недавние союзники поступили намного безжалостнее. Линкоры были забраны в виде компенсации за преждевременный выход из войны, оставшиеся же эсминцы так и застыли на вечном приколе в Кронштадте. Да и на какие шиши вольному городу содержать военный флот? Моряки еще долго буйствовали, но постепенно разбрелись по иным городам и весям, лишь часть из них так и осталась в Питере в самом разнообразном качестве. Как ни желали некоторые горячие головы, никакой матросской республики не получилось. Любое государство — это еще некоторое хозяйство, а не просто разгул страстей. Вон, сейчас даже заводы заработали. Пусть не в полную мощь, и все-таки… Рядом несколько новоявленных государств, и кое-что из продукции имеет там неплохой сбыт. Но главным, разумеется, был сам порт. Вокруг него все крутилось всю навигацию, и оставалось пожалеть, что зимнее время проходит впустую.

Как раз порт Кротова совершенно не интересовал. Вернее, ему в любом случае следовало явиться в одну из контор для выполнения поручения — и только. Тут все сразу, и официальное прикрытие поездки, и очередная передача номеров счета тайной организации, только по прикидкам времени на подобное потребуется немного. А вот что там будет с заводом… Как ни относись к власти, пока она отстаивает интересы России, сотрудничать с ней необходимо.

— Где решил остановиться? — спросил Василий.

— Гостиницу поищу. — Когда-то у Кротова хватало здесь знакомых. Все-таки два года проучился в Николаевском, а там хватало и местных уроженцев, да и опять-таки барышни… Только стоит ли кого-то впутывать в нынешние дела, пусть не прямо, так косвенно?

Счастливые старые годы, даже несмотря на неизбежный «цуг».

— Может, с нами? Тут на Лиговке в бывшем доходном доме неплохую гостиницу открыли. Недорого, сравнительно спокойно… Да и отсюда близко. Пешком дойти можно без всяких извозчиков.

— Уговорили. — На самом деле Кротову интересно было: действительно ли оба случайных попутчика приставлены к нему кем-то из новых московских знакомых? Вроде не особо сближались, а расставаться не хотят. Но тогда, соглашайся не соглашайся проследят и найдут. А то и передадут по эстафете кому из здешних коллег. Наверняка между двумя бывшими столицами существуют связи. С другой стороны, в одном здании ночевать, в разных — велика ли разница? А по делам все равно предстоит каждому ходить самому. Тут хоть знаешь, кого подозревать.

Иван между тем вертел головой, словно ожидал появления какой-нибудь из перечисленных в дороге пассий. Но те явно не спешили на встречу, а может, вообще не существовали в природе.

Вот с извозчиками точно имелись проблемы. Стояли на площади несколько экипажей, однако их в момент расхватали более проворные из пассажиров, а тем временем несколько наиболее важных путешественников уже уселись в застывшие в ожидании автомобили, которые с недавних пор звали на зарубежный манер «таксомоторами». Оставалось в самом деле или идти пешком, или добираться на трамвае. Как тут не возблагодарить судьбу за малый багаж?

После поезда пройтись было даже приятно. Казалось странным: в Москве оставили натуральную зиму, а тут уже наступила весна. Может, ночью и подмораживало, но теперь-то все тает, порождая воду и грязь, и невольно вспоминались старые столичные дворники, заботившиеся о дорогах.

Ну почему с наступлением свободы все российские города словно соревнуются, который первым из них утонет в грязи?

Гостиница тоже не блистала чистотой. По качеству она скорее походила на ночлежку, зато действительно располагалась сравнительно недалеко от вокзала. Номера с новыми знакомыми оказались соседними, и Кротов не знал, радоваться ли этому или печалиться? Хотя какая разница? Любой случайный постоялец может с легкостью оказаться чужим агентом, и ведь не вычислишь его сразу.

— Может, отметим прибытие? — Иван выразительно коснулся шеи.

— Не хочется, — отказался Кротов. — Лучше пройдусь. Давненько я здесь не был. А когда-то доводилось. Может, встречу кого из знакомых. Был у меня один приятель. На Обуховском работал…

Показалось или нет, но мужчины переглянулись с некоторым одобрением. Да сколько можно?! До каких пор придется делить всех собственных сограждан на своих и чужих?..

3

Признаться, неведомый танк заочно казался огромным, чуть ли не как трамвай. На деле же боевая машина была длиной метра три с половиной, с дополнительным хвостом — на метр больше. Чуть задранные спереди узкие гусеницы, угловатый корпус с возвышавшейся над ним небольшой башенкой — ничего особо грозного. Даже броневики вроде бы выглядели порою солиднее. Особенно «Гарфорд-Путиловец» с горной трехдюймовкой и тремя пулеметами. А тут — кургузая тридцатисемимиллиметровая пушечка слева и пара пулеметов, с виду — явно Федорова, справа.

Но бывшие союзники, ставшие в конце едва не врагами, танки хвалили, и оставалось положиться на их мнение. Если просто поддерживать атакующую пехоту, может, и ничего. Поможет путь через проволоку проложить, огневые точки противника подавит, да и вражескую пехоту к земле прижмет.

— Плохо лишь, что перезаряжать сразу два пулемета относительно долго, — вздохнул сопровождающий Кротова инженер. — Один было бы удобнее, но с другой стороны, два ствола дают больше свинца. Зато преодолевает ров в полтора метра длиной, да и скорость по шоссе с новым двигателем удалось повысить до тринадцати километров в час.

Кавалерийского офицера подобная скорость потрясти не могла. Но ведь и танк предназначен не для рейдов, а для прорыва обороны. Справедливости ради, не кардинальной, полевой.