— Хоть бы этих не видеть… Хоть бы их убрали, — волновался Доронович, указывая на сотни трупов, лежавших в самых разнообразных положениях внутри редута.

В одном из углов стеной стояли эти трупы. Здесь во время боя нашел себе последнюю защиту гарнизон редута. Сюда сбежались те, которые не хотели бросать, подобно своим товарищам, оружие, падать на колена, кричать «аман!». Здесь турки умирали, не сдаваясь. Сюда они отступали и здесь же продавали жизнь за жизнь: падали, убивая, убивали, падая…

Теперь об итогах. Хрущов бодро говорит о том, что турки «…ретировались в Кады-кой, оставив 170 тел, три орудия и лагерь». Липранди в рапорте докладывает о том, что в редуте №1 турки оставили «…одними убитыми более 170 человек».

Казак казачьих войск. 1844–1845 гг. Висковатов А.В. Историческое описание одежды и вооружения российских войск с рисунками, составленное по высочайшему повелению. 1841–1862 гг.

Обер-офицеры казачьих войск. 1844–1845 гг. Висковатов А.В. Историческое описание одежды и вооружения российских войск, с рисунками, составленное по высочайшему повелению. 1841–1862 гг.

На первый взгляд картина самая радостная. Но настораживают две вещи: большое число погибших турок и почти совершенное отсутствие пленных. Ни один русский источник не говорит об их большом числе, хотя счастливцев (примерно 100 чел., в том числе 5 офицеров) изредка указывают. Вероятно, их оказалось все-таки меньше, ибо трудно представить, кому из турецких солдат повезло уцелеть в этой схватке.

Нет и пропорционального числа раненых. Часто говорят про 200–250 чел. При таком числе погибших их дол? было бы быть никак не менее 450–500 человек, но уж никак не почти равное убитым число. Конечно, часть потянулась из редута, получив травмы в начале боя, когда это еще можно было сделать относительно безопасно. Видимо, их увидел в подзорную трубу Калторп и, вероятно с его слов «высокохудожественно» изобразил этот процесс в своей книге Адкин, проиллюстрировав, таким образом бегство турок с поля боя.

После такой элементарной арифметики вывод напрашивается только од турки дрались упорно, сопротивление оказали отчаянное, и потому русские сделали единственное, что могли сделать в данном случае, чтобы их деморализовать и сломить волю — перекололи раненых, а заодно и тех, кто пытал сдаться в плен. Уцелевшие раненые это те, кто в ходе боя после получен травмы покинул позицию и направил в тыл. Раненому не место в строю, больше мешает, чем помогает, иногда даже может одним своим видом деморализовать тех, кто еще продолжает сопротивление. У раненых тоже было не очень много шансов дойти целыми до безопасного места. Вудс пишет, что за ними устроили буквально охоту казаки, и крики убиваемых ими несчастных доносились издалека. Он, кстати, не одинок в своем описании избиения турок русскими казаками, это можно найти еще у нескольких исследователей.

Рассел вообще детально живописует картину массового истребления тех, кому уда лось покинуть укрепление: «…И снова плотная колонна кавалерии развернулась подобно вееру, и длинные «пальцы» стрелковых цепей рассыпались по равнине, ловя убегающих турок. В воздухе заблестела сталь, и один за другим несчастные магометане в предсмертных судорогах повалились наземь, рассеченные от фески до ключ и грудных ремней».

Кемпбел в своем рапорте по итогам сражения докладывал, что именно при отступлении турки понесли большие потери. Таким образом, у бежавших в тыл тоже было не много шансов уцелеть.

Пленные — это те, кого все-таки пощадили, вероятно, обнаружив спустя какое-то время после схватки, когда пыл русских пехотинцев остыл, а отойдя от схватки, они могли раненого и водой напоить, и коркой хлеба угостить. Даже если это был турок… Или, как в нашем случае, не совсем турок. Вот об этом немного подробнее.

Привычно именуя защитников редутов турками, мы делаем, сами того не подозревая, небольшую ошибку. Турками они были скорее по государственной, а не по национальной принадлежности. Редуты защищали не самые лучшие из числа османского контингента, да и совсем не турки — это были тунисцы.

Собственно, турецкая дивизия располагалась под Севастополем, на левом фланге французских позиций, в тылу 4-й дивизии. Редуты же занимали подразделения тунисских полков из числа недавно прибывших в Крым: «…у нас есть восемь тысяч тунисцев и турок, которые практически не были в бою», — писал о них французский военный инженер Леон Герен.

В Восточной войне с турецкой стороны участвовало около 500 тыс. человек. Регулярная армия насчитывала 140 тыс., резерв — 140 тыс., иррегулярные войска — 70 тыс. и вспомогательные контингенты — 119 тыс. человек. Войска последней категории включали 10 тыс. солдат из Албании, 30 тыс. из Боснии и Герцеговины, 6 тыс. из Валахии и Молдавии, 20 тыс. из Сербии, 19 тыс. из Туниса и Триполи, 40 тыс. из Египта. Непосредственно тунисский корпус (по данным современных турецких историков примерно 6–7 тыс. чел.) убыл в Стамбул 26 июля 1854 г. Он воевал на Балканах, а в первой неделе октября 1854 г. был переброшен из Варны в Крым, где обратил на себя внимание полным отсутствием боевого опыта и жестоким обращением с местным населением.

При этом качество октябрьских подкреплений (около 3000–4000 чел. до боя при Балаклаве) оценивается достаточно высоко. 9 октября британский посол из Турции писал лорду Раглану: «Я получил Ваш запрос о турецких подкреплениях утром 7-го и сделал все возможное, чтобы удовлетворить его. Шесть батальонов (три регулярных и три султанской гвардии) должны завтра утром погрузиться на три парохода, присланных принять их. Я уверен, что насчитывают до 4000 чел; но и 3500 хватило бы, чтобы исполнить мои ожидания. Они снабжены оружием, боеприпасами, снаряжением, месячным провиантом и миллионом пиастров наличными. Они подчиняются исключительно Вам и имеют особого командира, которого я рекомендовал выбирать тщательно… Также прилагаю инструкцию к командующему в Батуме, который пришлет Вам все войска, которые сможет выделить — полагаю, не меньше 2500 и, надеюсь, не более чем почти четыре тысячи [солдат]… Несколько (семь) батальонов пехоты также ждут в Фессалии средств их доставки из Воло… Не могли бы Вы выслать пароходы с этой целью из Балаклавы? Отсюда, из Варны, с Дарданелл, нельзя выделить ни одного турка. Здесь нам приходится использовать в качестве гарнизонных войск тунисцев. Прибытие египтян под вопросом».

Раглан подтвердил 13 октября, что около 2600 турок уже высадилось в Балаклаве и ожидается третий корабль с примерно таким же числом войск на борту. Спустя два дня прибыли новые силы турок (в весьма похвальном состоянии), и главнокомандующий оценивал полученное им подкрепление в 6 батальонов (до 4400 чел.). 24 октября Раглан сообщил, что «был бы рад получить батальоны из Воло».