— Квадроциклы не сбережем, так что роток не разевайте, — кинул я вниз.

— Да бис с ними, с циклами этими, отбиться бы! — прошептал хозяин.

— Чего ты сказал?! — резко возмутился Гоблин. — Это им бы отбиться, козлам, тащите лопаты и рулетку! Кастет, работаем!

Мы и заработали, от всей славянской души, за все славянские беды. Давно я не стрелял по людям с таким наслаждением. Первым же выстрелом хлопнул в голову того, кто мне показался предводителем.

Ба-бах! Вот тебе за сербов, баклан! Бережливый упал на квадр, сполз на землю.

Тугу-дугу-дугу-дум!

Браунинг загрохотал слева, сначала в темноту ушли две короткие, и, уже после пристрелки, Гоблин зарядил длинную, патронов на двадцать, очередь — на сплошное поражение невеликой колонны. Я вдумчиво высадил всю обойму, подбирая тех, кто, как мне казалось, еще шевелится или прячется за колесами. С фланга хлопнули два гладких выстрела — молодежь в азарте не выдержала, решила внести свою лепту в картину боя, несмотря на нереальное расстояние.

— От ить бестолочи! Зря патроны жгут! — заорала хозяйственная Ненила и припустила вдоль тына: учить парней уму-разуму.

Перезарядился.

— Мишка, хватит, не грей ствол. — Я тоже хозяйственный.

Не, Гоблин так быстро не уймется, тут же мой АКМ схватил. Подождали, послушали, Сомов пару раз стрельнул. Ничего не вспыхнуло, это очень хорошо. Тут уже и хозяйка пришла, вся светится.

— Ну что, пошли зачистим, — скомандовал Мишка, спрыгивая с приступка.

— Я с вами! — неожиданно объявил Семен, потрясая наганом. — Женщины, открывай ворота!

О как. Удачный бой всегда рождает героев.

Управились мы быстро, достреливать было некого. Когда вернулись обратно в форт, притащив для начала четыре винтовки «спрингфильд», пару «одиннадцатых» кольтов и пяток ручных гранат, ворота были открыты настежь. Во дворе тихо тарахтел маломощный генератор, над крылечком главного здания и под навесом беседки тускло горели электрические лампочки.

Прямо праздник у нас! День Победы.

Подошла Ненила, протянула револьвер.

— Себе его оставь, уважаемая, — щедро объявил я. — Глядишь, еще и из винтовок что заберете, мы же союзники. Выстави-ка у ворот часового, а как рассветет, потащим за периметр весь остальной трофей. И это… не уснем ведь, давай чайку, что ли.

— А кофе имеется? — встрял Гоблин.

Женщина горестно всплеснула руками:

— Да откуда ж, мальчики…

— Ничего, у нас запасец имеется, угостим, — успокоил я хозяйку.

Уже знакомый хлопок в ладоши. Громкий, повелительный:

— Девки-и! Лахудры-ы! Самовар грейти-и! И баню!

Вот теперь есть случай и повод, можно поговорить серьезно.

О дружбе и союзе, о помощи и поддержке, организации в Березовом базы анклава и ее же форпоста, блока с парочкой сербов, на радость косоварам. Как это Гуляйполе без нас обходится?

Это неприемлемо, согласитесь.

Юра Вотяков, начальник радиослужбы анклава, гость со стороны невесты

Пузатый немец, тащивший тяжелую скамейку сложенными за спиной руками, ростом был пониже напарника, вся тяжесть на него давила. Второй — помоложе и поглупей — накатывал, торопил. Форейтор терпел шагов двадцать, потом остановился окончательно и эмоционально выдал:

— Du gehst mir auf den Sack! Scheisskerl…

Напарник что-то пробурчал, вроде извиняясь, но, наверное, тоже ругательное.

— Хех, Вавилон, елки! — весело хмыкнул Кастет на зрелище, поворачиваясь на узкой скамейке бочком. — Ставь давай объемы.

Хорошее местечко мы с ним забили, партизанское — подальше от всеобщей суеты и гомона. Кто-то предусмотрительный прибил к внутренней стороне забора, ограждающего территорию харчевни, небольшую, в одну доску, скамеечку; да еще и за кустиком схрон спрятан, в самом углу двора. Тут относительно тихо, никто мимо не бегает, аромат расслабляющий, травка под ногами.

Во дворе все уже хохочут, поют, пританцовывают… Вечер пятницы — формально для части народа конец рабочей недели, потому душа людская настойчиво требует расслабухи.

А молодых все нет и нет. Вот и группируются люди — по индивидуальным схемам, но с одинаковым выводом: «Че просто так ждать!»

— Осторожно ты, донцы-то узкие, трахома…

Объемы невелики, на досточку зыбко встали две металлические рюмочки из набора, а сама фляжка уже у Кости в руках, и в ней булькает.

— Ну, давай за молодых, что ли… разогреем печень перед схваткой. Ап! Фу-у-у… — Кастет склонил голову, смешно закрыл один глаз, балдеет.

У него теория: если чуть-чуть выпить перед началом основной пьянки, то печень как бы просыпается, готовится — и с основной нагрузкой позже справляется не в пример лучше и эффективней. Судя по хитрым глазам членов остальных группировок, теория эта властвует многими, нет в ней новизны.

— Давай за них. — Я тоже употребил. Местный лицензионный самогон из Дровянки под гордым названием «Виски Дель Оро» змейкой пролетел по пищеводу, впитываясь на ходу, горячо покатился по жилам, сразу чуть прослабли мышцы предплечий… и мураши побежали по плечам! — Ах-х-х… Хор-рошо! Че, не закусываем, что ли, как модные гудим?

— Не, мы так не будем, мы подойдем системно, — сказал Лунев, выкладывая под ноги «салофан», а на него уже порубленные соленые огурцы: на скамеечке для закуски места просто не было.

— Вискарь солеными огурцами? — усомнился я.

— Ты на Платформе или в ресторане земном! Здесь этикет особый, честный, — смачно прочавкал Костя и тут же нагнулся за вторым куском.

Из-за куста сирени мне было отлично видно будущее поле обжиральского боя. Дитрих, предприимчивый владелец харчевни «Гамбург», место засидки огромного гостевого массива устроил на заднем дворе, капитально так, с размахом, даже навес под это дело сколотили: вдруг дождь ливанет. А в дальнем углу — что-то типа сеновала, тоже под крышей: неужели и об этом подумали? Знаю, что четыре крошечные комнатки второго этажа уже предусмотрительно забронированы самыми хитрыми на предмет ночлега уставших тел. А остальных павших куда стаскивать?

Да, нечасто у нас свадьбы бывают, тем более такие: пышные, масштабные и в какой-то мере знаковые.

Большая часть гостей уже тут — кто по двору болтается, стараясь раньше времени не испачкать нарядное платье, кто в самой таверне сидит, подкрепляется. Часть гостей ходит по Медовому, будоражит жителей. Удивительно, но многие из них в первый раз посещают этот интересный поселок: у всех свои дела, своя территория обыденных перемещений. Все как обычно: дом, работа, дом, работа — постоянный маршрут.

А столы, между прочим, практически накрыты, но на белых скатертях пока только холодные закуски — много — и жидкости — тут вообще круто.