– У него тут лошадь была, прикинь. Он, как настоящий Чинганчгук, без седла на кобылу прыг – и ускакал. А мы чего дальше, командир? – поинтересовался брат, когда я вернулся из леса, где прикопал лишний груз под приметным кустиком. – Идем Ваське вопросы задавать? Или валим до дому, до хаты?

Хороший вопрос, блин. И ответ вполне логичный. Если совсем не задумываться о судьбе жителей той деревеньки. Думается мне, их и так ждало в скором будущем не чаепитие с леденцами. А после того, как мы здорово разозлили команду черного корабля, и подавно. Только как-то это мне в падлу показалось. Разворошили осиное гнездо и в кусты? Не по-добрососедски это. Да и лишаться источника, разлюбезного моему младшему, возомнившему себя новым покорителем диких земель, совсем не хотелось.

– Это зависит от того, есть ли у тебя еще гранаты, – прищурился я.

– Две, – лаконично ответил тот. – «Фенечка» и «эргэдэшка».

– Супер, – обрадовался я. – А с помощью скотча, щебенки и очумелых ручек из пятерки слабо клеймор смаздрячить?

– Тю на тебя, богохульник, – отмахнулся мичман. – Скотч есть?

– Главный инструмент хулигангстера, – кивнул я, вытягивая из кармана разгрузки большой моток. – Тогда типа че сидим? Кого ждем? Руки в ноги и побежали. Там, где-то впереди, один убогий другого на своем горбе волокет. А третий из себя Чапаева изображает. Ну и рыбачков о большом Пэ надо бы предупредить.

– А сюрпризы, чтоб гости дорогие не расслаблялись?

– И поднапряглись, – хихикнул я. – Вперед!

По дороге ходили. Не то что особенно интенсивно, но следов хватало. И в одну сторону, и в обратную. Только следы раненого хорошо выделялись. Да и знакомые, характерные даже, углубления от копыт Васькиной лошади ни с чем не спутаешь. Поэтому, когда километров через пять или шесть дорога немного довернула направо, а бывшие обитатели острожка и следом пастух продолжили идти прямо в лес, я, не сомневаясь, двинул за ними.

Отпечатки ног и копыт, как путеводная нить, все больше забирали к югу и юго-востоку. И привели нас в итоге к самому началу оврага, по дну которого журчал веселый, курице по колено, родничок, вытекающий из-под корней здоровенного пня. А на самом пне чьей-то искусной рукой когда-то давно был вырезан очень и очень знакомый знак. Страшненький такой «паучок» биологической опасности.

– Весело, – прокомментировал находку Леха. – У тебя, случайно, костюмчика эль-один с собой нету?

– Да ладно тебе, – отмахнулся я. – Аборигены пугают. Индейцы вон черепа человеческие на колья по лесам расставляли. А эти страшилку нарисовали.

– Нарисовали, – ткнул колбаской пальца в небо мичман. – Значит, знают, что это такое!

– Сними на видео, – вынужден был согласиться я. – Пусть у Егорки голова пухнет.

Напарник кивнул и вытащил камеру. Тремя минутами позже мы уже шлепали по чавкающей сырой глине или перепрыгивали с берега на берег потихоньку набирающего силу потока.

– Отличное место, чтоб встретить незваных гостей, – угрюмо пробурчал Леха в гарнитуру, когда откосы оврага превысили наш рост. – Дюш, ты там не зевай…

– Не учи отца… – останавливаясь, чтоб внимательно рассмотреть подозрительное место, прошептал я в ответ. А то я сам не понимал очевидных вещей?! Не было бы у нас дефицита в людях, непременно бы послал по паре глазастых ребят верхом оврага. – Держи дистанцию.

Журчала водичка, в кронах деревьев шипела на ветру листва, яростно скрежетали насекомые. А вот птичьих трелей не было. Чего они, Шаляпины, что ли, для чужих, больших и страшных двуногих арии выводить?

– Эй, хозяева! – гаркнул я, убедившись прежде в том, что мельтешащие между ветвей пичуги избегают именно того места, где я и сам бы засел в засаде. – Мы с миром. Мы Васькины друзья!

Кричал, изо всех сил стараясь держать голос ровным. Хотя жутко было так, что даже на спине волосы дыбом встали. Вы, внучки, калибр их фузей видели? С той дистанции – там метров пятнадцать было, не больше – этакой-то болванкой мне бы бо́шку напрочь оторвало!

– Думаешь, они тебя поймут? – как-то нервно хихикнул брат.

– А куда нам деваться? – сняв винтовку с локтевого сгиба и повесив за ремень на плечо, ответил я. Что-то мне было совсем не смешно. На людей с черного корабля мы с Лехой, конечно, совсем не походили, но не зря ведь беглецы рванули сюда, а не в рыбацкую деревню. Либо в том селении и нет уже никого, и все население в этом овраге от вражин прячется. Либо встряли мы с братом в какую-нибудь глупую и кровавую разборку вроде гражданской войны и шлепаем бережком ручья прямехонько в логово повстанцев. Они же – бунтовщики, если смотреть с другой стороны.

– Ау! – продолжил я вопить. Минуты летели, а реакции не наблюдалось. – Васька, бляха от ремня! Дай на кобыле прокатиться?!

– Да где тут кататься, господин хороший, – донеслось наконец из кустов. – Горы да буреломы. Только ноги животному ломать!

– Гульчетай, открой личико! – боцманским басом взревел Леха.

– Ты какого хрена на корабле делал, чмо?! – Это уже я. – Тебя же там чуть не завалили, как кабанчика!

Пастух, надо же, послушался. И меня, и брата. Высунулся из ветвей.

– Людей хороших думал спасти, – весело оскалился алтаец. – А как, бляха от ремня, понял, что не выйдет, всех богов начал молить. Тут чую, не слышат меня боги. Ну и побёг. А там и вы, стало быть…

– Ну не Будда же из винта по поганцам тем шмалять будет, – расслабленно засмеялся я. Обычно, пока люди разговаривают, они не стреляют. Очень мало кто способен прямо в середине слова выстрелить и попасть. Я, дело прошлое, таких умельцев и не знаю. – Так и будем на расстоянии трепаться? Или пригласишь в гости?

– А?! А это… Это я щас… – засуетился Васька. И тут же забормотал, закудахтал вполголоса кому-то в густых зарослях. И, видно, получив разрешение, продолжил: – Туточки, за поворот завернете. А там веревку вам скинут. Ногами по корню ступайте, чтоб следа не осталось.

– Андрюх, – остановил меня, уже шагнувшего было к тому повороту оврага, Леха. – Гостинцы наши! Раз они тут линию обороны устроили, так, может, здесь же и подарки оставим?

– О! Васька?

– Туточки я.

– Ты в армии служил? Что такое мины, знаешь?

– Ох ты ж, бляха от ремня, – всплеснул руками пастух. – У вас и это с собой имеется?

– Есть пара штук, – прогудел мичман. – И ставить их лучше именно тут.

В кустах опять забулькали на ненашенском языке. Даже внизу было хорошо слышно, как эмоциональный алтаец изображал руками взрыв и вскрикивал пресловутое «бабах».

– Короче, ставьте, – на этот раз без улыбочки разрешил наконец пастух. – Можно так, чтоб сюда, наверх, не достало?

– Как надо, так и можно, – хмыкнул Леха. – Ловкость рук, и никакого мошенничества! А ты иди, Дюх. Я закончу и тебя догоню. – И добавил уже шепотом и в гарнитуру: – И с нашими свяжусь. Чтоб знали, где нас искать, если че.