Смайли направился к двери, задев Торна плечом. Тот отступил на шаг, пропуская управляющего.

– Да, наверное, им это не понравится, – сердито выпалил он, когда старик уже взялся за ручку двери. – Но мисс Лолес тоже не пришла в восторг, когда ее сегодня чуть не убили.

Рэнкин застыл на месте, держась за ручку, потом медленно повернулся и посмотрел Райли в глаза:

– Я говорил об этом раньше и скажу теперь. Ничего подобного не происходило на ферме, пока не появился ты и не нанял Эйбела Джастиса и Картера Брауна.

И тут Райли почувствовал, что сыт по горло бесконечными нападками управляющего.

– Если вы представите мне хоть какие-нибудь доказательства виновности этих двоих помимо того, что они ленивы в работе, я уволю обоих. Более того, я сам уйду вместе с ними, как только рассветет.

Смайли поскреб заросший щетиной подбородок и поднял брови.

– Тогда ты спекся, Торн. Можешь начинать укладывать вещи.

Во сне Глорию мучили кошмары. Ее преследовала какая-то страшная тень, от которой невозможно было скрыться. Она вскочила с громким криком и лишь тогда окончательно проснулась. Некоторое время Глория сидела на постели, уставившись в стену напротив. Сердце ее бешено колотилось, но Глория старалась успокоиться. «Все в порядке, – внушала она себе. – Ты дома, в своей комнате. Здесь никого нет, кроме тебя». Несколько глубоких вдохов и выдохов постепенно вернули ей спокойствие, но, посмотрев в зеркало, она нахмурилась. Глория спала в платье, а поверх него был теплый красивый плащ, который сейчас представлял собой поистине печальное зрелище. Нащупав на голове шаль, она удивленно пробормотала:

– Что это, черт побери?..

Внезапно она все вспомнила, и ее охватил страх. Глория в ужасе закрыла рот рукой. Она снова увидела темную веранду. Мужчину, крадущегося в темноте. Вот он хватает ее, и она задыхается. Убегает. Райли запирает ее здесь, в этой комнате. Это было так ужасно, что она всерьез разозлилась. А потом… потом вдруг заснула, когда Райли отправился на поиски человека, пытавшегося ее похитить. Как давно это было?

Глория потянулась к окну. Яркий дневной свет хлынул в комнату, бросая желтые блики на гладкий деревянный пол. Утро. Уже утро. Где же Райли? Все ли с ним в порядке? Пора вставать, решила Глория. В этот миг повернулась дверная ручка, и она замерла в страхе, не отрывая глаз от двери. Ну конечно, это Райли, кто же еще! Глория откинулась на подушки. Уж теперь-то она с ним поговорит!

Но это оказалась Бидди. Широко распахнув дверь, она влетела в комнату.

– Силы небесные! Ну слава Богу, ты наконец проснулась. Я уже дважды обошла весь дом, а ты, оказывается, здесь храпишь. Ну и дела!

Глория обиделась:

– И вовсе я не храплю.

Но Бидди, продолжая кудахтать, подбежала к окну.

– Не забывай, с кем разговариваешь, детка. Я ведь вырастила тебя и помню с тех самых пор, когда ты была еще малюткой. Да ты только посмотри на себя, Глория Би.

Подскочив к кровати, няня взяла Глорию за подбородок и критически осмотрела воспитанницу, поворачивая ее голову то вправо, то влево. Наконец она вынесла свой вердикт:

– Что ж, выглядишь ты неплохо. Думаю, все обошлось, раз уж ты можешь спать, несмотря на все ночные волнения.

Глория прижала подушку к животу, закрыла глаза и повалилась на спину, охая и ворча:

– Господи, Бидди, прошу тебя, только никаких происшествий. Не сегодня. Больше я не выдержу.

Открыв глаза, Глория обнаружила, что няня уже сидит на краю ее постели. Широкая яркая юбка Бидди была раскинута на одеяле и напоминала цветочную клумбу.

– Ну если больше ты не выдержишь, то, может быть, меньше тебя устроит?

Глория, прядь за прядью распутывая свои длинные всклокоченные волосы, нетерпеливо склонила голову набок.

– Что еще?

Бидди многозначительно поджала губы и сложила руки на своем неизменном фартуке.

– Тремя стало меньше, вот о чем я толкую. Если бы ты не провалялась тут весь день, то давно бы об этом узнала.

Глория схватила подушку и хлопнула Бидди по руке, вызвав в ответ недовольное ворчание.

– Скажи же мне наконец, что произошло, Бидди. Имей совесть, меня ведь чуть не убили этой ночью.

Бидди схватилась за сердце:

– Ты что это, хочешь меня в могилу свести? Ты что такое говоришь, детка? Ладно, тогда сиди и слушай. Мистер Рэнкин сам мне рассказал, когда зашел сегодня, ну… не важно зачем. Дело в том, что мы так и не знаем до сих пор, кто именно напал на тебя этой ночью. Но для того чтобы уволить тех двоих, которых нанял Райли, и так хватало причин, не мне тебе объяснять. И вот теперь их уже здесь нет.

Глория села в постели, удивленно глядя на Бидди.

– Кто их уволил?

– Райли сам и уволил. А потом пришел сюда, собрал вещи, оседлал этого серого жеребца и, не сказав ни слова, уехал домой. Вот и все.

Глория от изумления раскрыла рот и прижала руки к груди, пытаясь унять бешеное биение сердца.

– Райли уехал? Но почему, Бидди?

Толстуха театрально всплеснула руками, изображая высшую степень недоумения.

– После всех ваших бесконечных перебранок и тех убийственных взглядов, которыми вы обменивались, ты еще будешь переживать из-за его отъезда? Да единственный раз, когда вы с ним не поцапались, был тот день, когда я послала тебя узнать, что случилось со Скитером, и проведать могилки твоих родителей и Старого Пита, да упокоит Господь их души.

Глория опустила голову, бросила на Бидди взгляд из-под ресниц и быстро отвернулась, опасаясь, что проницательная нянюшка по ее лицу тут же обо всем догадается и распознает правду во всей ее неприкрытой и даже бесстыдной наготе. Они с Райли подошли слишком близко к той черте, за которой начиналось самое… неприличное. А в последний раз они едва этого избежали. Глория схватила шаль с бахромой и бросила себе на колени. Интересно, почему Райли уехал и не связано ли это с ней самой?

А в это время Райли Торн был уже на полпути к дому. Копыта лошадей легко касались покрытых бурой осенней травой холмов. Вслед за Торном ехали Эйбел Джастис и Картер Браун. В висках у Райли в такт лошадиному бегу пульсировала боль. Сказывалась бессонная ночь, и, кроме того, он не мог избавиться от тревожных мыслей. Глядя вперед, на простирающуюся перед ним степь, гладкую, без единого деревца, Торн надеялся, что нежелание оглянуться назад не будет стоить ему жизни.

Он не доверял: ни одному из этих двоих, следовавших за ним по пятам, но слово есть слово. Нужно уметь проигрывать. И он проиграл.

У обоих – у Брауна и Джастиса – на сапогах обнаружилась грязь прошлой ночью. Она еще не успела высохнуть. Тем не менее, у каждого в оправдание нашлась своя история. Браун заявил, что выходил на двор облегчиться, когда все спали, а Джастис заявил, что услышал подозрительный шум и пошел проверить, не случилось ли чего. По его словам, никого поблизости не оказалось, но в подтверждение версии Брауна Эйбел припомнил, что кажется, слышал, как тот вставал.